- Любопытное предположение. Правда, ничего не объясняющее.
- Гол!! - заорал Костя - Ну, вот видишь, 3:0. Да, немцы в этот раз далеко пойдут.
- Можно вообразить, что в 2002-ом они только и сделали, что "сходили" за околицу… Ну, ладно, ты мне вола не крути! Давай, выкладывай всё, как есть. Я ведь уже понял: это никто иной, как та блондинка, которую ты провожал на Площадь коммерции, верно?
Костя измученным взглядом посмотрел на Эдика.
- Какая же ты мерзкая пиявка! Ну, да, да, это она. Что дальше?
- Вы с ней о чём-то договорились в прошлый раз, и она, конечно, не сдержала обещания, так?
- Да нет, не совсем… Я о ней четвёртый день думаю, с утра до вечера, Эдик! Как будто с ума схожу, ты понимаешь?!
- Э-э-э, и на старуху бывает проруха… Однако ты мне так и не объяснил, в чём же, собственно, проблема?
- В чём, в чём… да в том, что у неё есть парень, а может, и fiancé! Неужели непонятно?
- Та-а-ак!.. Это она сама тебе сказала?
- Говорить не говорила… но такие вещи очень быстро и без всяких слов становятся очевидными.
- А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! Ты ведь знаешь, что я всё равно не отстану.
Костя нехотя рассказал Эдику о шаманском слёте, о котором умолчал в субботу, когда они ехали в Вестфлейтерен, а также о сегодняшнем звонке Эвелин и её холодном замечании по поводу того, что он сам должен определиться со своим участием в мероприятии.
Выслушав до конца, Эдик недоумённо поднял брови и, на манер шута-бомолоха из греческой комедии, по-идиотски кривляясь, начал заглядывать Косте в глаза.
- Это, надо думать, как раз и есть та самая "очевидность", которую ты, из-за амурной слепоты, возвёл в ранг неоспоримого факта? - спросил он крайне язвительно, хоть и по-доброму.
- А, что, по-твоему, здесь могут быть какие-то варианты?
- Вариант здесь, на мой взгляд, только один: твой категорический вывод базируется на самой обыкновенной и просто-таки глупейшей традукции!
- Чего? - непонимающе воззрился на него Костя.
- А того! На совершенно ложном и абсолютно нелепом умозаключении он у тебя базируется, вот чего!
- Ты хочешь сказать, она свободна, а эти, так называемые "дела", которые у неё были в предыдущие три дня, есть ничто иное, как шопинг, работа и уход за любимой бабушкой?
- Вот! Вот именно здесь ты и показываешь весь свой павлиний кретинизм! Она сама предложила узнать, будет ли свободно рабочее место в лагере, так?
- Ну, так.
- Сама тебе позвонила и сообщила, что ты можешь на это место рассчитывать, так?
- Ну, допустим.
- То есть, другими словами, она сама пригласила тебя на двухдневный пикничок. Тебя - парня, который недвусмысленно охаживал её накануне! И пикничок, между прочим, с перспективой теплого летнего вечера на природе и не менее "тёплой" ночёвки в кемпинге, или даже палатке… Теперь скажи мне, могла ли какая-нибудь здравомыслящая девушка устроить всё это только лишь ради твоей любви к эзотерике и оккультизму, которой у тебя, кстати говоря, и в помине нет?
В этот момент Эдик был похож на адвоката с Уолл-Стрит, только что закончившего свою патетическую речь в зале суда и, тем самым, убавившего возможный срок наказания подсудимого, по крайней мере, на пятьдесят процентов. Костя тщетно пытался обнаружить хоть какой-либо изъян в его логике, однако выдвинутое Эдиком апагогическое доказательство заинтересованности Эвелин в продолжении их знакомства выглядело неоспоримым.
- Понимаешь, Эдюнь, я, наверное, действительно плохо соображаю, - начал он слегка невпопад. - Последний раз в таком состоянии я пребывал в день знакомства со своей второй женой, одиннадцать лет назад. Там, правда, всё было ясно, не то что теперь.
- Обалдуй ты, Коська, - дружелюбно вздохнул Эдик. - Но таких провидение как раз и любит!… Езжай, мотай там побольше на ус, амурами и купидонами не увлекайся. Когда вернёшься, я с тебя доскональный отчёт потребую - за инъекцию здравого смысла! Ну, а коли уж, по дурости своей, в отказ пойдёшь - ты ведь теперь, как я вижу, и правда без царя в голове - халтурку всё-таки не вздумай упускать! На такое дело человечек всегда найдётся.
- Ладно, - осклабился Костя и треснул Эдика по затылку, - твою кандидатуру я уж выставить не забуду, если что! А Маринке шепну: мол, в самые надёжные руки любимого твоего передал…
Матч Германия-Эквадор давно подошёл к концу, безо всяких изменений в счёте; но Эдика, по его словам, рано домой не ждали, и он остался глядеть следующую пару игр.
Болезненных для Кости вопросов они в тот день уже не поднимали.
- Завтра будем смотреть Голландию с Аргентиной, - сказал полупьяный Эдик перед уходом. - Может, реванш за 1998 год получится, а Коська? По-моему, шанс к тому имеется самый, что ни на есть, золотой.
- Реванша не будет. Голландцы, даже если 10:0 проиграют, так или иначе, уже в следующем круге.
Эдик вынужденно согласился, натянул кроссовки, пожелал Косте всех благ и вышел за дверь.
На следующий день реванша не получилось даже в плане моральной компенсации, поскольку за все девяносто минут в матче Аргентина-Нидерланды счёт так и не был открыт. Костя, взявший в этот день выходной и загадавший для себя, что непременно позвонит Эвелин и согласится поехать в Ремушан в том случае, если его любимая команда одержит победу, и, опять же, непременно откажется от участия, если выиграют голландцы, столкнулся, в результате, с весьма неудобной компликацией и отложил звонок до следующего дня.
По прибытии в офис желание включаться на полную катушку в трудовые будни у Кости почему-то не возникло. Многие коллеги отметили его странную молчаливость и рассеянность, а Хелен, неверно оценив причинно-следственную связь и наивно приняв такое изменение в Костином облике целиком на свой счёт, даже сделала попытку вызвать его на объяснительный тет-а-тет.
Её взбудораженная совесть была, однако, мигом успокоена, в то время как тайные чувства, в некоторой степени, уязвлены: к непонятной задумчивости всегда столь жизнерадостного менеджера Хелен не имела, по его собственным словам, никакого отношения.
В тот день Костя не захотел откровенничать ни с кем, включая Рене, которому лишь вскользь сообщил, что занят обдумыванием некой идеи, но говорить конкретные вещи по данному поводу считает преждевременным. Деликатный Рене тут же прекратил всякие расспросы.
Вечером Италия выиграла у чехов, и этот светлый и радостный факт не смог до конца омрачиться даже сокрушительной победой Бразилии над японцами.
"Long live Italia!" - отправил Костя смс-ку Луиджи и на подъёме хотел уже, было, звонить Эвелин, но телефон характерными позывными огласил пришедший с Апенинского полуострова ответ. Это была фотография самого Луиджи в национальной майке, со всколоченной шевелюрой, безумно округлившимися глазами и высунутым языком; завершал композицию торчащий в двадцати сантиметрах от этой экстатически-довольной морды (иначе не скажешь), пухловатый middle finger.
Улыбнувшись такому красноречивому посланию, Костя вызвал из памяти мобильника номер Эвелин и нажал на кнопку дозвона.
- Привет, Константин! - услышал он через несколько секунд её радостный голос. - Я уже думала, ты не позвонишь, хотела сама тебя разыскивать. Ну, как, ты что-нибудь решил?
Костино сердце учащённо забилось, правая рука с зажатой в ней трубкой оцепенела.
"Она первой назвала моё имя, то есть, она занесла его в память телефона, и она ждала моего звонка! О, Господи, неужели всё-таки есть какая-то надежда?".
- Привет, Эвелин, - начал он осторожно. - Я обещал позвонить тебе в течение двух дней.
- Ты не едешь? - тут же спросила она.
- А ты бы хотела меня там видеть? - ответил он вопросом на вопрос, вкладывая в интонацию голоса весь шарм, на какой только был способен.
- Но я ведь сама предложила тебе… - голос её чуть запнулся. - Константин, только не начинай опять играть со мной в игры!
"О, Боже, как всё-таки трудно быть независимым и благоразумным в этом состоянии! Ещё чуть-чуть, и я…".
- Я еду, Эвелин! - поспешно сказал он вслух. - Еду даже в том случае, если эта поездка будет грозить мне смертельной опасностью.
- Какой опасностью? О чём ты? - недоумённо спросила девушка. - Околдовывать тебя никто в Ремушане не станет, в прах тоже не обратят, не волнуйся.
- Ну, уж по этому поводу я как раз совершенно не волнуюсь… Слушай, а может, посидим как-нибудь вечерком, попьём пиво в Ватерхаусе, поболтаем? Или, если хочешь…
- Не могу, Константин, я завтра уезжаю в отпуск, буду дома только седьмого июля. Сначала планировала в ближайший понедельник отбыть, но слёт перенесли, и мне тоже пришлось изменить все даты. Прости, пожалуйста! Если что, звони мне на мобильник, днём он будет включён. А смс-ки или звуковые сообщения можешь оставлять, когда хочешь.
Секунд пять Костя пытался переварить эту новость.
- И далеко едешь? - выдавил он, наконец, из себя.
По правде сказать, ответ на этот вопрос его нисколько не интересовал. Хотелось спросить: "Одна? С подружкой? Или?..". А, впрочем, какая разница?
- В Непал, - оборвала поток его воспалённого сознания Эвелин.
- Куда?! - чуть не поперхнулся Костя, неожиданно испытав лёгкое облегчение.
- Хочу посетить один ашрам. Мне про него много рассказывали. В 1990 году в Индии умер просветлённый мастер, и через какое-то время его лучшие ученики решили продолжить дело наставника. Один из таких учеников открыл ашрам в Непале - туда сейчас тысячи людей со всего мира приезжают.
- С ума сойти! - настроение у Кости резко пошло на взлёт. - Оказывается, я о тебе совсем ничего не знаю. И часто ты бываешь в таких местах?
Эвелин засмеялась: