– Не знаю, но достаточно, чтобы вернуться домой. Мне надо отлучиться и сделать кое-что. А потом я вернусь. Можно я оставлю малыша вам?
– Конечно. Ложи его на диван. Ему будет хорошо здесь.
– А вы не отнесете его в свой сад? – со страхом спросила Аня.
– Если только он сам захочет.
– А вы будете заботиться о нем? – Ане уже было жаль отдавать младенца.
– Не волнуйся, Аня. Ему не много надо. Иди спокойно.
– Хорошо. Теперь скажите мне, как найти злобного старика, роющегося в костях?
– Он там, за бетонным забором.
– Но я пришла с той стороны, и там уже жили дети, и не было никакого поля.
Венера улыбнулась.
– Утром – дети, вечером – старик. Все просто. Иди туда сейчас. Ты найдешь его.
– Ладно, я быстро.
Аня положила мальчика на диван, и выбежала из кабинета. Она не побежала прямо сейчас к старику. Она помчалась прочь с кладбища. Добежав до первого магазина, она купила сыра, колбасы и упаковку молока. Она летела сломя голову обратно, не обращая внимания на хлещущий в лицо холодный дождь. Добежав до высокого бетонного забора, Аня нашла покосившуюся могилку. Она легко залезла на ограду и, подпрыгнув с нее, улеглась животом на забор.
Черное душное поле простиралось перед ней. Здесь было лето. Древние кости все также неестественно белели в ночи. Аня никого не видела и поэтому громко закричала:
– Эй! Кто тут есть хочет?
Через минуту она услыхала позади себя, со стороны ног, стук костыля.
– А это ты! – рассерженно произнес старик. – Пришла поиздеваться надо мной.
Он ткнул костылем в бетонный забор.
– Пошла прочь!
– Я принесла вам сыра, – сказала Аня.
– Ты врешь, – не поверил старик. – Никто еще просто так не приносил мне еду. Я всегда добываю ее с большим трудом.
– А я принесла, – радостно сказала Аня. – Ловите!
Она скинула кусок сыра вниз. Старик ловко поймал его, и глаза радостно сверкнули.
– Спасибо, девочка, – он благодарно кивнул ей, и стал быстро снимать упаковочную пленку.
Он прямо тут же накинулся на сыр. Он кусал его огромными кусками и, давясь, почти не разжевывая, громко глотал. Аня с интересом наблюдала, как он ел. Он действительно был очень голодным. Сыр старик съел быстро.
– Молока хотите? – спросила она, свесив голову с забора.
– Молока? – поразился дед. – У тебя есть молоко?
– Есть, – кивнула она, и ее волосы выскочили из капюшона.
– Я сто лет не пил молока.
– Держите, – Аня скинула ему упаковку молока.
С такой же жадностью старик набросился на молоко. Когда он напился, то облегченно вздохнул.
– Как жаль, что у меня больше не будет такого пира. И впрок ничего не оставишь.
– Я могу оставить вам кое-что впрок, – серьезно проговорила Аня.
– Что? – старик уже с интересом смотрел на нее.
– Если вы мне найдете тот пузырек, что выбросили, я дам вам мяса. Вернее колбасы. Но большую упаковку. Вам надолго хватит.
– Колбасы? – изумился он. – Но где мне искать этот пузырек? Я даже не помню, куда закинул его. Такая гадость мне ни к чему.
– Я помню, – сказала Аня. – Туда, – она указала направление пальцем.
Старик проворно заковылял в ту сторону. Он внимательно смотрел на белеющие кости и иногда разгребал их своим костылем. Два раза он нагибался, но затем отбрасывал найденную вещь в сторону. Она терпеливо ждала. Дед вдруг выпрямился и спросил:
– А ты не обманываешь меня? Покажи колбасу!
Аня переложила из другой руки батон колбасы и показала ему. Она видела даже издалека, как округлились его глаза, и он снова шустро поскакал по костям. Через некоторое время он подошел к ней, и, протянув пузырек кверху, сказал:
– Кидай колбасу.
– Не раньше, чем возьму пузырек, – сказала Аня.
– Ну, так забирай быстрей.
Аня свесилась с забора вниз насколько смогла и потянулась к пузырьку. Старик поднял свою руку выше. Аня схватила пузырек и кинула вниз колбасу. Обмен состоялся, и Аня вновь вытянулась на заборе.
– Знаете, вы могли бы жить лучше, если бы пришли в город. И вашу ногу бы там вылечили, – сказала ему Аня.
– Мне не нужна такая жизнь, – невнятно пробурчал старик, разрывая зубами упаковку от колбасы. – Я терпеть не могу людей.
– Ах, так, – разочарованно произнесла Аня. – Ну, тогда прощайте.
– Прощай, – равнодушно ответил старик.
Аня спустила ноги на металлическую ограду и затем спрыгнула с нее на землю. Ей сразу же стало холодно, и дождь поливал ее ненадежную толстовку. Она понеслась обратно в музей.
Глава 9
Аня поднялась на второй этаж, в кабинет Венеры. Она сидела печальная за своим столом и смотрела на сверток с младенцем. Аня сразу же отреагировала на грусть в ее лице.
– Что? Он хочет уйти? – с истеричной ноткой спросила Аня.
– Нет, нет, пока нет. Он ждет тебя, Аня. Я просто смотрела на него и думала, что хотела бы себе такого младенца, – ее брови страдальчески поднялись. – Как жаль, что ему нужна лишь ты одна. Мне кажется, что он будет еще долго ждать тебя, Аня.
– Венера, а у вас были дети? – Аня присела на диван и взяла своего мальчика на руки.
– Я никогда и ничего не помню, Аня. Я знаю всех жителей этого города. Кто пришел, кто ушел. Но о себе я ничего не знаю.
– А вы сами не хотели бы уйти? – спросила Аня.
– Я нужна всем этим людям. Я не могу уйти.
– Странно. Ваше желание не играет никакой роли?
– Не играет. Потому что я не могу желать того, что не может исполниться. Мне хорошо, пока я нужна.
– А если ваш спрут всех сожрет, то, что вы станете делать?
– Уже не сожрет, – она опять широко улыбнулась, отчего ее лицо делалось неприятно хитрым. – Гедеон отравил его. Мне сказали, что это была твоя идея, да?
– Да, – изумленно проговорила Аня.
– Они с одним врачом из больницы рассчитали дозу яда для этого монстра и подсыпали ее в мясную тушу. Спрут умер очень быстро. Сейчас его пытаются вытащить из моря и закопать. Наконец-то, с чудовищем покончено. Теперь люди больше не будут бояться ходить по набережным и купаться.
– Хоть одна хорошая новость за все это время, – обрадовалась Аня.
– Для тебя скоро наступит тоже более спокойная жизнь, – заметила она. – Ты собралась возвращаться домой.
– Да, вы правы. Я пришла попрощаться с ним… и с вами. Хочу еще, чтобы вы передали от меня привет Вере, что живет на моей остановке в маленьком домике. И Гедеону тоже. А еще скажите мальчику Диме, чтобы нашел себе маму на пляже. Там много женщин потеряли своих детей. Возможно, кто-то захочет его взять к себе.
– Хорошо, Аня, я передам. А теперь иди, – она странно посмотрела на Аню. – Но мне, кажется, ты уходишь ненадолго.
– Постараюсь не попадать сюда больше, – уверенно произнесла Аня. – Берегите его. Хотя я и не чувствую его своим мальчиком, все же мне жаль оставлять его тут. Нельзя ли…
– Нет. Нельзя. Поверь мне. Тогда ты никогда не уйдешь отсюда.
Аня испугалась. Она очень хотела вернуться домой к Родриго и маме.
– Дайте мне воды, – попросила она, сильно побледнев.
Венера встала из-за стола и медленно подошла к умывальнику в углу кабинета. Налила ей небольшую чашку воды и подала. Аня взяла чашку одной рукой, а другой, удерживая ребенка на коленях, достала свой пузырек. Она высыпала из пузырька половину порошка к себе в стакан, и, поболтав, залпом выпила. Венера внимательно смотрела на ее действия, а потом сказала:
– Аня, отдай ребенка, а сама иди на свою кровать. Тебе надо находиться там, а не здесь. Ты уйдешь из той палаты.
Аня кивнула. Она раскрыла простыню, поцеловала лобик и ручки малыша. Потом протянула сверток Венере и бегом помчалась из кабинета.
Усевшись на своей кровати, Аня почувствовала тошнотворную слабость. По венам разлилось спокойствие, смешанное с неконтролируемым весельем. Ничего смешного не было, но Аня почему-то начала дико хохотать. Она смотрела на окружавшие ее кровати с мертвыми телами и видела, что это всё люди, ждущие своей очереди на жизнь или смерть, как и сказала Венера. И Аня ждала. Но она нашла способ вернуться, а они нет. Они не вспомнили, а она вспомнила. Ее это смешило. Она хохотала и говорила:
– Вы недоумки. Вам надо было найти мой пузырек. А теперь вы тут лежите и гниете, – от смеха ей становилось плохо, так как он перерастал в истерику.
Она начала безудержно рыдать и биться в какой-то агонии. Вытянувшись на своей кровати, она громко кричала и металась:
– Не хочу! Не хочу! Оставь меня. Я люблю Родриго. Ты падаль!
Потом она услышала мамин голос:
– Врача! Врача! Она пришла в себя!
Шум и суета вокруг ее кровати, немного привели ее в чувство. Она перестала бешено вертеть головой, и увидела Гедеона в белом халате и Венеру тоже. Гедеон распоряжался:
– Еще вколите ей два кубика реланиума.
Венера наклонилась над ее лицом и двумя пальцами расширила ей веки.
– Аня, ты видишь меня? Если не можешь сказать, то моргни.
Ане не нравилось, что Венера трогает ее глаза, поэтому она отодвинула ее руку и сказала:
– Венера, зачем вы оставили ребенка?
– Какого ребенка? И кто такая Венера? Я твой врач. Ты понимаешь меня?
– Нет. Ты Венера, – упрямо прошептала Аня. – Ты пристроила моего мальчика в своем саду? Ты обманула меня?
Гедеон тоже наклонился над Аней и заглянул в ее глаза. Потом они с Венерой немного отодвинулись от ее кровати и тихо зашептались. "… зрачки расширены", – донеслись до нее слова. Ане стало подозрительно, что они шепчутся вблизи от нее, и, по-моему, обсуждают ее.