Вера не выдержала, хлопнула по столу ладонью, как бы говоря: "Кончай, Маруська! Совесть надо иметь".
Но Кирилл, похоже, не испытывал неудобства и был готов отвечать на все поставленные вопросы.
- Я живу один после развода. В основном за городом. У меня коттедж на Николиной горе…
- Я читала про Николину гору. Там Никита Михалков живет, - слабым эхом отозвалась со своего места Люба.
Но Марину сейчас никакие подробности из жизни звезд не интересовали. Ее интересовали вполне конкретные, земные, приземленные даже вещи.
- А жена на коттедж не претендовала при разводе?
Глаза Кирилла мерцали в полутьме, и понять их выражение становилось все труднее.
- Ей осталась хорошая большая квартира в центре, а мне - коттедж.
- А дети у вас есть?
Тут Вера демонстративно поднялась со своего места и пошла ставить чайник.
Кирилл проводил ее взглядом:
- Дочь. Еще будут вопросы. Нет? Тогда, может, потанцуем?
Кирилл основательно приобнял Марину. Взгляд его опять сделался отрешенным.
- Она мне нравится. Она замечательно танцует. Они обе мне нравятся. Но у меня может быть только одна жена. Значит, только через показ. - Кирилл склонился к Марине: - Приходи ко мне, когда все закончится.
- На показ? - в голосе Марины звучали почти деловые нотки.
Кирилл коснулся губами ее шеи:
- Показ может быть взаимным…
От чая Кирилл отказался. Отвесив общий галантный поклон и еще раз пообещав решить все имеющиеся проблемы, он отправился в свою палату, заметив попутно что-то про печальную холостяцкую участь.
Некоторое время спустя дверь тихо скрипнула, и в палату Кирилла снова зашла Вера. И он снова посмотрел на нее поверх затрепанной книжки.
Вера подошла. Села на кровать. Взяла из его рук книгу. Кирилл закинул руки за голову, смотрел на Веру и улыбался. Она тоже смотрела на него, но без улыбки.
- Не спится?
- Я жду гостей.
Вера быстро опустила и снова подняла глаза. Кирилл внимательно наблюдал за ней.
- Не жди. Девки не придут.
Кирилл приподнялся на локте. Заглянул Вере прямо в лицо.
- Поспорим?
Вера с деланным равнодушием отвернулась. Теперь Кирилл видел ее тонкую нежную шею с пульсирующей жилкой возле ключицы и прядь светлых волос, выбившуюся из прически. Он хотел протянуть руку к этой светлой пряди, но удержался.
Все так же глядя в сторону, Вера сказала почти безразлично:
- Проспоришь. Марина не будет рисковать. У нее жених стоматолог. Там, правда, есть проблемы. Но Маринкин отец над ними работает. А Любе вот-вот могут сделать предложение. Правда, уже два года не делают, но тоже все шансы есть. Если серьезные намерения, то и у тебя, конечно, есть шанс. А если за просто так, то не получится. - Теперь Вера смотрела прямо в глаза Кириллу: - Девки они хорошие, и женами будут хорошими.
Кирилл кивнул, мол, допускаю. Подумал и спросил:
- А рыжая врачиха? Чего ее, кстати, нет сегодня?
- Лариса Петровна… Опоздал. Утром к ней жених приезжает. Капитан третьего ранга дальнего плавания. Вот ей сегодня отгул и дали.
- Ах, рыжая, рыжая… Бедовый цвет. И давно она в ваши места перебралась?
- А ты откуда знаешь, что она не местная? Или свояк свояка чует издалека? Правильно угадал. Она москвичка.
- Ничего я не знаю. И не гадал. Просто так спросил. А муж у нее где?
- Муж ее бросил. Еще беременную. Но ты у нее сам лучше спроси, если так интересно.
- Спрошу. Обязательно спрошу. Я вообще люблю задавать вопросы. Почти как Маруся.
Кирилл взял Верину ладонь, приложил к губам внутренней стороной, поцеловал в самую серединку. Вера попыталась освободить руку, но ничего у нее не получилось. А может, не очень-то она и старалась. Исподлобья она смотрела на Кирилла.
- А мне почему ты показ не предлагаешь?
Кирилл взял вторую Верину руку. Положил на свою грудь, прямо против сердца. Накрыл своей ладонью. Улыбнулся.
- Боюсь, что откажешь.
Вера с сомнением покачала головой. Кирилл не был похож на мужчину, который боится отказа. Такие вообще не знают, что такое отказ.
- По первому разу все отказывают. - Она чувствовала, как его сердце колотится почти у нее в руке.
- А у меня мало времени осталось, могу не дождаться.
Вера потянула свои руки из рук Кирилла.
- Дождешься.
- Обещаешь? - Кирилл разжал свои ладони, выпустил ее руки на волю. Вера вздохнула не то с облегчением, не то с сожалением. Улыбнулась:
- Обещаю. А пока, может, тебе снотворного дать? У нас девки нравственные, не придут, я редко ошибаюсь.
Кирилл ничего на это не ответил, подождал, пока за Верой закроется дверь, взял книжку и снова стал читать.
Минут через двадцать в коридоре послышались легкие быстрые шаги. Дверь тихонько отворилась, и в палату проскользнула Люба.
Она стояла у двери и теребила кушак своего короткого белого халатика.
- Как вы себя чувствуете? - ее хорошенькое личико побледнело от волнения, и веснушки проступили на нем еще ярче.
Кирилл отложил книгу, сел на кровати, подсунув под спину подушку.
- К показу готов.
Люба продолжала стоять поодаль. Она быстро-быстро перебирала тонкими пальчиками концы кушака и так же быстро, с придыханием, говорила:
- Я не понимаю ваших странностей. Я спрашивала у замужних женщин. Никто из них показа не делал. А многие из них уже по нескольку лет замужем и раздеваются только при потушенном свете.
Кирилл всплеснул руками:
- Теперь ясно, почему в стране так много разводов.
- Разве из-за этого разводы? - наивно удивилась Люба, перестала мучить свой кушак и подошла поближе к кровати.
- В основном из-за этого. - Кирилл говорил совершенно серьезно. А выражения его глаз Люба не видела, потому что ночник находился над головой Кирилла и освещал только его макушку. - И пьянство из-за этого, и импотенция. Мужчины не видят женщину, не возбуждаются. У мужчин пропадает стимул к работе, к деньгам, они начинают пить. - Кирилл говорил все более убедительно. А мужчина должен знать, что, просыпаясь, каждое утро он будет видеть замечательное тело, и мужчина с нетерпением будет ждать вечера, чтобы снова увидеть это тело. А я мужчина, я такой же, как все… Ты смущаешься, я тебя понимаю, но через смущение надо перешагнуть. Хорошо бы немного подождать, скоро станет совсем светло. Обнаженная женщина в утренних лучах солнца… Что может быть прекраснее?
- Я не могу ждать. - Люба оглянулась на дверь и заморгала. - Я должна быть в своем отделении.
Люба глубоко вздохнула, зажмурилась, точно собиралась прыгнуть в холодную воду, быстро расстегнула и сбросила халат, потом, после секундного колебания, лифчик.
- Пожалуйста, сними и трусики. И пройдись.
Быстрым движением ног Люба переступила через трусики и осталась стоять на месте. Она смотрела на Кирилла прозрачными глазами и прикрывалась ладонями жестом Венеры Милосской, если предположить, что у той вообще были когда-то руки.
- Подойди ко мне, - тихо попросил Кирилл.
Люба послушно, как ребенок, исполнила его просьбу. Кирилл схватил Любу за руку, потянул к кровати. Ойкнула, в считанные секунды оделась и выскочила из палаты.
Прошло еще минут двадцать, и дверь снова скрипнула. Кирилл снова отложил книгу. Он, собственно, и не рассчитывал узнать этой ночью, чем закончится незатейливая история известной детективной писательницы. У него на эту ночь были другие планы.
Марина смотрела на него от двери горячими, чуть раскосыми цыганскими глазами.
- Нарушение санаторного режима, Кирилл Иванович. Ночью надо спать.
В Марине уже не было почти ничего девического, незавершенного, как в Любе. Весь ее облик дышал силой, состоявшейся, но невостребованной женской красотой.
Кирилл любовался ею, сидя по-турецки в кровати:
- Только вместе с тобой.
Марина расстегнула верхнюю пуговичку на халате.
- В оплату санаторной путевки эти услуги не включены.
- Оплатим дополнительно.
Кирилл потянулся к Марине, но она сделала предостерегающий жест рукой и улыбнулась своим красиво очерченным ртом.
- Ваше предложение будет рассмотрено позже.
Кирилл рассмеялся и обхватил себя обеими руками за плечи, точно добровольно влез в смирительную рубашку.
- О’кей! Пока я согласен на показ.
- Показ так показ.
Марина повернулась спиной к Кириллу и сбросила халатик, под которым уже не было ни лифчика, ни трусиков. Легким движением рук она распустила волосы, медленно повернулась и прошлась по палате, как ходят манекенщицы по подиуму - то ли по телевизору насмотрелась, то ли от природы была в ней эта грация.
Марина исполняла что-то вроде танца. Кирилл, не двигаясь с места, наблюдал за ней.
- Ты прекрасна. Иди ко мне.
Но Марина кончиком ноги подцепила с пола халат, мгновенно оделась, сверкнула насмешливыми глазами.
- Утром деньги, вечером стулья.
Кирилл достал из нагрудного кармана рубашки пятьдесят долларов. Марина двумя пальчиками выхватила деньги, послала Кириллу воздушный поцелуй и выскочила из палаты.
Кирилл тихо рассмеялся и несколько раз ткнул кулаком подушку. Довольно оглядел палату, которая все еще была, казалось, наполнена присутствием молодых прекрасных женщин, сладко потянулся и погасил ночник - было уже почти светло.
В липах напротив его окна проснулась и защебетала птица. Потом другая. Потом еще одна. А через несколько минут взошло солнце. Но этого Кирилл уже не видел. Он крепко спал и во сне продолжал улыбаться чему-то.