- Ну да. Это мы знаем. Через показ. А я решила, что тебе рыжие нравятся.
- Насчет рыжих ты хорошо подметила. Только это уже в прошлой жизни. А кстати, зря я с тобой не поспорил. Девочки пришли, и показ был. - Лицо у Веры вспыхнуло. Но Кирилл этого не заметил, потому что сидел против солнца и видел в основном не саму Веру, а теплое сияние вокруг нее. - Маруся пришла за деньги. Люба за так. А может, это я замешкался - она сразу после показа выскочила. Но я деньги ей отдам.
Вера встала из-за стола. Повернулась спиной к Кириллу. Сказала с обидой:
- Это все от нищеты.
А про себя подумала: "И еще от униженности".
За девочек ей было обидно. А может, еще больше за то, что Кирилл - умный вроде, а таких очевидных вещей не понимает.
- Но, насколько я знаю, у Маруси отец богатый, да и жених не бедный, стоматологи ведь хорошо зарабатывают. Почему они пошли на показ? Это же моя дурость. Могу купить, показывайте! Нет, ну ты ответь, зачем они это сделали?
Вера повернулась к Кириллу. Теперь он видел ее темный силуэт на фоне солнца.
- Слушай, Шнек, ты Гоголя в школе учил? Про птицу-тройку читал? "Куда же несешься ты, птица-тройка? Дай ответ! Не дает ответа". Великий писатель ответа не дал, а ты хочешь, чтобы дала ответ сельская медсестра?
По Вериному тону ясно было, что она рассердилась не на шутку. Кирилл поднял руки в знак капитуляции. Сказал примирительно, но как о деле уже решенном:
- Ты уже не просто медсестра, ты уже почти старшая медсестра!
* * *
Торговля, как всегда, закончилась быстро. Приехали к восьми утра, заняли свое место на рынке, Марина повязала белоснежную косынку, надела такой же фартук поверх открытой блузки и шортиков (кипятила и крахмалила вместе со своим сестринским халатом), и первые покупатели потянулись именно к ней: молодой, красивой, сияющей чистотой. И вот в начале одиннадцатого Егор уже складывал ящики из-под помидоров, огурцов, редиски и картошки в прицеп старой "волги". Пенсионерки, торгующие по соседству, вздохнули с облегчением: наконец-то удачливые конкуренты собираются восвояси.
В машине Егор пересчитал выручку. Мельком взглянув на руки отца, Марина с внезапной досадой представила, как вечером тот понесет эти деньги в сберкассу. Резко нажала на сцепление. Машину дернуло. Егор удивленно поднял глаза, но Марина уже выруливала на главную улицу райцентра.
Ехали молча. Егору не хотелось портить такой славный денек: ясный, нежаркий, полный сверкающей листвы за окнами машины.
Потом не выдержал, спросил:
- Заезжать будем?
Марина смотрела на дорогу, и выражения ее глаз Егор не видел.
- Почему не заехать…
Голос Марины звучал равнодушно, но это равнодушие как раз и не нравилось Егору. Он сердито засопел и, увидев нужный поворот, рявкнул:
- Ну тогда сворачивай, что ли!
Новая стоматологическая поликлиника стояла на самой окраине райцентра. Марина припарковалась. Хлопнула дверцей. Даже в зеркало заднего обзора не посмотрела, поправляя прическу и макияж, как делала обычно, выходя из машины. Это Егору тоже не понравилось. Он нахмурился и вслед за дочерью зашел внутрь поликлиники.
Марина шла мимо сидящих в очередях пенсионеров. Остановилась возле двери с надписью "Протезирование". Под недовольный ропот очереди заглянула в кабинет. Егор, опустив голову, топтался рядом, точно собравшийся боднуть старый бык.
Через несколько минут из кабинета вышел мужчина, в чьей наружности, кроме высокого роста, примечательными были разве что тонкие губы, настороженные серые глаза и уши, как-то по особенному торчащие из-под врачебной шапочки. Рядом с яркой цветущей Мариной он выглядел совсем бледно. "Под пятую копирку его сделали", - в сердцах сказал однажды про жениха дочери Егор.
И голос у стоматолога был тоже бесцветный, ровный. И когда он здоровался, то смотрел не в глаза, а куда-то поверх плеча. С Мариной жених тоже поздоровался за руку. При этом его уши слегка порозовели.
Под любопытствующими взглядами очереди и перешептывания пожилых теток они прошли на лестничную площадку. Мужчины стояли и молча курили. Марина тоже стояла, облокотившись о лестничные перила, и тоже молча смотрела на них.
Мимо то и дело шныряли симпатичные молоденькие медсестры в коротких халатиках, таких же, какой носила на своей работе Марина. Девушки здоровались с Марининым женихом, бросали придирчивый взгляд на саму Марину и вопросительный на Егора. "А старый хрыч что здесь делает?" - читалось в этих мимолетных взглядах.
Первым не выдержал Егор.
- Ты хотя бы тысячу сбросить можешь?
В грубоватом голосе Егора звучали просительные нотки. Марина с сочувствием посмотрела на отца. Перевела помрачневший взгляд на жениха. Но тот ровным голосом, точно объясняя незадачливому ученику задачку, проговорил:
- Не могу. Я хочу купить списанное оборудование, подремонтировать и поставить на "газель". До этого еще никто не додумался: передвижной кабинет протезирования. Приезжаю в деревню, снимаю слепки, в следующий раз подгоняю. Эта идея окупится в дальнейшем.
Егор вздохнул:
- То-то и оно, что в дальнейшем. А деньги я тебе должен выложить сейчас. Когда я женился, мы над приданым смеялись. Не только в долларах, в рублях ничего не брали. Кроватное - одеяла, подушки, простыни - за невестой, конечно, причиталось.
Жених улыбнулся тонким ртом. Изрек назидательно:
- Такова участь отцов дочерей. Они всегда вкладывались в приданое.
Глаза Егора потемнели. Но он сдержался.
- Пока вкладываюсь только я. А что твои родители?
Жених опять улыбнулся тонким ртом. Ответил невозмутимо:
- Они вложились в мое образование.
Марина вздохнула и закатила глаза. Эта история про белого бычка ей давно уже надоела.
Егор крякнул и, не прощаясь, пошел вниз по лестнице.
Марина улыбнулась жениху. Взяла его за руку. Но в этот момент как раз мимо пробегала медсестричка, и жених руку свою из Марининой руки осторожно вынул.
Марина сделала вид, что ничего не заметила.
- В субботу приедешь?
Жених опять улыбнулся тонким ртом.
- Не получится. Мне сдают под стоматологический кабинет в аренду подвальное помещение. Надо начинать ремонт.
Марина понимающе кивнула. Надо было прощаться. На площадку выскочила очередная молоденькая медсестричка. Под ее насмешливым взглядом Марина демонстративно поцеловала жениха. Тот лишь бледно улыбнулся в ответ.
…Ехали молча. Только завидев первые дома поселка, Егор сказал:
- Придется соглашаться на его условия. Других женихов у нас нет.
Голос у Марины зазвенел:
- Не скажи. В санатории сейчас олигарх московский лечится. Я ему очень приглянулась. Он даже мне за показ пятьдесят долларов предложил.
Егор с беспокойством посмотрел на дочь.
- Не дури, Маринка. Что еще за показ?
Марина прибавила газу.
- А чтобы как манекенщица пройтись, показаться!
Егор удивленно охнул:
- За пройтись - пятьдесят долларов? Он что, дурачок?
Больше Егор до самого дома вопросов не задавал, только косился на дочь. Переваривал информацию, наверное.