- А ты привык командовать. - Она стояла и сверху вниз смотрела на Кирилла. - И чтобы слушались, тоже привык? - Кирилл сделал протестующий жест рукой, но Вера не заметила и продолжала: - Не перезвоню. Нет у меня телефона.
- Так я куплю тебе телефон, - быстро сказал Кирилл. Точно извинился.
- С чего бы это? - Вера смотрела на него недоверчиво.
- Понравилась.
- Всем, которые нравятся, покупаешь?
- Всем. - Кирилл обезоруживающе улыбнулся. - Мне давно еще одна женщина сказала, что нет ничего поганее жадного мужика.
- Она тебе правду сказала. Лежи. Завтрак тебе сюда принесут.
На тумбочке зазвонил телефон. Вера отдернула шторы, раскрыла окно, стала аккуратно перекладывать вещи из раскрытого чемодана Кирилла в шкаф.
Кирилл говорил по телефону и следил за каждым движением Веры.
- Да. Как-как? Вице-губернатор Кислюк? Давно в этой должности? Недавно? Ладно, разберусь по ходу. Я помню, что он приезжает через пять дней. - Разговаривая, Кирилл жестом показал Вере, что пиджак и брюки надо повесить на вешалку. А Вера жестом показала ему, что и сама догадалась. - Я думаю, успеют машину дня за четыре поставить на колеса. Если ночью выеду, я отсюда до Москвы часов за шесть доберусь. Пока. Не балуйтесь на работе без меня.
В коридоре послышались шаги и голоса.
- Главный идет. Сейчас консилиум будет. Хорошо, что я порядок успела навести. - Вера оглядела палату.
- А мне плевать на консилиум. Я спать хочу. - Кирилл натянул простыню до подбородка и закрыл глаза.
Дверь распахнулась. В палату в сопровождении Ларисы вошли пышных форм дама лет сорока и невысокий рыхлый мужчина в белом халате, накинутом поверх костюма, не слишком уместного и этой июльской жаре. Лицо у него было ничем не примечательным лицом пятидесятилетнего лысеющего мужчины, страдающего, сообразно возрасту и образу жизни, целым букетом хронических заболеваний. И выражение собственной значительности вперемешку с некоторой обеспокоенностью совсем это лицо не красило.
- Не просыпался? - Лариса вопросительно смотрела на Веру.
Та неопределенно пожала плечами и, выходя из палаты, успела на ходу шепнуть Ларисе, что больному, кажется, лучше.
Кирилл продолжал лежать с закрытыми глазами, а главврач стоял над ним, явно не зная, что предпринять. Видно было, что чувствует он себя и присутствии неопознанного москвича откровенно неуютно. Потоптавшись с минуту возле кровати, он вопросительно посмотрел на Ларису.
Кирилл наблюдал за ними из-под ресниц. Вдруг он сел и, не обращая внимания на остальных врачей, обратился к Ларисе:
- Ты почему на моем мобильнике нажала на четвертую клавишу, а не на вторую или третью?
Главврач вздрогнул и приосанился. Пышная дама-врачиха с интересом взглянула сначала на больного, а потом на Ларису. Но та и бровью не повела, а только поинтересовалась спокойно:
- Разве мы перешли на "ты"?
- Я перешел.
- Тогда и я перехожу. На все твои вопросы я отвечу после консилиума.
- Слова какие ученые - консилиум! - Кирилл перевел взгляд на главврача. Выдержал паузу, потом поинтересовался: - Кто этот толстый? Заходят, не представляются.
Главврач с максимальным достоинством заметил:
- Если вы обо мне, то я главный врач санатория. Кардиолог. Грачев. - И, ежась под неприязненным взглядом Кирилла, добавил уже менее уверенно: - Вячеслав Германович.
- Какой еще кардиолог? - Кирилл насмешливо смотрел на мужчину. - Курит "Яву", я чувствую по запаху В Америке к кардиологу, который курит, никто бы на прием не пришел.
- Но вы-то пришли! - В голосе мужчины слышались одновременно обида и плохо сдерживаемая язвительность.
- Я не пришел, меня привезли. А это кто? - Кирилл перевел взгляд на полную даму.
- А это мой зам. Нонна Викторовна.
Нонна Викторовна умостила свое большое тело на табуретке возле кровати. Посмотрела на пациента, опасливо отодвинулась и попросила:
- Кирилл Иванович, спустите, пожалуйста, ноги с кровати.
Кирилл послушно спустил ноги и оказался лицом к лицу с докторшей. Внимательно оглядел ее. Дал ударить себя молоточком по колену. Заметил отрешенно:
- Ничего тетеха. Толстовата, зато прическа нормальная, без лака и начеса. Сейчас заставит попасть пальцем по кончику носа, потом зажмурить глаза и вытянуть руки.
Врачиха мягко, но со значением улыбнулась:
- Вы знаете эти тесты? - И добавила: - Где вы лечились, какой диагноз?
Кирилл продолжал почти в упор рассматривать ее:
- Не скажу.
- Почему?
Врачиха говорила с ним, как с ребенком: ласково и чуть укоризненно.
- Потому что все сказанное может быть использовано против меня.
Главврач настороженно дернул плечом. Разносторонняя эрудиция пациента была ему явно не по душе.
- Вам придется отвечать. Иначе мы вас выпишем.
Кирилл рукой отодвинул докторшу и уставился на главного, точно впервые его увидел.
- Куда выпишете? Неоказание помощи медицинским работником пострадавшему - статья 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, до трех лет лишения свободы. А если на меня что-то накатит? А если мне захочется кого-нибудь убить? Вы меня выписываете, а я убиваю.
- Кого? - быстро поинтересовалась Нонна Викторовна.
- Медсестру Веру!
- Только ее или еще кого-нибудь тоже хотите убить?
- Кого еще хочу? Всех медсестер хочу, - ответил Кирилл, не задумываясь. И добавил мечтательно: - Они все такие разные.
- Всех сестер или только тех, кого вы видели? - уточнила Нонна Викторовна.
- Пока только ночных сестер. Их трое, а у меня всего пять дней, а из-за вашей болтовни уже почти четыре. Я едва управлюсь с тремя, мне же нужна будет передышка хотя бы на день, я ведь не секс-машина.
Главврач поморщился с осторожным недовольством и попытался свернуть пациента со скользкой темы:
- Где вы работаете? Из вашей организации обещали позвонить. - Он сделал упор на слово "организация", давая деликатно понять, что именно организация, в которой работает Кирилл, весьма его интересует.
Кирилл перевел взгляд на Ларису и сообщил почти доверительно:
- Нет, не нравится мне твой главный. Кому из областного начальства подчиняется этот сраный санаторий? Наверное, вице-губернатору Кислюку. Надо звонить ему и снимать этого толстого главного врача. Если врач не может похудеть, он не может быть главным врачом и вообще врачом.
Главврач мгновенно покрылся испариной и втянул живот:
- Вам надо успокоиться. Мы посовещаемся и сообщим вам о нашем решении.
- Плевал я на ваши решения! Общий привет. А ты, рыжая, останься для уточнения.
Нонна Викторовна обиженно поджала губы:
- Выздоравливайте, больной.
Кирилл кивнул:
- Выздоровею, куда денусь. Спасибо за лечение.
Он подождал, пока за врачами закроется дверь, а потом указал Ларисе на табуретку рядом с собой.
Но Лариса осталась стоять и только спокойно попросила:
- Перестань валять дурака.
- Так почему четвертая клавиша?
- Потому что оператор на второй и третьей кнопке ответил, что абоненты вне зоны досягаемости. Отдыхай. Запишем тебя на томограф и свозим в областной центр.
- Мы с тобой знакомы?
- Я с тобой не знакома.
Кирилл откинулся на подушку. Взгляд его стал отрешенным.
- Рыжая… Высокая… Мы тогда с другом Пашкой поехали на Ленинградку. Меня в увольнительную пустили за полгода до дембеля. Рыжая. А кожа прямо светилась…
Лариса села на табуретку, усмехнулась:
- Это у тебя искры из глаз сыпались с отвычки. Вот все и светилось.
- С какой еще отвычки? Я в армию девственником уходил. Представляешь?
- Ничего, это пройдет, - ответила Лариса, имея в виду очередной приступ бреда у пациента.
- Тогда и прошло. - Кирилл продолжал говорить о своем. - С твоей помощью и прошло. Причем раз и навсегда.
Лариса засмеялась:
- Ты себе это внушаешь. Ничего. Сцепленные признаки исчезнут. Пока ни о чем не думай и отдыхай. Еду сегодня тебе принесут в палату.
- Я не внушаемый. А главврач ваш меня здорово разозлил. Изъясняется в лучших традициях мелкой советской номенклатуры.
- А ты, чтоб злость отпустила, пройди по палате и каждый шаг повторяй: "Козел! Козел!" Или другое какое ругательство, по вкусу. Кстати, сколько тут в твоей палате шагов от двери до окна?
Кирилл скинул простыню, прямо в трусах пошел считать шаги. И при этом крыл главврача на чем свет стоит.
От окна обернулся и уведомил:
- Восемь шагов.
- Ну вот. - Лариса улыбнулась. - А говорил, что не внушаемый.
Она помахала Кириллу рукой и вышла из палаты.