– Да тебе, я вижу самой не легко, вид то у тебя не совсем здоровый.
– Я упала в овраг и сильно ударилась головой, болит, очень.
– Голубушка ты моя, да тебе нужно лежать, необходим полный покой. Боже мой, а я не в силах чем-либо тебе помочь.
– Если я буду лежать, то нам уже ни кто не поможет. Я стараюсь не нагружаться сильно, нужна еда, а лёжа ни чего не сделаешь. Я считаю, нужно поставить вас на ноги, тогда и я смогу лечится.
– Действительно, другого выхода нет.
И Петр Игнатьевич рассказал, как пройти к пассике и где и что нужно взять и принести. На следующий день, позавтракав, Алёна пошла на пассику. Дорога к ней проходила по лесу в сторону от реки. Было видно, что, по прорубленной просеке шла наезженная дорога, теперь зарастающая травой. Идти пришлось меньше версты. Девушка вышла к обширному лугу, покрытому разнотравьем. Сразу налево начинались построй-ки, это были коровники, конюшня, другие хозяйственные строения. Дальше вдоль леса еще постройка и за ней больше десятка ульев. Алёна остановилась, обозревая перед ней пространство. К своему удивлению увидела пасущихся, вдалеке лошадей и несколько в стороне коз. Да здесь целая ферма, это же надо! В домике у пассике она нашла всё, о чем ей говорил Пётр Игнатьевич. В угловом шкафчике стояли бутылочки, маленькие и побольше туесочки. На каждом предмете было написано наименование содержимого и дата. Найдя маточкино молочко, пергу и еще несколько пчелиных продуктов, Алёна взяла тёмную бутылку с настойкой женьшеня и туесок с корнями этого растения. Уложив всё в рюкзак, приподняла его, он был достаточно тяжелым. Подумала: "Нужно что-то выложить и прийти еще раз". Но решила этого не делать. Около домика стояла скамейка, Алёна села на неё, огромное пространство между лесом и крутыми скалами с другой стороны были огорожены изгородью из жердей. Надев рюкзак на плечи, она пошла. Рюкзак для неё оказался слишком тяжелым. Дойдя до лесной дороги, остановилась, сняла ношу и села на пенёк. В голове стучали, как будто молотки и боль раскалывала её. Достав полотенце, смочила его водой из фляжки и стянула им голову, легла на траву. Земля была тёплой. Дождавшись, когда голове станет легче, продолжила путь. Она дошла до пекарни, а это теперь был главный жизненно важный центр в её и того, кто ждал её в церкви. Превозмогая боль и усталость Алёна, пошла в церковь. Спустившись с крыльца девушка увидела у бани Петра Игнатьевича, он сидел с закрытыми глазами на траве прижавшись к стене спиной. Девушка села на ступеньку бани.
– Пётр Игнатьевич, как вы… как вы сюда, вы же…
Алёна медленно повалилась на бок, теряя сознание прошептала: "Я сейчас…" Пётр Игнатьевич открыл глаза, увидев девушку, поспешил на четвереньках к ней, повторяя: "Я сейчас мой ангелочек я сейчас…" Приблизившись, не имея ни сил ни каких либо других возможностей помочь ни ей, ни себе в отчаяние гладил девушку по руке и плакал. Уже когда сумерки опустились на землю, Алёна очнулась. Какое-то время она не могла понять, что случилось. Сильно болела голова. Пётр Игнатьевич почувствовал движение девушки, поспешил помочь ей сесть. К этому времени он взобрался на крыльцо бани.
– Очень голова болит? Мой ангелочек.
Алёна тихо проговорила:
– Да, очень, тошнит.
Пётр Игнатьевич сказал:
– Нам нужно расположиться в бане, я смогу здесь приготавливать нужные снадобья. Не нужно будет много ходить. Обоим нужно больше покоя. Вот с едой не совсем, получается хорошо.
Оба молчали. Каждый думал, что и как лучше сделать. Алёна с трудом проговорила:
– Лучше в пекарне там всё. Нужно только самим добраться.
Она медленно встала и, сдавливая голову руками, поплелась к пекарне. Войдя в помещение, девушка легла на лавку у стены, голова раскалывалась. Подумала: "Так еще плохо не было". Она встала, туго обмотала голову полотенцем, намочила его холодной водой, легла на лавку и снова впала в забытье. Уже ночью Петру Игнатьевичу удалось забраться в пекарню. Прямо на полу он уснул. Проснулся первым. С трудом забравшись на скамью, достал из рюкзака его содержимое. Посетовал, что нет возможности находиться на пасеке, можно было бы маточкино молочко принимать с большой пользой. Он стал готовить лечебные снадобья. Многие дни наполненные мучениями и страданиями двух, страдающих тяжелыми недугами, людей, мед-ленно приносили постепенное выздоровление. Пётр Игнатьевич, как только смог передвигаться с помощью костылей, оседлал двух лошадей. Взяв всё необходимое, он с Алёной поехали к горячим сероводородным источникам. Две недели лечения грязями и водой принесли свои, целительные результаты. К этому времени осень всё настойчивее вступала в свои права. Алёна с каждым днём всё больше вживалась в новые жизненные обстоятельства. Прежде всего, поставила целью, восстановить здоровье, окрепнуть и освоить правила новой жизни. Пётр Игнатьевич, оправившись от своих хворей, сутра до вечера занимался хозяйством. По-отцовски, он старался создать, возможно, благоприятные условия для реабилитации Алёны. Поняв, что вероятнее всего ей придётся зимовать здесь, Алёна решила, готовиться к зиме. Главный вопрос, который её больше всего волновал, это то, что она не могла вспомнить, как попала в тайгу, что с ней произошло. И какие могут быть последствия от болезни головы. Она, за прожитое здесь время освоила всё хозяйство. Пугала не известность предстоящей зимы. Правда успокаивало то, что вопрос дров не стоял, вдоль ограждения за пекарней и домом огромные поленницы заготовленных дров. Отец несколько раз брал Алёну с собой на охоту, учил поведению в тайге. Она была не плохой ученицей, хорошо стреляла из разных ружей. Обнаружив ружья, девушка, пристреляла их и была готова к охоте на таёжную дичь. Не однократно она слышала, как к воде приходили разные звери. А однажды, собирая землянику, запасая её на зиму, услышав потрескивания ломающихся сучков, спряталась за воротами, закрыв их, увидела медведя. Непрошеный, гость принялся лакомиться земляникой и не ушел пока не истоптал всю поляну. С этого дна Алёна стала более осторожной. Пётр Игнатьевич чувствовал беспокойство девушки. Они вечерами рассказывали друг другу о своих судьбах. Пётр Игнатьевич поведал о судьбах своей, и своих близких. Алёна узнала, как после революции его род подвергался гонению и репрессиям. Многих из старших арестовали, и о них судьбах ничего не было известно. Сам он избежал ареста, только благодаря своевременным переездам, с места на место. В конечном итоге с семьёй оказался Иркутске. Но и здесь долго спокойно жить Советы не дали. Один из приятелей, во время предупредил, о том, что в ЧЕКа пришла бумага об аресте его и всей семьи. И тогда приняли решение уйти в тайгу до лучших времен. Закупили всё, что было необходимо для организации полно ценных условий жизни. Получился серьёзный обоз со скотиной и хозяйственным скарбом. Знакомый и надёжный охотник, следопыт проводил нас к этому месту. По тайге двигались медленно и трудно. Дорога до этих мест заняла почти две недели. Несколько лет обживались. С нами были конюх, Прохор со женой Ниной и сыном Дементием, кухарка Агафья с мужем Иваном и семейный доктор с дочерью Елен. Мой отец Игнатий Андреевич, со знанием дела управлял становлением и ведением всем хозяйством. Моя матушка, Серафима Степановна освоила уход за скотиной и ульями, ей помогала Нина. У всех были, свои обязанности брат Андрей с Прохором, занимались охотой и поделками нужными для нашего быта. Старшая сестра, Настя и младшая Соня следили за чистотой в помещениях. В период строительства все были заняты и на стройках, всего, что теперь есть.
Алёна, поняв, что она обречена здесь зимовать и зная, что зима будет долгой и суровой, хозяйка таёжной "крепости" всё дневное время уделяла подготовке к ней, усердно помогая Петру Игнатьевичу. Алёна восстановила своё здоровье и даже, благодаря различным работам окрепла физически.
За церковью несколько могилок с деревянными крестами, на каждом вырезано имя и даты рождения и захоронения почившего. Пётр Игнатьевич, с прискорбием рассказывал Алёне о прискорбных днях его жизни. Крестясь на образа, он рассказывал, как после восемнадцати лет благополучной жизни стали умирать от малярии, и какой то, лихорадка родные и близкие люди. Так и в этот вечер Пётр Игнатьевич рассказывал о тяжелой болезни старшей дочери, которая ушла из жизни, в весенний солнечный день. Алёна с сочувствием слушала его рассказ. Она ясно представила весенний день, о котором шла речь, как вдруг, ясно вспомнила лагерь геологов, всех кто был в команде. В её голове всплывали одна за другой картины того времени она вспомнила всё, что с ней произошло. Пётр Игнатьевич внимательно выслушал Алёну, слушая, он вместе с девушкой искренне переживал её историю. Весь следующий день они оба находились под впечатлением рассказов Алёны. Пётр Игнатьевич, занимаясь делами по хозяйству обдумывал рассказанное Алёной. Он понимал, что что-то существенно изменилось и в этой связи нужно продумать дальнейшее. Алёна с утра, вспоминая случившееся с ней вчера, находилась в тревожном состоянии, она отчётливо понимала, как переживают её исчезновение родные и близкие. "Что делать, ну нужно же что-то делать". В её душе поселилось смятение и тревога. Во время обеда Пётр Игнатьевич не проронил ни единого слова, Алёна была сосредоточена на своих воспоминаниях. Ели молча, не глядя друг на друга. После обеда Пётр Игнатьевич вышел из пекарни, сел на ступеньку крыльца, оглядывая округ, о чём-то, задумался. Алёна убрала со стола и вышла на крыльцо.
– Присядь Алёнушка, поговорим.
Девушка села рядом с ним. Некоторое время молчали оба.
– Значит так, начал Петр Игнатьевич, теперь мы знаем кто ты и где твой дом, а это значит тебе нужно, как можно быстрее вернуться к родным.