- Нет, меня это бесит, - сказал Джордж. - Почему девушка не может воспользоваться лифтом, когда волочит вещи на крышу? Пять этажей. Шутка ли.
- Очевидно, другие служанки лифтом не пользуются, - сказала Грейс. - Я сама видела, одна шла по лестнице с корзиной белья на голове.
- Им бы в цирке выступать.
- В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
- И все же мне хочется слегка урезонить старуху.
- Ты в Риме, Джордж, ты не в Чикаго. Никто тебя, кстати, силком сюда не тащил.
- Где Элеонора? - спросил Джордж.
- На кухне.
Джордж пошел на кухню. Элеонора мыла посуду после детского ужина в кастрюле с горячей водой. Когда вошел Джордж, она глянула на него со страхом, и в левом глазу страх блеснул чуть заметней, чем в правом.
- Я очень огорчен тем, что случилось в холле, - с чувством сказал Джордж. - Но почему вы мне днем не сказали?
- Чего людей беспокоить.
- Может быть, мне переговорить с синьорой?
- Нет, нет.
- Я хочу, чтобы вы ездили на лифте, когда вам нужно.
- Спасибо вам. Не стоит беспокойства.
- Но вы же плакали?
- А я всегда плачу, синьор. Не обращайте внимания.
- Ну, как знаете, - сказал Джордж.
Он счел, что на этом деле поставлена точка, но неделю спустя, когда он вошел в дом во время обеденного перерыва, он увидел, как Элеонора со связкой белья влезает в лифт. Швейцариха как раз открыла ей дверь своим ключом, но при виде Джорджа метнулась вниз по ступенькам. Джордж вошел в лифт вместе с Элеонорой. Лицо у нее было красное, как свекла.
- Я вижу, вы все-таки пользуетесь лифтом, - сказал он.
- Ах, синьор, - она пожала плечами. - Все мы хотим быть лучше.
- И вы уже не боитесь синьоры?
- Девушка ее сказала - синьора болеет, - радостно сообщила Элеонора.
Везение ее на этом не кончилось, узнал Джордж, синьора так расхворалась, что не могла надзирать за лифтом, и как-то, приехав на крышу, Элеонора познакомилась с помощником водопроводчика, Фабрицио Оччиогроссо, который чинил трубы и пригласил ее сходить с ним куда-нибудь в ближайший свободный вечер. Элеонора, которая в свои свободные вечера по воскресеньям и четвергам, не зная, куда себя деть, в основном судачила со швейцарихой, легко согласилась. Фабрицио, коротышка в остроносых ботинках, с плотным корпусом, волосатыми лапами и смуглым испанским лицом, заезжал за нею на мотоцикле, и вместе они исчезали, она - сидя сзади и обвив обеими руками его живот. Она сидела на сиденье верхом, и когда Фабрицио, жадно разогнав свою "веспу", грохотал по узкому проулку, ветер задирал юбку Элеоноры и демонстрировал ее ноги выше колен.
- А куда они ездят? - как-то спросил Джордж у Грейс.
- Она говорит, у него квартирка на виа делла Пурификационе.
- И они всегда ездят к нему?
- Она говорит - иногда в сад Боргезе ездят или ходят в кино.
Однажды вечером в начале декабря, когда уже Элеонора сообщила, что Фабрицио ее жених, Джордж и Грейс, стоя у окна своей гостиной, наблюдали, как она внизу влезла на мотоцикл и умчалась из виду.
- Надо надеяться, она понимает, что делает, - пробормотал расстроенный Джордж. - Мне как-то не очень этот Фабрицио.
- Лишь бы сразу не забеременела. Ужасно не хочется ее терять.
Джордж помолчал немного, потом он спросил:
- Насколько, по-твоему, мы ответственны за ее нравственность?
Грейс расхохоталась:
- Ты что - спятил?
- У меня никогда не было служанки.
- Эта у нас третья.
- Я имел в виду - в принципе.
- Прекрати свои заботы обо всем человечестве, - сказала Грейс.
Потом, как-то в воскресенье, Элеонора явилась за полночь в полуобморочном состоянии. Фабрицио скрылся в ночи на своем мотоцикле. Вечером они к нему вошли, а на постели у него сидит девушка из Перуджии. Швейцар впустил ее, она ему показала кольцо и фото: они с Фабрицио в лодке. Элеонора потребовала объяснений, но помощник водопроводчика объяснять ничего не стал, сбежал вниз по лестнице, и укатил на своей "веспе". Девица исчезла. Элеонора часами бродила по улицам, потом вернулась к Фабрицио. Швейцар сказал, что он вернулся, сложил чемодан и уехал в Перуджию, дамочка сидела на заднем сиденье.
Элеонора потащилась домой. Утром, когда она встала готовить завтрак, она была на себя непохожа, и gobbo высился, как гора. Все, что надо было узнать, Грейс потом выяснила у швейцарихи. Элеонора уже не носилась трусцой, она теперь все делала с трудом, как камни ворочала. Озабоченный ее состоянием, Джордж предложил ей недельку отдохнуть, проветриться, поехать домой. Жалование у нее сохранится, он еще прибавит ей на дорогу.
- Нет, синьор, - сказала она тупо. - Работать мне лучше. Я такого нахлебалась, уж теперь больше, меньше - не замечаю.
Заметить ей однако же скоро пришлось. Как-то под вечер, рассеянно прихватив ключи Грейс, она направилась к лифту со связкой белья для стирки. Поправившая здоровье синьора подстерегала ее. Она выскочила из своей квартиры, схватила Элеонору за руку, когда лифт уже закрывался, и выволокла наружу.
- Шлюха, - орала она, - не смей пользоваться чужими правами. Для таких, как ты, лестница есть!
Грейс отворила дверь - посмотреть, из-за чего шум, и Элеонора с воплем метнулась мимо нее в квартиру. Она заперлась в своей комнате и весь вечер просидела там невылазно. Было много рыданий. Грейс, на грани полного изнеможения, ничего не могла с ней поделать. Придя домой с работы, Джордж из-за двери попытался ее умаслить, но она только крикнула, чтоб он оставил ее в покое.
Джордж был сыт по горло.
- С меня хватит, - сказал он.
Он обдумывал, как ему приступиться к синьоре, потом объявил Грейс, что отправляется через холл.
- Не надо! - крикнула она, но было уже поздно.
Джордж постучался к синьоре. Она была дама под семьдесят, вдова, вечно в черном. Лицо у нее было длинное, серое, но карие глаза сверкали. Муж оставил ей эти две квартирки, одна напротив другой через холл. Она жила в меньшей, а большую сдавала с мебелью за приличные деньги. Джордж знал, что это единственный ее источник дохода. Раньше она была школьной учительницей.
- Scusi, Signora, - сказал Джордж. - Я к вам по делу.
- Prego. - Она просила его сесть.
Джордж сел на стул возле двери на балюстраду.
- Я был бы вам очень признателен, синьора, если бы вы разрешили нашей девушке пользоваться лифтом, когда моя жена посылает ее с бельем к ванне наверху. Судьба не баловала ее, и нам бы хотелось немножко облегчить ее жизнь.
- Мне очень жаль, - отвечала синьора с достоинством, - но я не могу разрешить ей входить в лифт.
- Она славная девушка, и вы страшно ее огорчили.
- Что ж, очень рада. - сказала синьора. - Ей следует помнить свое место, даже когда вы о нем забываете. Тут Италия, не Америка. Вы тоже должны понять: вы поживете здесь год-другой и вернетесь к себе, а нам жить и жить с этими людьми.
- Синьора, она никакого ущерба не наносит вашему лифту. Мы не просим вас ее сопровождать. Лифт - это удобство для всех, кто живет в доме, и соответственно должен быть доступен для тех, кто работает на нас.
- Нет, - сказала синьора.
- Может быть, вы еще подумаете и дадите мне завтра ваш окончательный ответ? Уверяю вас, я не стал бы просить, если бы это мне не представлялось существенным.
- Я уже подумала, - сухо сказала она, - и дала вам тот же ответ, который дам завтра.
Джордж встал.
- В таком случае, - сказал он, - если вы не намерены внять доводам рассудка, я считаю наш с вами контракт расторгнутым. Вы получили с нас деньги до февраля. Первого февраля мы съезжаем.
Синьора посмотрела на него так, будто вилку проглотила.
- Контракт - это священный договор, - она вся дрожала, - вы не имеете права его расторгать. Это не по закону.
- Я полагаю, вы сами его расторгли, - хладнокровно произнес Джордж, - создав условия, весьма затрудняющие жизнь моего семейства в этой квартире. Я лишь констатирую уже сложившуюся ситуацию.
- Если вы съедете, я найму адвоката и заставлю вас заплатить за целый год.
- Адвокат обойдется вам в половину той суммы, которую он выколотит, - ответил Джордж. - А если мой адвокат окажется лучше вашего, вы останетесь с носом и еще задолжаете адвокату.
- Эх вы, американцы, - простонала синьора, - ваши поганые деньги унижают весь мир. Да кому вы нужны, - взвизгнула она, - со своим мылом, и пастой, и своим отвратным гангстерским кино!
- Я хотел бы вам напомнить, что я родом итальянец, - сказал Джордж.
- Да вы давно забыли, кто вы родом! - орала она.
Джордж вышел и отправился к себе через холл.
- Уверена, ты сделал, что хотел, - встретила его Грейс. Лицо у нее было серое.
- А вот и сделал, - сказал Джордж.
- Что ж, большое, большое тебе спасибо. Ах, скажите, он гордый. А как мы теперь квартиру будем искать с двумя детьми посреди зимы?
Она бросила Джорджа и заперлась в детской. Дети не спали и вылезли из кроваток ее утешать.
Джордж сидел в темноте в гостиной. Дело сделано, думал он.