"Она сейчас в хорошем настроении" - подумал Леня Рогов.
Космонавты гурьбой двинулись в столовую. Марина и Женя отстали от общей группы. Рогов решительно направился к девушкам и жестом остановил победительницу.
- Простите, мне обязательно надо с вами поговорить. Всего две-три минуты.
Светлые Женины глаза озадаченно скользнули по грузной фигуре Рогова, отметили и его пестрый модный галстук и ярко-зеленый шерстяной свитер.
- Мариночка, закажи мне на первое суп с фрикадельками. Я тебя сейчас догоню.
Бережкова кивнула головой и ушла. Женя, прищурив глаза, разглядывала Рогова.
- Я вас слушаю.
- Вы космонавт Светлова? - спросил Рогов официально, и когда она утвердительно кивнула, протянул короткую загорелую ладонь: - Журналист Рогов.
- Слыхала, - сдержанно заметила девушка.
- Видите ли, - продолжал он, - я давно знаком со многими вашими товарищами. Знаю и Гагарина, и Титова, и Быковского...
- Да, но какое это имеет отношение ко мне? - сухо прервала она Рогова.
- Самое непосредственное, - пояснил Рогов, - в свое время я писал о Гагарине и Титове. Теперь главный редактор поручил мне готовить материал о вас.
- И на какую же тему? - с иронией спросила Женя. - Я пока никаких подвигов не совершила. Едва ли читателей вашей газеты заинтересует моя скромная биография.
- Это вам только так кажется, Женя! - воскликнул Леня, и оттого, что он впервые назвал ее по имени, Светлова удивленно вскинула брови. Но Леня, не заметив этого, наступал: - Поймите, что, если мне официально поручено готовить о вас материал, значит, вы скоро... то есть в недалеком будущем, - поправился он, - будете готовиться к полету.
- Вот как, - пожала плечами девушка, - а мне об этом пока что ничего не известно. Нас в группе двое. Вы о Марине собираетесь писать?
- Пока нет, - ответил он чистосердечно.
- В таком случае я не вижу повода для беседы, - жестко отрезала Женя, и глаза ее стали колючими. - Это было бы просто не этично, если я стала бы что-то рассказывать для печати о себе, а Марина осталась в стороне. Мы вместе с нею сюда пришли, вместе проходим подготовку, и еще неизвестно, кого и когда пошлют в полет. С моей стороны было бы просто не по-товарищески... так что извините.
И она ушла, оставив обескураженного журналиста одного.
8
Если человек много и упорно работает в будни, он, как никто другой, умеет замечать свободные дни. В городке космонавтов все воскресенья начинались с тихого утра. Голубые автобусы не подкатывали к проходной. Не скрипела входная калитка. Все лаборатории, рабочие комнаты и учебные классы были тщательно опечатаны. Лишь неугомонный полковник Иванников и заместитель по политчасти полковник Нелидов, у которых и в воскресные дни находились неотложные дела и заботы, появлялись в опустевших штабных коридорах.
Нелидов был в городке таким же старожилом, как и начальник штаба. Он выглядел гораздо моложе своих сорока четырех. Густая шапка каштановых волос, аккуратно зачесанных назад, нигде еще не дала приюта седине. Спокойные черты лица и такая же спокойная речь как-то сразу располагали к нему людей. И еще были две запоминающиеся приметы у замполита, которыми он втайне гордился: знак военного летчика первого класса и косой шрам от зенитного осколка над правой крутой бровью.
Эти два человека даже по выходным не оставляли в покое космонавтов. По их планам устраивались лыжные массовки и соревнования в тире, шахматные турниры и концерты художественной самодеятельности. При этом Нелидов считал, что он всего-навсего "охватывает личный состав партполитработой", а начальник штаба торжествовал в душе оттого, что не отступает от своей доктрины: всегда, во всякие дни давать физическую нагрузку космонавтам. Но получалось так, что, хотя лыжные кроссы, баскетбольные игры или гимнастические соревнования устраивались для космонавтов, участвовали в них десятки людей. Разве не интересно было идти по лыжне за сибиряком Андреем Субботиным или обогнать ловкого, выносливого Володю Кострова? Ведь если говорить откровенно, пройдет не так уж много времени, и каждый из них побывает в космосе, его имя станет известным. А ты будешь вспоминать, как ходил с ним по одной лыжне, и если не обогнал, то чуть было не пришел следом...
Работала в городке, например, двадцатилетняя лаборантка Наточка. Она пришла сюда в числе первых из маленького подмосковного села, ничего не умела и толком не знала. Но, убедившись, что люди, собравшиеся в этом большом лесу, будут готовить космонавтов, девушка преобразилась. В короткое время она так овладела своей профессией, что самые опытные и квалифицированные лаборантки не в силах были с ней соревноваться. Наточка и повзрослела. Когда же в городке появились две девушки-космонавтки, дух соревнования ожил в ней со страшной силой. Где только можно, пыталась Наточка соперничать с ними. Если шло в физзале сражение в баскетбол или волейбол, она становилась в команду, игравшую против той, где были космонавтки. Высокая и легкая в прыжке, она по-детски радовалась, если выигрывала мячи у Марины или удачно блокировала Женю. Равнодушная к волейболу, Светлова лишь руками разводила:
- Вот бы кому в космонавты.
И не догадывалась Женя, как глубоко сидит в голове у Наточки мечта стать космонавткой. Иногда стремление не отстать от Марины и Жени приводило Наточку и к смешному. Полковник Нелидов, первым догадавшийся о ее волнениях, с доброй усмешкой наблюдал за выходками девушки. На одном из воскресных лыжных кроссов, когда все космонавты вышли на старт, Наточка поставила перед собой задачу занять в женской группе первое место. Она успешно обошла Женю, но никак не могла справиться с северянкой Мариной. По пятам пришла за той к финишу и, едва-едва перешагнув заветную линию, потеряла сознание. Пришлось подоспевшей Жене "воскрешать" ее при помощи пузырька с нашатырным спиртом. И опять никто не догадался о подлинной причине, заставившей Наточку драться за первое место. Вечером в гарнизонном клубе под нестройный туш самодеятельного духового оркестра полковник Нелидов протянул ей приз - коробку духов "Красная Москва" и, пользуясь тем, что медные трубы все еще продолжали неистово гудеть, шепнул в ухо:
- А себя надо пожалеть, дочка. Даже если в космос хочется.
Наточка ничего не ответила, только покраснела до корней волос.
Воскресные дни в городке космонавтов были особенными. С людей слетала обычная озабоченность, они становились щедрее на улыбки и шутки.
Горелов в это воскресенье проснулся рано: никаких кроссов и других соревнований не предвиделось. Не было и обязательной ежедневной зарядки, с которой начиналось рабочее время космонавтов. В почтовом ящике Алеша нашел письмо от матери и медленно начал его читать. Знакомые округлые буквы:
"За помощь тебе спасибо, Алешенька. Те пятьдесят рублей, что прислал мне этим месяцем, я израсходовала на ремонт. Домик надо держать в приличном виде. Отцово наследство хоть и не сокровище какое брильянтовое, но всегда пригодится. Будет час, когда ты и жить, может, в родное гнездо вернешься, и жену с детишками заведешь. И еще имею я, старая, к тебе один вопрос. Что-то ты стал присылать очень много денег, соколик. Мне они, разумеется, не лишние, но смотри не обижай себя.
Ты мне пишешь, что переведен теперь в специальную часть. Понимаю, что, в какую именно, сказать не имеешь права. Но хотя бы намекни, сынок, лучше это или хуже твоего истребительского полка? Недавно к нам заезжал твой дружок давнишний по школе - Володя Добрынин. Он уже инженер и начальник какой-то партии, располнел, стал таким важным. Я ему сказала, что ты в специальной части, а он мне ответил, что, значит, ты попал на какое-то интересное и важное дело. И еще я спросила его, больше или меньше теперь у тебя будет опасностей, и он, конечно, сначала утешал, а потом сознался, что новое дело тоже может быть рисковым. Вот ты и развей мою тоску, сыночек. Напиши, все ли ты так же много летаешь на тех окаянных самолетах, или тебя к какому спокойному делу наконец прибило. Ты обещаешь по весне пригласить меня в гости. Обязательно приеду своими глазами посмотреть, где ты. А после этих строк обнимаю тебя, своего бесценного, и целую бессчетно" .
- Ну и чудачка же мама! - засмеялся Алеша. - Все ей опасности мерещатся. А Володька тоже хорош гусь. Нет чтобы успокоить старуху, так пустился в свои штатские домыслы.
Он сочинил матери ответ, потом сел в кресло просмотреть газеты. Часов около двенадцати тишину в комнате нарушил телефонный звонок. Веселый голос Игоря Дремова раскатился в трубке:
- Привет, старик. Моя Надежда уехала с дочкой в Москву, будет завтра. Я один. Поэтому ровно в три у меня начинается "большой сбор". Будь без опоздания.
- Подожди, что за "большой сбор"?
- Ах, ты еще не в курсе! - засмеялся Игорь. - "Трубить большой сбор" - это значит собрать всех космонавтов для разговора по душам на какую-нибудь определенную тему. Ну а сегодня наших девушек в городке нет, поэтому что-то вроде мальчишника получается.
- Так мы же недавно мальчишник проводили... - заикнулся было Горелов, - новоселье мое справляли.
- Да нет, Алеша, ты не понял. "Большой сбор" проводится без танцев и вина, по-серьезному. На сегодня и тема уже намечена: "Как я стал космонавтом", понимаешь?
- По-моему, это так интересно! - несколько растерянно сказал Алексей. - Только чаек бы еще.
- Будет чаек! - пообещал Дремов. - И получше кое-что будет. Я килограмм воблы раздобыл. Вобла - первый класс.
- А другие придут?
- Все, кроме Витальки Карпова. У него сынишка заболел. Зато у Субботина Леня Рогов обедает, Андрей и его затащит.
- А кто такой Рогов? - спросил Алеша.
- Журналист, наш постоянный шеф. Познакомишься, не пожалеешь.