25
Клайв не послал телеграмму, не сорвался с места. Он был полон желания проявить доброту и заставлял себя относиться к Морису здраво, но подчиняться приказам, как в старые времена, не захотел. И вернулся в Англию, лишь когда поездка ему наскучила. Из Фолкстона он все-таки отправил телеграмму на адрес конторы Мориса, в расчете, что будет встречен на вокзале Черинг-Кросса. Но его никто не встретил, и он сел в пригородный поезд - объясниться не мешкая. Он был настроен спокойно и благожелательно.
Стоял октябрьский вечер. Падающие листья, туман, уханье совы - душа его наполнилась светлой печалью. Греция при всей своей чистоте оказалась безжизненной. Ему была близка атмосфера севера, здесь поклонялись не истине, а компромиссу. Они с другом заключат какую-нибудь сделку, в которой будет место женщинам. Возникнут новые отношения, так день, погрустнев, помудрев, естественно переходит в вечер. Вечер - хорошее время. Есть в нем что-то благостное, безмятежное. Тьма еще не полностью вытеснила свет. Клайв едва не заблудился, идя от станции, но на пути попался уличный фонарь, потом еще один. Их цепочки тянулись в разных направлениях, одна из них и привела его к цели.
На его голос из гостиной вышла Китти. Она в этой семье интересовала его меньше всех - потому что не была настоящей женщиной, как он определял для себя теперь. Оказалось, что Морис куда-то уехал по делам.
- А мама с Адой в церкви, - добавила она. - Им пришлось идти пешком - машину забрал Морис.
- Куда он уехал?
- Не знаю. Адрес он обычно оставляет слугам. Мы о Морисе знаем еще меньше, чем в ваш прошлый приезд, если такое возможно. Стал таким загадочным да таинственным - куда там.
Мурлыча что-то под нос, она угостила его чаем.
Ни логикой, ни шармом Китти похвастаться не могла - к удовольствию Клайва, от такого сравнения ее брат только выигрывал. Она продолжала на него жаловаться - и делала это с занудством, которое унаследовала от миссис Холл.
- Церковь в пяти минутах ходьбы, - заметил Клайв.
- Да, они бы вас встретили, дай он нам знать. Он все держит в секрете, а потом смеется над нами.
- Это я ничего ему не сообщил.
- Ну, как Греция?
Он стал рассказывать. Ей это быстро наскучило, как наскучило бы и ее брату. Но Морис умел слушать, проникать в суть рассказа, а у нее этого дара не было. Клайв вспомнил, как зачастую обращался к Морису с пространными речами и постепенно между ними устанавливалась особая близость. Да, из-под обломков этой страсти предстоит извлечь многое. Если Морис все правильно поймет, он сумеет проявить и здравый смысл, и широту натуры.
Китти перешла к рассказу о собственных делах, это у нее выходило более внятно. Она упрашивала маму послать ее учиться в институт, прослушать курс экономики ведения домашнего хозяйства, и матушка была готова согласиться, но Морис, узнав, что платить надо три гинеи в неделю, категорически воспротивился. Естественно, Китти обиделась - разве ей не причитаются деньги на учебу? Аде причитаются, а ей - нет? Аде, как предполагаемой наследнице, полагалось "изучить истинную стоимость денег. А мне, значит, ничего изучать не надо". Клайв решил, что попросит друга быть к сестре подобрее. Как-то раз он уже вмешивался подобным образом, и Морис - само очарование - дал ему понять, что подобное вмешательство вполне уместно.
Их прервал шум от дверей: вернулась набожная публика. Вошла Ада, в вязаном жакете, шотландском берете и серой юбке. Осенний туман изящным блеском осел в ее волосах. Щечки порозовели, глазки горят. Она явно обрадовалась Клайву, и хотя ее восклицания ничем не отличались от восклицаний Китти, впечатление было другое.
- Почему не предупредили? - вскричала она. - У нас, кроме пирога, ничего нет. Мы бы попотчевали вас настоящим английским обедом.
Он сказал было, что ему скоро надо ехать, но миссис Холл и слышать ничего не хотела - останетесь у нас на ночь. Что ж, это приглашение он принял с радостью. Дом наполнился теплыми воспоминаниями, особенно когда говорила Ада. Как сильно она отличается от Китти!
- А я решил, что вы - Морис, - сказал он ей. - У вас голоса удивительно похожи.
- Просто я сейчас простужена, - пояснила она со смехом.
- Вы правы, они очень похожи, - вступила миссис Холл. - У Ады голос как у Мориса, нос, а стало быть, и рот, плюс бодрость духа и крепкое здоровье. Это я давно подметила. А Китти пошла в него умом.
Все засмеялись. Видимо, этим трем женщинам было хорошо в обществе друг друга. Клайву открылись отношения, о которых он не подозревал, - в отсутствие своего мужчины они раскрепощались. Цветам для жизни нужно солнце, но некоторые растения набирают силу с приходом ночи, и Холлы напомнили Клайву заросли энотеры, украшавшей пустынную аллею в Пендже. Даже Китти, разговаривая с матерью и сестрой, превращалась в красавицу, и Клайв сказал себе, что обязательно упрекнет Мориса - разве можно так относиться к сестре? Сильно нажимать он не будет, не настолько Морис несовершенен; вообще в новом свете фигура его вырисовывалась объемно и крупно.
Девушки теперь ходили на курсы первой медицинской помощи - сказались соседские отношения с доктором Барри - и после обеда взяли Клайва в оборот: будем делать перевязки. Клайв безропотно подчинился. Ада перевязала ему голову, Китти - лодыжку, а миссис Холл, счастливая и беззаботная, все повторяла:
- Ну, мистер Дарем, по сравнению с вашим прошлым заболеванием это сущий пустяк.
- Миссис Холл, сделайте одолжение, зовите меня по имени.
- С удовольствием. Девочки, к вам это не относится.
- Нет, пусть Ада и Китти тоже зовут меня по имени.
- Значит, Клайв! - не стала кокетничать Китти.
- Значит, Китти!
- Клайв.
- Ада… так лучше. - Однако он слегка покраснел. - Терпеть не могу формальностей.
- Я тоже, - откликнулась Ада. - Меня вообще ничье мнение не волнует и никогда не волновало. - И взгляд ее невинных глаз застыл на его лице.
- А вот Морис, - вздохнула миссис Холл, - жуткий привереда.
- Да, с Морисом не соскучишься… ох-хо, головку пожалейте.
- Ох-хо, - скопировала Ада.
Зазвонил телефон.
- Он звонит из города, получил вашу телеграмму, - объявила Китти. - Спрашивает, здесь вы или нет.
- Скажите, что здесь.
- Тогда он попозже приедет. А сейчас хочет поговорить с вами.
Клайв взял трубку, но услышал только зычный треск. Их разъединили. Перезвонить Морису они не могли, не знали, куда, и Клайву сразу полегчало - приближение реальности наполняло сердце тревогой. Он с удовольствием отдал себя в руки будущих медсестер. Все чудесно, и скоро приедет его друг. Над ним наклонилась Ада. Он увидел хорошо знакомые черты, но сейчас их облагораживал какой-то внутренний свет. Взгляд его украдкой бродил по темным волосам и глазам, переходил на ясно очерченный рот, изгибы тела - Клайв находил в этой девушке все, чего требовало его переходное состояние. Ему встречались и более соблазнительные женщины, но ни одна из них не сулила такой покой. Вот он, компромисс между памятью и желанием, вот он, спокойный вечер, каких никогда не знала Греция. Ее не могли коснуться грубые споры, она была сама нежность, которая примиряет настоящее с прошлым. Раньше ему казалось, что такие существа можно встретить разве что в раю, но в рай он не верил. И вдруг… столь многое стало возможным. Он лежал и смотрел ей в глаза и частично видел в них себя, и от этого узнавания в нем зажглось ровное, без шипения, пламя. Ему было хорошо, дальше его желания пока не простирались, и беспокоила лишь одна мысль: только бы не приехал Морис, потому что воспоминание должно оставаться воспоминанием. Когда, заслышав какой-то шум - уж не Морис ли едет? - другие выбегали из комнаты, Клайв удерживал Аду подле себя, и скоро она поняла: ему этого хочется - и уже не срывалась с места.
- Если бы вы знали, как хорошо в Англии! - признался он вдруг.
- В Греции разве хуже?
- Там просто кошмар.
Она огорченно вздохнула, вздохнул и Клайв. Их глаза встретились.
- Мне очень жаль, Клайв.
- Ничего, ведь все кончилось.
- Но в чем же…
- В том, Ада, что в Греции мне пришлось целиком перестроить свою жизнь. Так уж вышло. Нелегкая задача, но, кажется, я справился.
- Мы часто о вас говорили. Морис уверял, что Греция вам понравится.
- Морис не знает… никто не знает, кроме вас! Я рассказал только вам. Тайну хранить умеете?
- Конечно.
Клайв вдруг растерялся. Их разговор зашел в тупик. Но Ада и не рассчитывала на долгую и последовательную беседу. Остаться наедине с Клайвом, которого она тихо боготворила, - разве этого мало? Она призналась, что благодарит судьбу за его возвращение. Он с жаром согласился.
- Да, хорошо, что я вернулся сюда.
- Машина! - взвизгнула Китти.
- Не ходите! - взмолился он, схватив Аду за руку.
- Но как же… Морис…
- Да ну его!
Он удержал ее возле себя. Со стороны вестибюля донесся топот ног.
- Где он? - голосил его друг. - Куда вы его девали?
- Ада, погуляйте со мной завтра. Я хочу, чтобы мы виделись чаще… Договорились?
В комнату ворвался ее брат. Увидев повязки, он решил: что-то случилось. Но тут же разобрался в ошибке.
- Давай, Клайв, вылезай из бинтов. Зачем ты им позволил? Слушайте, он прекрасно выглядит. Ты прекрасно выглядишь. Молодец! Пошли выпьем. Сейчас я тебя распотрошу. Нет, девочки, я сам.
Клайв пошел следом, но обернулся, и Ада едва заметно ему кивнула.
В меховой шубе Морис походил на немыслимых размеров животное. Он скинул ее, едва они остались вдвоем, и с улыбкой подошел к другу.
- Значит, ты больше меня не любишь? - спросил он с вызовом.