- Повторяю, не занимайтесь благотворительностью. Если бы он захотел, я бы, вероятно, отдалась ему телом и душой. И на том кончилось бы мое участие в спасательной экспедиции. Но он с самого начала принимал меня за существо высшее, за богиню, - это меня-то, которая боготворила все в нем, каждое его слово. И это меня спасло.
Глаза Филипа были прикованы к колокольне Айроло. Но видел он прекрасный миф об Эндимионе. Эта женщина осталась богиней до конца. Никакая недостойная любовь не могла ее запятнать, она стояла выше всего, и грязь не могла ее коснуться. Событие, которое она считала столь низменным и которое для Филипа обернулось катастрофой, было поистине прекрасным. И на такую Филип поднялся высоту, что без сожаления мог бы сказать ей сейчас, что он тоже боготворит ее. Но какой смысл говорить? Все чудесное уже совершилось.
- Благодарю вас, - вот все, что он позволил себе сказать. - Благодарю за все.
Она взглянула на него с нежностью, ибо он скрасил ей жизнь. В эту минуту поезд вошел в Сен-Готардский туннель. И они поспешили в купе, чтобы закрыть окно, а то, чего доброго, Генриетте попадет в глаз уголек.
МОРИС
© Перевод M. Загот
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Раз в семестр вся школа - не только мальчики, но и трое учителей - отправлялась на прогулку. Как правило, все такими пикниками бывали довольны, ждали их с нетерпением, забывали о застарелых обидах и держались раскованно. Чтобы не страдала дисциплина, подобные вылазки совершались прямо перед каникулами - учительская мягкость уже не навредит. Вообще все было не по-школьному, а скорее по-домашнему, чаем их угощала директорская жена, миссис Абрахамс (вместе с другими дамами), особа гостеприимная, эдакая общая мамочка.
Мистер Абрахамс являл собой тип старомодного школьного директора. Успеваемость и досуг школяров его не беспокоили, хорошее питание и поведение - вот что важно. Остальное он предоставлял родителям, не сильно задумываясь над тем, сколько родители предоставляли ему. Выросшие в обстановке всеобщей мягкотелости, мальчики разлетались по привилегированным частным школам, крепкие физически, но не сильно преуспевшие в науках, и мир тут же обрушивал на птенцов первые удары. Отсутствие интереса к образованию - разговор отдельный, и в конечном счете ученики мистера Абрахамса добивались не наихудших результатов, сами становились родителями и иногда присылали к нему своих сыновей. Младший преподаватель, мистер Рид, держался тех же методов обучения, только был поглупее, а старший, мистер Даси, отличался въедливостью и не давал школе превратиться в застойное болото. Коллеги его слегка недолюбливали, но понимали - школе он нужен. В его здоровом теле жил здоровый консервативный дух, тем не менее он хорошо знал жизнь и мог оценить любой вопрос с точки зрения ученика. Он не был особенно популярен среди родителей подростков, но хорошо дрессировал первогодков, а многие благодаря ему даже вытягивали на стипендию. Еще один его плюс - умелый организатор. Мистер Абрахамс делал вид, что крепко держит поводья и отдает предпочтение мистеру Риду, однако позволял мистеру Даси действовать на свое усмотрение и со временем сделал его своим партнером.
Мистер Даси всегда вынашивал какую-то мысль. В данном случае его занимал Холл, один из выпускников, переходивший в другую школу. Мистер Даси поставил себе задачу - во время пикника побеседовать с Холлом "по душам". Коллеги возражали - от такой беседы им только прибавится хлопот. Директор намекнул, что уже говорил с Холлом, лучше мальчику на последней прогулке просто порезвиться с одноклассниками. Возможно; но если мистер Даси что-то задумал, сбить его было уже нельзя. Он лишь многозначительно улыбнулся. Мистер Рид догадывался, о чем именно мистер Даси собирается говорить "по душам" с учеником, - в свое время учителя обменялись мнениями на некую щекотливую тему. Мистер Рид тогда высказался против подобных бесед с учениками. "Уж больно тонкий лед, - сказал тогда он. - Того и гляди провалишься". Директор же ничего об этом не знал и знать не желал. Он не понимал, что его подопечные, расставаясь с ним в четырнадцать лет, уже начали превращаться в мужчин. Для него это была раса низкорослых, но уже завершивших эволюцию особей - эдаких пигмеев Новой Гвинеи, "моих детей". При этом понять их было гораздо легче, чем пигмеев, - на его глазах они никогда не женились и крайне редко умирали. Перед ним плотным строем - от двадцати пяти до сорока человек враз - проходила череда бессмертных холостяков. "От книг по педагогике нет никакого прока. Мальчишки появились на этой земле безо всякой педагогики". Мистер Даси только улыбался - что ж, не всем дано постичь процесс развития.
Ах, мальчики, мальчики.
- Сэр, можно я возьму вас за руку?.. Сэр, вы же мне обещали.
Обе руки мистера Абрахамса, равно как и мистера Рида, были захвачены в плен…
- Вы слышали, сэр? Он думает, что у мистера Рида - три руки!
- А вот и неправда, а вот и враки. А тебя завидки берут!
- Когда вы кончите препираться!..
- Сэр!
- Я пройдусь с Холлом.
Послышались возгласы разочарования. Другие учителя, поняв, что мистер Даси все равно настоит на своем, кликнули остальных и повели их вдоль утеса к дюнам. Торжествующий Холл подскочил к мистеру Даси, но взять его за руку постеснялся - все-таки уже не ребенок. Круглолицый паренек с симпатичной мордашкой, Холл был совершенно заурядной личностью. Этим он напоминал своего отца, двадцать пять лет назад тот тоже вышел в мир из чрева этой школы, скрылся в колледже для привилегированных, женился, произвел на свет сына и двух дочерей, а недавно скончался от воспаления легких. Он был вполне добропорядочным гражданином, но звезд с неба не хватал. Прежде чем вызвать Холла-младшего на разговор, мистер Даси навел справки.
- Ну, Холл, ждешь от меня нравоучений?
- Не знаю, сэр… Мистер Абрахамс подарил мне "Те священные поля" и тут же прочитал нравоучение… А миссис Абрахамс подарила нарукавники. А ребята - набор марок Гватемалы, почти за два доллара. Вот, смотрите! Серия с попугаем.
- Просто замечательные! Что же тебе сказал мистер Абрахамс? Надеюсь, окрестил тебя греховодником.
Мальчик засмеялся. Он не понял мистера Даси, но уловил, что тот хотел пошутить. На душе у него было легко - все-таки последний день в школе, и даже сделай он что-то не так, это все равно не зачтется. К тому же мистер Абрахамс им очень доволен. "Мы вполне можем им гордиться, - написал он маме, и Холлу случайно попались на глаза первые строчки письма. - В Саннингтоне он нас не посрамит". А ребята забросали его подарками, объявили смельчаком. Вообще-то никакой он не смельчак - боится темноты. Но этого никто не знает.
- Так что же сказал мистер Абрахамс? - повторил мистер Даси, когда они вышли к дюнам.
Дело пахло душеспасительной беседой… хорошо бы сейчас оказаться с ребятами… но рядом со взрослыми о своих желаниях лучше позабыть.
- Мистер Абрахамс посоветовал мне брать пример с отца, сэр.
- А еще что?
- Я не должен делать ничего такого, за что мне будет стыдно перед мамой. Тогда я не собьюсь с пути - ведь новая школа будет совсем не такая, как наша.
- А в чем не такая, мистер Абрахамс не сказал?
- Там придется встретиться со всякими трудностями - как в настоящем мире.
- А что такое настоящий мир, он сказал?
- Нет.
- А ты не спросил?
- Нет, сэр.
- Это с твоей стороны не очень разумно, Холл. Во всем нужна полная ясность. Мы с мистером Абрахамсом как раз и должны отвечать на все твои вопросы. Как думаешь, что такое настоящий мир - мир взрослых?
- Не знаю. Я ведь еще ребенок, - честно признался паренек. - А что, там - сплошные обманы?
Этот вопрос потешил мистера Даси, и он спросил, с каким же обманом среди взрослых мальчик встречался. Тот ответил, что детей взрослые вроде не обижают, а вот друг друга дурят почем зря, разве нет? Выбравшись из кокона школьных условностей, он превратился в забавного и любознательного мальчишку. Мистер Даси прилег подле него на песок и внимательно слушал, попыхивая трубкой и глядя в небо. Небольшой морской курорт, где они жили, остался где-то за спиной, школа скрылась в далеком далеке. День был серый и безветренный, солнце почти затерялось в облаках.
- Ты ведь живешь с мамой? - перебил вдруг учитель, видя, что мальчик разговорился.
- Да, сэр.
- Старшие братья есть?
- Нет, сэр, - только сестры, Ада и Китти.
- А дяди?
- Нет.
- То есть мужчин в твоем окружении мало?
- У мамы есть кучер, а еще садовник, Джордж, но вы-то имеете в виду джентльменов. Еще мама держит трех служанок, но они такие ленивые, что даже чулок Аде заштопать не могут. Ада - младшая из моих сестер, а вообще они старше меня.
- Сколько тебе лет?
- Через три месяца будет пятнадцать.
- Значит, ты еще молокосос. - Оба засмеялись. После паузы учитель продолжил: - Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, отец рассказал мне кое-что такое, что потом очень помогло в жизни.
Неправда - ничего такого отец ему не рассказывал. Но проповедь нужно было чем-то предварить.
- Вот как, сэр?
- Хочешь знать, о чем шла речь?
- Очень, сэр.
- Сейчас я поговорю с тобой так, Морис, будто я - твой отец. И звать тебя буду по имени.
И он доходчиво раскрыл перед мальчиком тайну секса. Говорил о том, как в начале бытия Бог создал мужчину и женщину, чтобы населить землю людьми; о времени, когда мужчина и женщина обретают способность продолжать свой род.