Капсула 9. КРЕМЛЕВСКИЙ КАРНАВАЛ
1.
Каждый человек о чем-то мечтает.
Кто-то грезит о поездке на солнечный Кипр, кто-то о покупке нового столового серебра.
Я же, Сережа Курочкин, с детства мечтал попасть на кремлевский маскарад.
Но как это сделать?
В Кремле же отплясывают гопака в карнавальных костюмах свиней и волков только люди особо приближенные Президенту.
И вот когда мне стукнул возраст Христа, я решил - была не была, напялил на себя шкуру белого медведя и нагло поперся в Кремль.
И, как ни странно, то ли по халатности, то ли по случайному совпадению, охранники меня пропустили.
2.
Оказался я в Кремле на празднике весеннего равноденствия.
Присматриваюсь.
Кого только здесь нет!
И еноты, и кролики, и ягуары, и, прошу прощения, выдры.
Каждой твари по паре.
И, конечно же, внушительнее всех выглядит наш дорогой Президент в слегка потрепанной шкуре из горностая.
Грянула музыка.
Виртуозы Москвы загнули что-то немыслимо веселое, бравурное и одновременно куда-то зовущее в даль светлую, необъятную.
Приглядываюсь я, с кем танцевать буду.
И увидел девушку феерической красоты - белокурую, с голубыми глазами, притопывающую легкими ножками.
Девушка была в костюме молодого барашка.
Я отправился к девушке.
Но меня тут же стали оттеснять могучими плечами охранники в костюмах орангутангов.
Но я все-таки приблизился к девушке и кричу:
- Кто ты, красавица?
- Я - дочь Президента Российской Федерации, - ответствует красавица.
Подходит Президент и внимательно на меня смотрит.
- А ну-ка, снимите с него шкуру, - ласково приказывает он орангутангам.
Стащили охранники с меня шкуру белого медведя, все пялятся в три глаза, а узнать не могут.
- Это никак наш младший повар. Мастер по салату оливье, - предположил какой-то енот.
- Да нет, это подмастерье часовщика из Спасской башни, - заметила пожилая каракатица.
- Да кто ж ты таков?! - взревел тут Президент всея белыя и черныя Руси неоглядной, неприступной.
- Я простой русский парень, - бесстрашно отвечаю я. - Зовут меня - Сережа Курочкин…
- А меня зовут Василиса, - покраснела дочь Президента и потупилась.
- Отдайте за меня дочку замуж, - попросил я и прямо посмотрел Президенту в глаза.
- Выкиньте его, - коротко отреагировал Президент.
3.
Прошел месяц, но образ прекрасной дочери Президента не оставлял меня.
Я - сапожник, чиню обувь разных калибров и мастей.
И вот ставлю я молнию на дамские сапоги, а вспоминаю ножки Василисы. Прибиваю стальные подковки на сбитые каблуки, а сам вижу чудесный стан, туго стянутый корсетом.
Извелся я, истерзался.
Как мне попасть опять в Кремль?
До следующего весеннего равноденствия целый год!
Не вытерплю я, сойду в могилу либо от безумия, либо от горького пристрастия к Зеленому змею.
Когда я уж совсем извелся, пошел на Страстной бульвар в церковь к своему духовнику.
Все рассказал батюшке.
А тот предлагает:
- Когда человеческий дух воспаряет в любви, он становится подобен крылатой птице Феникс. С крыльями разбросанными по обе стороны. И машет и машет он оными! Машет и машет!
Вскрикнул тут я радостно и опрометью бросился к себе домой, сооружать из клейстера и легкого картона могучие крылья.
Старт я назначил на завтра, с крыши ГУМа.
4.
Перелетел я Кремлевские стены и сразу попал в объятия ненаглядной Василисы.
Прилегли мы сразу на декоративный лужок подле Грановитой палаты.
Я целую Василису один раз, она меня трижды; я ее трижды, она даже со счета сбивается.
Но тут помрачнела Кремлевская территория. Затряслись прозрачные стекла в министерских кабинетах.
Набежала волна пахучего воздуха.
Это из своих покоев вышел Президент Российской Федерации.
Скрутил он из газеты "Коммерсантъ" козью ножку, дыхнул американским забористым табачком "Манхеттен", и только тогда приметил дочурку со мной, сапожником Сережей Курочкиным.
А мы так увлеклись, что ничего не замечаем, знай, милуемся.
Помрачнел Президент.
Тихохонько подошел к голубкам, т. е. к нам, да как схватит меня за левую лодыжку, да как подъемлет меня к самым Кремлевским небесам.
- Ты кто таков? - нечеловеческим голосом ревет Президент. - Отвечай, каналья, или же я тебя о горюч-камень головкой твоея шмякну!
- Я - Сережа Курочкин, - уже не без робости ответствую я. - Сапожник с Савеловского вокзала.
- Да как ты посмел, - ревет Президент, - в мои священные покои ворваться-вломиться?! Да как ты посмел мою белокрылую лебедку-дочурку на зеленой полянке валандать?!
- Да я женюсь на нея! - не без гордости лепечу я.
- В острог его, - через зубы приказал Президент прискакавшим охранникам. - Пусть он, щучий сын, там за год-другой в полное сознание придет.
5.
И вот сижу я в Кремлевском остроге, да и уже недобрым словом поминаю крылья, занесшие меня через красную стену, да и полюбовницу, вольно или невольно заманившую.
Вдруг, что такое?
Скрипят тюремные дубовые ступени.
Предо мной вырастает, как гора, как гранитный остров в океане, сам Президент Российской Федерации.
Осторожненько опускается на край панцирной кровати, с подозрением и легким любопытством глядит на сидельца, то есть на меня, Сережу Курочкина.
- Ну, как здеся кормят? - подмигнув, спрашивает.
- Ничего, - бодро отвечаю. - Сегодня, к примеру, свиную требуху давали, под острым соусом "Чили".
- Добре, - улыбнулся Президент, надолго задумался, а потом сурово сдвинув брови, продолжил: - Девка моя, Василисушка, тебя, подлеца, все не может из своей головки выкинуть. Замуж хочет.
- Что ж, я согласен! - мужественно играю я желваками.
- Да ведь я не согласен, я! - со слезами в голосе ревёт Президент и тут же задумчиво осекается. - Задам я тебе, Серж, три загадки. Ответишь, твое счастье. Не ответишь, вечно в остроге будешь свиную требуху под соусом "Чили" кушать.
6.
- Ну отвечай мне, Курочкин, курицын сын, - потер свои мощные ладони Президент, - что на свете всего больше?
- Вы, господин Президент, - тут же ответил я. Университетское образование позволяет мне на любой вопрос отвечать сходу.
- А почему не Солнце?
- Солнце - далеко, вы - рядом.
- Добре, - удивился Президент. - Ну, а скажи мне тогда, что всего ярче?
- Вы, господин Президент.
- А почему не Солнце?
- Оно - вона где, а вы - вот, тута!
- Верно, - сверкнул очами Президент. - Ну и тогда ответствуй мне, со всей присущей тебе искрометной искренностью, что всего теплее?
- Вы, господин Президент.
- Почему не Солнце?
- Оно на ночь спать ложится, а вы даже во тьме кромешной сограждан государственной мыслью греете.
- Верно! - воскликнул Президент и радостно продолжил: - Быть по сему! - повернулся на пятке и молодцеватой походкой вышел из острожьего неказистого помещения.