– Что ты говоришь? Денег мне не хватает! Я не имею машину! Чтобы купить машину, я не должен кушать два года! Друзей много! Да! Но ещё больше – стукачов!
– Стукачей, наверное?
– Да, да! Стукачей! Каждый второй, кто у меня в доме, стукач! Один назвал меня Иуда! Я ударил его! Он даже не обижался!
– Интересно, почему?
– Потому! Он не должен отлучаться от моей квартиры. Он должен знать с кем я, о чём говорим, что я думаю…
– Ты не преувеличиваешь?
– Телефон всегда прослушивается! Я не могу ехать в путешествие. Я должен получать разрешения. Всегда! Везде!
– Что же ты тогда не возвратишься в Америку?
– Это невозможно!!! Там ждёт электрический стул! Я не могу ехать в Америку. Отец – не может ехать сюда! Я попал в этот, как это? В капкан!
– Но и мы не можем ехать в Америку! И у нас прослушивается телефон! Да, кстати, а как ты определяешь, что телефон прослушивается?
– У вас нет номеров на цифра шесть. Если набрать шесть, будет гудок. Если гудки – всё хорошо! Если тишина, если шорохи, если щелчок – это кто-то подключился и слушает тебя.
– Да? – удивился Олег, – давай проверим твой телефон.
– Давай!
Билл пододвинул телефонный аппарат к Олегу, тот набрал шестёрку и стал слушать.
– Тишина! Только какие-то шорохи иногда!
– Ну вот! – торжествующе воскликнул Билл. – Слушают!
Время от времени Билла навещал и Николай. Ему нравилось копаться в книгах Билла. Особенно много было исторических книг. Надо сказать, что и сам Билл неплохо разбирался в истории и по многим вопросам имел весьма оригинальное суждение. Так, обсуждая проблемы современной жизни в СССР, он заявил:
– Современные проблемы вы, советские люди, привезли из прошлого. И проблема в том, что у вас никогда не было народное представительство во власти.
– Как это – не было, – попробовал возразить ему Николай, – вернее, как это – нет? А Верховный Совет?
Билл снисходительно улыбнулся.
– Это – фикция! Вот, почитай Ключевского. Это ваш историк. – Билл быстро разыскал книгу и открыл нужную страницу: "Народное представительство возникло у нас не для ограничения власти, а чтобы найти и укрепить власть: в этом его отличие от западноевропейского…"
– И что в этом плохого, – Николай недоумённо пожал плечами, – власть и должна быть крепкой.
– Крепкой? Да, наверное, ты в чём-то прав, – Билл горько усмехнулся, – а в чём-то не прав… знаешь, Коля, пойдём – погуляем… что-то душно…
– Пойдём, пойдём…
Оба быстро собрались и вышли. Вечер был тёплым и располагал к неспешной прогулке и задушевному разговору.
– Ну, что – продолжим? – Билл оглянулся. Во дворе никого не было. – На чём мы остановились? Ах, да, – крепкая власть…
– Я утверждаю, что власть должна быть крепкой!
– А я и не возражаю, – недоумённо посмотрев на Николая, Билл продолжил, – всё дело в том, как реализована эта власть.
– Что ты имеешь в виду?
– Видишь ли, май фрэнд, в вашей стране всё крутится вокруг власти. Она – главное действующее лицо всех исторических процессов. Она у вас всегда персонифицирована и в ходе истории только меняет своё наименование: царь, император, а теперь – генеральный секретарь. То есть у вас власть и её носитель – едины!
– А разве бывает иначе? – удивился Николай.
– Да, конечно! В демократических странах власть отделена от правителя и не является его личной прерогативой. Более того, одной власти не существует, а есть три власти, и они отделены друг от друга, они – независимы! Власть – полиархична! Слышал такой термин?
– Нет.
– А у вас власть монархическая!
– Была монархическая до семнадцатого года, – возразил Николай.
– И остаётся монархической, – уточнил Билл.
– Как это? Самодержавие мы убрали ещё в семнадцатом.
– Ваше самодержавие живёт до сих пор. Оно мимикрирует и, как хамелеон, меняет окраску в соответствии с исторической обстановкой. К примеру, будучи властью принципиально персонифицированной, т. е. обязательно "пристёгнутой" к определенному лицу, к царю или императору, оно вдруг отделяется от этого лица и сливается со множеством лиц. Именно так произошло преобразование петербургского императорства в московскую совдепокомиссарию.
– Ну, и какое отношение это имеет к монархии или самодержавию?
– Какое? Неужели не ясно, – удивился Билл, – власть перешла к большевикам, не будучи при этом распределённой, то есть осталась монархической по своей сути. Вы отреклись от старого мира, разрушили его до основания, как в песне, построили новый мир и вдруг обнаружили, что все это на самом деле было реанимация мира старого.
– В каком смысле?
– В прямом, – понемногу раздражаясь, продолжал Билл, – власть, народная по форме, но будучи монархической по сути, осталась абсолютно бесконтрольной. Для такой власти, как у вас принято говорить, закон не писан! Закон существует только для народа. Нарушил – отвечай! Для власть имущих закон не обязательно для исполнения. Они сами себе – закон! Закон, что дышло! Так у вас говорят!?
– Да, есть такая поговорка, – согласился Николай.
– Вот вы говорите: "Был бы сейчас жив Ленин, всё бы пошло по-другому!"
– Да, многие так думают, – согласился Николай.
– А ещё у вас говорят про людей недалёких, глупых: "Без царя в голове!"
– Верно, так тоже говорят…
– То есть в ваших головах – вечный царь! С ним у вас – все надежды! Будет хороший царь, всем будет хорошо! Был бы Ленин – был бы рай! Будет плохой царь, будем терпеть. Царь – от Бога!
– Ну, про Бога ты загнул! Времена сейчас другие!
– Согласен! От Бога вы избавились с лёгкой руки коммунистов. Но, подумывая о реорганизации власти, как ваши диссиденты, например, вы помышляете только о смене её носителя, но не о её преобразовании из монархической в полиархическую, распределённую, подконтрольную всем принятым законам. Никому из вас даже не приходит в голову, что все ваши беды – в ваших головах, нашпигованных на сознательном и подсознательном уровне монархическим образом мышления! Распрощайтесь с идеей хорошего царя, и страна расцветёт! У вас – громадный потенциал!
Несколько минут собеседники шагали нога в ногу и молчали. Билл прикидывал – насколько убедителен он был в своих тезисах, а Николай переваривал свалившиеся на него новые идеи. Он чувствовал, что Билл во многом прав, но очень уж всё это не вязалось с его прежними представлениями о жизнеустройстве.
– Вот ты говоришь о распределённой власти. Правильно ли я понял тебя, что речь идёт о власти исполнительной, законодательной и судебной? – Николай забежал немного вперёд и остановился перед Биллом.
– Да, правильно, – невозмутимо ответил Билл.
– Но у нас есть все эти три ветви власти, но толку от них…
– Толку нет, – подхватил Билл, – так как все они подчинены самодержцу, то есть генеральному секретарю.
– А как может быть иначе? – не очень уверенно попытался возразить Николай.
– Как? Как может быть? По-"Пионерски"!
– Что? – Николай захохотал, – как это – по-"Пионерски"?
– Я не шучу, – продолжил Билл, – тебе нравится мой проигрыватель "Пионер"?
– Да, конечно. Более того, я бы назвал твой проигрыватель выигрывателем, – попробовал пошутить Николай.
– Обратил внимание на конструкция адаптера?
– Да, если ты имеешь в виду систему противовеса.
– Молодец. Хороший инженер. Регулируемый противовес позволяет бережно относиться с виниловой пластинкой. Мы имеем выбор давления иглы на канавка. Пластинка служит долго и хорошо звучит, не трещит.
– А при чём тут пластинка?
– При том! В политике существует понятие противовеса и сдерживания. Слышал об этом? Нет, конечно! Так вот, три ветви власти должны работать в рамках и в соответствии с Законом независимо друг от друга. Президент должен быть гарантом Закона. Все они сдерживают друг друга от нарушения Закона и играют роль противовеса друг к другу. Но вся власть, все её ветви и президент – это топ-менеджеры, нанятые на работу народом…
– Что, что? – удивился Николай, – что это за топ-менеджеры?
– По вашему – это высшие чины, служащие.
– И что?
– А то! Их выбирает народ! На честных выборах! А предлагают своих кандидатов партии, которые конкурируют друг с другом. Чтобы выиграть выборы, надо предлагать реальные решения существующих проблем и выполнять свои выборные обещания! Так народ контролирует своих работников, включая президента. Обманул ожидания, нарушил закон – прощай! Вспомни Уотергейтское дело! Сам президент нарушил закон и поплатился. А у вас царь или генсек бесконтролен. Твори, что хочешь! И его ближайшие пособники получают возможность творить беззакония в рамкам полномочий, данных им царём, и пособники этих пособников… и так далее. Так рождается коррупция и беззаконие!!! Эстафета ваших беззаконий, всех ваших бед, начинается с царя, с головы, с вашей головы, в которой давно поселился ваш царь!!! Пока вы не выбросите из своей головы царя, толку в вашей стране не будет.
Ещё несколько минут оба молча шагали по почти пустынной улице.
– Но у нас же социализм!
– Заморочили вас этим социализмом! – раздражённо отреагировал Билл.
– Как это – "заморочили"? Разве социализм не имеет преимущества перед капитализмом. По крайней мере – для народа?
– И капитализм, и социализм имеют свои недостатки и свои достоинства, – медленно, с расстановкой начал Билл.