Пётр встал, достал из кафтана деньги, но Ворожея отрицательно покачала головой. Повторила: "Иди парень". Долго думал он, как да что делать? Вспомнил, что в городе живёт геолог и путешественник. Он в гимназии преподавал географию и часто рассказывал о своих экспедициях. Пётр разыскал этого географа. Встретил его седой согбенный старик. Крючковатый, тонкий нос, густые седые брови, заострённый подбородок и бескровные, тонкие губы, подчёркивали его древность. Иссушенная рука сжимала деревянный посох. И только голубые глаза живые с острым взглядом, напоминали о том учителе из гимназии. Пётр, низко поклонившись, поздоровался, представился. По дороге придумал, что его товарищи, бывшие гимназисты, делегировали его навестить старого учителя. Что они хотят создать географический кружок и, им нужна его помощь. "Помочь-то я не против, да больно уж стар. Почитай сотню лет завершаю", – голос его не громкий, но ясный. – Из дома давно не выхожу, всё служанка обеспечивает. Разве только что если есть, вопросы, какие, то постараюсь ответить".
– Василий Александрович, нас вполне устроит, если вы поможете нам в некотором познании об озере Байкале и его окрестностях. Мы хотим заняться изучением тех мест.
– Тема, конечно, интересная, – проговорил с тенью сомнения учитель. – Только сдаётся мне, что вы ребята задумали серьёзное и опасное дело. Должен вам сказать, в молодые годы мной была снаряжена государственная географическая партия по изучению Забайкалья на предмет полезных ископаемых. Было нас пятеро молодых здоровых парня и две девицы. Все пылали задором и предвкушением новых приключений и открытий. Да и правда, было всего сполна. Да только возвращаться пришлось без трёх наших друзей, Андрюша и Митя умерли в тайге от малярии, Там и схоронили, светлая память им. А Танечка, сорвалась с обрыва, в бурные потки горной реки, спасти её не было ни какой возможности. Так что и могилки её нет.
Учитель, надолго замолчал, сидя в старом, кожаном кресле. Видно было, как вздрагивали его плечи.
– Опасное, смертельно опасное дело задумали вы. Но сдаётся мне, отговорить вас от ваших намерений мне не удастся. А потому расскажу о тех местах всё, что знаю, да и свой экземпляр карты отдам. Золото там есть и не малое, только нам дойти до него не удалось. Нет к нему прохода. Природа бережёт его крепко.
Пётр ещё не раз приходил к учителю. Василий Александрович во всех подробностях просвещал своего ученика: поведению в тайге, выбору направлений и ориентации в дебрях, в которых часто компас не работает. Учил ориентироваться по звёздам и другим необходимым действиям, казалось бы, в безвыходных обстоятельствах. С каждым днём Пётр становился всё уверение в своих планах. Пришло время, решил он, собирать дружину. Поделился своей тайной с приятелями, с которыми дружил с детских лет. Самый старший из них Костя, ему исполнилось, двадцать два года остальным Олегу, Дмитрию и Петру по двадцать одному. Решение было единогласным, собираться в дорогу. Изучили обе карты. Та, что дал учитель, указывала путь, проделанный экспедицией глубоко в гористую тайгу на север, восточнее Байкала. На карте Ёсифа путь проложен восточнее и тоже на север, и доходил он до извилистой реки, которая уходила с запада на восток и поворачивала на север. Определили район в далёкой Забайкальской тайге. Куда было решено выезжать с наступлением зимы. Оставшееся время занимались подготовкой к путешествию. Узнавали у геологов и охотников о необходимом снаряжении, что и из какого расчёта запасаться продовольствием. Готовились серьёзно и основательно. Добираться, до заветных мест решено, было зимой. Так будет легче преодолеть далёкий и не лёгкий путь. Дабы облегчение будет за счёт замерзших рек, болот, и других зыбких трудно проходимых мест. Да и расчёт был на то, что с наступлением весны идти в тайгу нужно по бесснежью. Пётр в успехе не сомневался, как и его товарищи. Объяснял он это тем, что после ночной молитвы видение ему было. Будто стоит он на берегу бурной, горной реки, на дне её жёлтый песок, так и светится в солнечных лучах. Наутро ни какого, сомнения не осталось. Надо идти. И зародилась в нем уверенность, что речку эту обязательно найдет. Вроде, как и место, где она протекает, знакомо ему. Найти то они её нашли, да досталось им это тяжкими невзгодами, утратами. Почти всё лето провели в тайге. Пробивались по непроходимым чащам, преодолевали крутые перевалы, таёжные болота. Голодали, страдали от мошки и гнуса. Мучили таёжные лихорадки. К их счастью, нанятый проводник, бурят по имени Боржан, таёжный охотник и следопыт, научил их лечиться таёжными травами и кореньями. К концу первого месяца их мучений, во время привала, Боржан сказал:
– Теперь конец, дальше человек ходить нельзя, зверь тоже мало, ходить места совсем нету. Моя, ходи больше не может. Другой люди приходил наши места, всю зиму на оленях ходили, от них знаю, есть там быстрая уда, только туда ни кто не ходит. Кто пошёл, больше их нет, ни кто их не видел. Может, найдёте, только очень опасно. Надо обратно, очень худо.
Как ни уговаривали ребята, проводник отказался на отрез. Утром, когда все ещё спали, ушёл. Дальнейший путь был полон тяжёлых переходов и различных, опасных случаев. Жара при высокой влажности и изъеденные гнусом руки лица и шеи вызывали мучительный зуд. Расцарапанные места, несмотря на обработку их, приготовленными настоями, приносили незначительные облегчения. Когда кто-то заболевал лихорадкой, приходилось задерживаться, на несколько дней. Иногда местная природа, как бы в награду за переносимые мучения открывала им свои оазисы. В те не частые случаи, когда они выходили на небольшие горные луга поросшие разнотравьем дышащими, дурманящими ароматами лугового разноцветья. Где жизнь наполнена светом и радостью. В небе пели жаворонки, над цветами вели свой хоровод бабочки и другие обитатели праздной жизни. В таких случаях экспедиционеры переполняли чувства радости, волнения от увиденного и тревоги при осознании того, что всё это дано им на короткое время. Останавливались в таких местах не более, чем на несколько суток. Эти редкие передышки от мучительных и опасных переходов давали им возможность восстановить силы. Каждый раз, когда нужно было покидать такие места, ребятам приходилось бороться с желанием продолжить своё пребывание в этих райских местах. Чем дальше уходили люди, тем труднее и опаснее становился их путь. Однако эти молодые и мужественные парни стоически переносили все невзгоды. Они сами выбрали этот путь и не роптали на судьбу. У них была цель. И во что бы то ни стало, они её достигнут. Одежда их сильно износилась. По совету бурят, в улусе, откуда они уходили, запаслись сшитой из шкур, одеждой и обувью, ичигами. В непроходимых местах особенно на крутых перевалах нередко приходилось часть поклажи оставлять и возвращаться за ней. Только в конце второго месяца они вышли к бурлящей своим горным потоком реке. Берега её каменистые и не преступные своей крутизной. Однако радость переполняла их измученные души и тела. Нашли на берегу не большой луг заросший разнотравьем и в течение нескольких дней построили зимовьё и всё, что необходимо для жизни в этих не простых условиях. Теперь не нужно бороться с непроходимой тайгой, вокруг спокойно и прекрасно. С началом поиска золота стало ясно, искать придётся долго и ни сколько не легче, чем путь к этой реке. Обладая теперь уже богатым опытом проходцев дремучих таёжных дебрей, опыта золотоискателей, у них не было. Однако надежда не покидала. По вечерам обменивались своими впечатлениями и наблюдениями. Зверь в этих местах не пуганый и добыча его не составляла большого труда, Река несла свои бурные воды, в которых, хотя и нечасто попадались отменные экземпляры тайменя. С питанием больших проблем не было. Однажды, когда вечеряли у костра, Олежек, так звали его друзья, сказал:
– Я вот что думаю, берега везде крутые, до воды не доступные, а зверям то необходимо пить. Где-то, они спускаются к воде? Вот я и думаю, нужно искать водопои.
– В этом ты прав – поддержал его Пётр. – Завтра с утра будем искать тропы, что ведут к воде. То, что зверь необходима вода, спору нет, но это не значит, что не других источников для водопоя, наверняка имеются ручьи.
Утром первым проснулся Константин, взяв ведро с верёвкой, зачерпнув из реки, принёс воду. Разжёг костёр. Проснулись остальные, умылись. Сели завтракать. Делали всё молча. За завтраком Пётр, отодвинув кружку с чаем, заговорил:
– Парни через луг ходили все? Все. А ну, вспомните, какую особенность, переходя его, встречали?
Костя сказал:
– Так, когда шёл по густой траве, оступился в ручеёк, так, парни, если он течёт, значит, впадает в реку.
– Прежде всего, это значит, что звери могут пить из него, – подхватил Олежек.
– Предлагаю, Олежке, идти вниз по течению и выяснить какой там берег. Митя пойдёт вверх, и постарайся найти, откуда берёт начало ручей. А мы с Костей продолжим изучать берег вниз по течению реки. Уж что-то меня туда сильно тянет. Даже во сне видел, будто там где-то песчаная коса есть, – распорядился Пётр.
Его авторитет был признан единогласно, ещё дома. Уже к полудню Дмитрий, запыхавшись, прибежал к зимовью и стал кричать, что есть силы:
– Ребята сюда, нашёл. Нашёл, идите, смотрите, вот и высыпал в миску из кожаного мешочка, жёлтый песок.
Не большая кучка, на солнце отдавала матовым блеском. Молодой человек сел на скамейку, скрестив руки на столе, неотрывно смотрел на золото. Вскоре подошёл Олег, его удивлению и восторгу не было предела. Он прыгал, бегал вокруг стола. Садился за стол смотрел на песок, трогал его. На радостях забыли, про обед. Прейдя в себя, взяли лотки, совочки и отправились к истоку ручья. Вернулись они, когда солнце приближалось к закату. Вскоре пришли Пётр с Костей. Оба отнеслись к событию довольно сдержано. Костя взял щепотку золота высыпал на ладошку, промолвил: