Ее подвели к старой детской кроватке. Маша боялась заглянуть в нее. Сердце билось птицей. Сопровождающая ее хозяйка Дома малютки, толстая, в грязном халате баба, пахнув перегаром, хриплым голосом спросила:
– Ну что, дамочка, остолбенела? Смотри скорее, а то мне некогда. Дела ждут, – и захрюкала от предвкушения шальных денег.
Маша наклонилась и увидела среди грязного тряпья маленькое исхудавшее тельце, а на белом без кровинки личике огромные синие глаза, переполненные недетской болью и горем. Резануло по сердцу – глаза Олега, даже экспертиза на отцовство не нужна. Это его ребенок.
Сунув деньги в жадную и потную ладонь начальницы, сказала:
– Беру! – и схватив невесомого ребенка, закутав его в свою шубу, побежала к выходу. Только на улице она поняла, что в помещении нестерпимо смердело нищетой и смертью.
Небо! Насколько оно милосердно? Когда ты думаешь, что раздавлен и уничтожен, вдруг появляется маленький лучик Надежды, который непременно спасет, даст силы и смысл жить дальше. Спасибо, небо.
СУМЕРКИ
Весна. Время, когда поют птицы и цветут цветы. Время мечты и надежды, но Марии было не до сказок. Сегодня, в законный выходной, ее попросили выйти на работу. Она была скромным и забитым тяжелой жизнью человеком, слабостью характера которой пользовались все, кому не лень. Пользовались и презирали ее одновременно за мягкотелость и робость, за неумение сказать "нет". И внешность у нее была соответствующая. Маша была красива той красотой, которую не могут испортить ни мода, ни косметика, ни время. Как хорошее вино, с возрастом становилась все благороднее. От природы была блондинкой, а знаете, какая кожа у блондинок? Нет, не конопатая, конопатая у рыжих. Кожа белоснежная и такая тонкая, что можно видеть голубые веночки. Волосы и ресницы светлые, словом, – "моль белая". Товар штучный, на очень изысканного любителя красоты.
Работала она в… Так точно, в музее, но не смотрителем, а в запасниках, подальше от редких посетителей, чтобы не пугала их своей эрудицией. Платили ей мало, то есть только официальную, "белую" зарплату, через банкомат. Вы представляете эти деньги? "Серую", же в конверте, которая была намного больше, нагло загребала себе директриса. Она понимала, что обижает "убогую" и грешит перед богом. Вот за муку осознания своего греха начальница больше всех и ненавидела Машу и всячески старалась устроить так, чтобы ей, Маше, жизнь не казалась медом.
Сегодняшний выход на работу – это ее проделки. Ну, ничего, стерпим. Маша медленно собиралась, не понимая, почему ей надо сегодня тащиться в музей. Он был закрыт на выходной.
Рядом с ее домом, на импровизированной автостоянке надрывно, не переставая, лаяла уже охрипшая собака редкой породы ротвейлер. Откуда она появилась там? Неизвестно. Теперь она, привязанная простой веревкой к забору, никак не могла смириться с таким ужасным поворотом в своей судьбе. Маша подумала, как непредсказуема жизнь в своем развитии. И ведь она была права на все сто.
В музее было темно и тихо. Только где-то на втором этаже поскрипывали половицы, – старинный особняк, в котором располагался музей, оседал, потому что рядом с ним вопреки всяким разумным доводам копали огромный котлован для нового элитного дома. По стенам уже поползли, словно паутина, трещины, которые недвусмысленно говорили, что жить особняку осталось всего ничего. Но это никого не волновало.
Вдруг послышались совершенно другие звуки. Чьи-то торопливые шаги направлялись прямо в зал, где сидела Маша. Она подняла голову и увидела в проеме двери здорового мужика, в руках он держал рулон. Ситуация была понятна без слов. Это вор, а в руках украденная картина. Маша в эту мизансцену не вписывалась. Мужик быстро оценил обстановку и мгновенно очутился около нее. Схватив за волосы, притянул к себе и, обжигая горячим шепотом, сказал прямо в ухо:
– Цыц. Если завопишь, прирежу. Поняла?
Маша молча кивнула головой. Кино-то она смотрела регулярно и поэтому знала дальнейшее развитие событий.
– Ты будешь моим прикрытием. Пошли на выход, – сказал мужик и потащил ее к служебному входу. Маше было страшно неудобно идти боком и быстро перебирать ногами, но она терпела, так как прекрасно знала, чем кончается сопротивление в таких случаях.
Они беспрепятственно дошли до машины и, сев в нее, поехали на большой скорости по вечернему городу в сторону от Центра.
– А зачем я вам? – робко спросила Маша. По киношной логике ее должны были уже или пристрелить, или, за ненадобностью, просто отпустить.
– Сиди и не вякай, – угрожающе пробасил грабитель. Они выехали за город и оказались на пустыре, где одиноко стояла роскошная машина. Солнце царственно уходило за горизонт, наплывали сумерки.
Это волшебное время суток, где грань между реальностью и вымыслом стирается. Грабитель остановил машину на почтительном расстоянии и, выйдя из нее, пошел к ожидающему его джипу. Перекинувшись несколькими фразами, он вернулся и, открыв дверь, сказал:
– Ну, давай, вылазь, и без фокусов.
Маша вышла и направилась к джипу. Она терялась в догадках и предполагала самое худшее. Когда поравнялась с машиной, дверь открылась, и из нее вышел очень красивый и элегантно одетый, чем-то похожий на любимого Машей актера, мужчина, который, поклонившись, сказал по-английски:
– Добрый вечер, княгиня Мария Александровна. Вот мы и нашли вас…
В этот момент громко и неприятно заверещал ненавистный будильник. Маша вздрогнула и проснулась. Хоть сегодня и выходной, но ее попросили выйти на работу в музей. Она начала медленно собираться. Неугомонный ротвейлер все лаял на импровизированной автостоянке около ее дома…
ПОЦЕЛУЙ ЧЕРНОЙ ВДОВЫ
Ольга стояла на коленях и мертвой хваткой обнимала ноги Тима, не давая ему сдвинуться с места. По щекам текли ручьи, она рыдала, сотрясаясь всем телом. Он же брезгливо думал:
"Испоганит все брюки, дура", – и пытался хоть как-то освободиться.
Она уже сорвала голос и почти шепотом, повторяла одно и то же:
– Пусть умрет. Умрет эта тварь, тварь. Ненавижу! – и так по кругу.
У него разболелась голова от такого мощного выброса негативной энергетики. Этому спектаклю необходимо было положить конец. Придется применить мужскую силу, иначе не будет конца. Тим схватил Ольгу за волосы, рывком отодрал от своих коленей и залепил увесистую пощечину. Женщина взвизгнула и, отпустив его, отползла к креслу, но продолжала дрожать и скулить. Он с сожалением посмотрел на свои брюки и медленно вернулся к письменному столу. Испорченная вещь не давала ему покоя:
"Надо же было додуматься пойти утешать эту безмозглую истеричку. Интересно, химчистка сможет помочь"?
Мужчина демонстративно игнорировал плачущую женщину, и это дало свой результат. Вскоре всхлипы прекратились. Ольга пришла в себя. Встала с пола, поправила роскошное платье и прическу. Медленно вынула из сумочки зеркальце и кружевной платочек, уголок которого смочила слюной, и стала спокойно стирать размазанную тушь. После некоторой паузы она подошла, грациозно покачивая бедрами. Знала, чем взять. Также не спеша нагнулась над столом и, опираясь на руки, приблизила свое красивое лицо и, сверкая чуть раскосыми зелеными глазами, проговорила, нет, прошипела:
– Ты, придурок. Так сказать "маг в седьмом поколении", ты меня понял? Я хочу, чтобы эта тварь исчезла с лица земли и чем скорее, тем лучше. И хватит пялиться на свои портки, урод.
Ольга резко повернулась и вышла из кабинета. Задание и щедрая оплата остались лежать на письменном столе. Тим подождал некоторое время, чтобы справиться с волнением и брезгливо сдвинув увесистую пачку долларов в сторону, взял в руки фотографию. Это был свадебный снимок. Жених и совсем юная невеста, изображение которой было обведено жирным черным фломастером в круг и перечеркнуто крестом. Судьба девушки была решена. Заказ предельно ясен.
Крым. Начало сентября. Медовый месяц подходил к концу. Загоревшие и довольные молодожены вернулись с пляжа. Настя была на седьмом небе от счастья, словно беспечный ребенок. Молодой же муж, все чаще ловил себя на тревожной мысли, что ему страшно возвращаться в Москву, боялся прошлого. Такие женщины, как Ольга, не прощают. Он по своей беспечности и молодой лихости попал в опасную ситуацию. Некоторое время назад Игорь совершенно случайно оказался на закрытой престижной тусовке. Там-то все и началось. Ольга сама выбрала его, он же не сопротивлялся, это ему даже льстило. Попал в золотую обойму, началась сказочная жизнь. Карусель из праздников и дорогих подарков. Любовница же честно предупредила, что измену не простит, да и новые друзья ему рассказали, что за Ольгой тянется шлейф дурной славы. Ее называли Черной вдовой и внятно объяснили, почему.
Идиллия длилась два года, пока он не встретил Настю. Сравнение между женщинами выигрывала невинная девушка. Встал выбор – Ангел или Демон. Расставание было ужасным, но наивный Игорь думал, что гроза пройдет и Ольга со временем успокоится, но она затаилась.
Прошел год после их разрыва. Бывшая возлюбленная исчезла, поговаривали, что она с новым любовником путешествует по Европе, и Игорь с Настей сыграли свадьбу.
– Настенька, ты помнишь, что у нас сегодня последняя экскурсия. Не расхолаживайся.
– Игорек, мне что-то нездоровится! Давай не поедем, прошу тебя.
– Как можно не хотеть увидеть древний Херсонес, ты с ума сошла. Это же бриллиант в короне Крыма. Если ты его не увидишь, считай, ничего не видела.
– Милый, я устала. И, честно говоря, я видела плохой сон. Всю ночь меня преследовала черная змея.
– Ну, малыш, не глупи. Потом мне сама скажешь спасибо. Поехали.