– Что… это… было?… – вторил ему дед Зимарь, чихая через слово то ли от простуды, то ли от поднявшейся в воздух потревоженной степной пыли.
– Пойдем, посмотрим, – предложил Иванушка, осторожно поднимаясь на ноги и оглядываясь по сторонам. – Но мне кажется, что это сработал камень демонов… Ты не помнишь, у них землетрясение было?
– Камень?… – растерянно замер на полпути к вертикальности чародей. – Но ведь мурза бросал его… и другой… и ничего не случилось…
– Так ведь ты ж сам сказал, внучек, что в том мурзе волшебства – как в быке молока, – просипел дед Зимарь.
– Как решета в воде, – автоматически поправил маг и напряженно уставился на собственную переносицу. – Так значит… значит… значит… Значит, чтобы камень сработал, тот, кто кидает его, должен иметь волшебный дар?…
– А у мурзы его не было, – подытожил старик.
– Так значит, мы все-таки можем их использовать против Костея?! – медленно расплылся в счастливой улыбке Иван.
– МЫ можем, – уточнил Агафон. – В смысле, я.
– Замечательно! – хлопнул его по плечу лукоморец, чем нарушил свежеобретенное хрупкое равновесие специалиста по волшебным наукам и уложил его обратно на строительный мусор под ногами. – Тогда своей властью назначаю тебя… заместителем главнокомандующего лукоморскими войсками по вопросам волшебства! На время войны, конечно, – поспешил уточнить он, перехватив просительный взгляд чародея. – После победы мы напишем от имени короны рекомендательное письмо на имя ректора вашей школы с перечислением всех твоих деяний…
– Не надо всех, – быстро попросил Агафон.
– Хорошо, – согласился царевич. – Тогда самых ярких.
– И этого не надо, – покраснел маг.
– Ну… в этом случае… самых… достойных, – нашел приемлемый для обоих вариант Иван. – И попросим восстановить тебя на курсе. Или даже перевести на следующий без экзаменов!
Студиозус задумался и грустно покачал головой:
– Нет… Столько магических подвигов мне не совершить никогда…
Чтобы увидеть результат испытаний, Иванушке, Агафону и деду Зимарю пришлось долго карабкаться на выросшие из-под земли у самого стойбища скалы, тщательно выбирая проход между красными глыбами, усеивавшими крутые склоны словно арахис – ореховый торт добросовестного кондитера.
Умаявшись, ободрав до крови руки и порвав коленки у штанов, через час они взобрались на гребень горы, выпрямились во весь рост и с восторгом и гордостью окинули взором с высоты орлиного полета открывшийся перед ними вид. Окончательно почувствовать себя покорителями горных вершин, чьи имена восхищенные потомки высекают на попранных ими скалах, им помешала только замеченная в паре десятков метров тропинка, по которой уже, в сопровождении свиты из батыров и уважаемых людей нации, поднимался Бунчук-ага.
Но всякие мелочные эмоции были моментально отброшены прочь и позабыты, как только они бросили взгляд на долину, лежащую у них под ногами.
Она была круглой и больше всего напоминала дно таза, если, конечно, где-нибудь нашелся бы таз диаметром в два километра и со стенками под сотню метров. Дно ее было едва различимо из-за дыма с того места, где они стояли, но, приглядевшись, Иван с изумлением понял, что это был не дым, а пар. Он то и дело вырывался из-под земли в разных местах долины, как сквозь дырявую крышку чайника, а иногда в запотевшее небо взмывали фонтаны, струи и просто струйки воды.
– Что это?… – как завороженный, не отрывая глаз от необычайного зрелища, прошептал старик.
– Гейзеры, – так же шепотом, словно боясь громко сказанным словом разрушить неведомые чары, отозвался царевич. – Такие бывают, я читал. Но очень редко. Вода эта тоже горячая, а в таких местах тепло даже зимой… Люди специально приезжают к гейзерам даже из самых дальних далей, чтобы попросить у них здоровья…
– Это такой вид магии? – оживился чародей. Во всем, что касалось волшебства, он считал себя докой.
– Наверное, – пожал плечами Иван. – Туалатин и Конро об этом наверняка могли бы много рассказать… Но единственное, что я знаю, так это то, что такие места, как правило, находятся вдали от городов и деревень, и поэтому поездки туда сопряжены с опасностями и неудобствами, которые часто вместо того, чтобы поправить здоровье больного, просто сводят его в могилу. Жаль, что нам придется покинуть это чудесное место так скоро!
В двух шагах слева от них замер, превратившись в слух, Бунчук-ага.
Бросив прощальный взгляд на гейзеры, Иванушка повернулся к мурзе и сухо поклонился.
– Спасибо за гостеприимство сказать вам не могу, извиниться за учиненный разгром – не хочу, но за лошадей мы благодарны. Советую вам и вашим людям бросить работорговлю и придумать себе занятие, достойное истинных батыров, сынов ваших степей, Бунчук-ага. Прощайте.
– Прощай, Ивана Лукоморская, – отвесил вдруг ответный поклон удивленному царевичу мурза. – Моя обязательно будет искать такой занятий. Торговать человек – плохо… Моя это всегда знать… Правда…
Царевич посветлел лицом.
– Правда? – улыбнулся он. – Я буду за вас рад!
– А с чего это ты ни с того ни с сего передумал? – подозрительно смерил колючим взглядом предводителя кочевников Агафон и демонстративно скрестил руки на груди – воплощенное недоверие. – Хитришь, наверное?
– Это… из-за насекомый такой… – беспомощно и виновато взмахнул руками мурза и стыдливо отвел взгляд.
– Насекомых?!.. – изумленно вытаращил глаза Иван, позабыв на мгновение про все другие чувства.
– Д-да… – кивнул Бунчук-ага.
– Из-за блох, что ли? – неуверенно подсказал дед Зимарь.
– Не-а, – замотал головой кочевник.
– Тараканы? – предположил заинтригованный Агафон.
– Не… Это эти… э-э-э…
– Жуки? – осенило Ивана.
– Нет, эти, летающие…
– Бабочки?
– Пчелы?
– Мухи?
– Точно!!! – обрадовался и закивал мурза, – Мухи, мухи!
– ???!!!
– Мухи совести!..
– Ну, мы так сразу и подумали, – только и смог заявить дед Зимарь.
Остальные, включая умрунов, молча развели руками.
Проводив задумчивым взглядом быстро удаляющееся на север облако пыли, Бунчук-ага повернулся к своим подданным и понял руку, давая знак, что будет говорить.
Все мгновенно замолкли.
– Моя подумать и решить, – мерным скрипучим голосом начал он свою программную речь. – Конь мало, человек мало, кочевать далеко, опасно, однако. Поэтому с сегодня день наша наций начать новый жизнь. Чужак сама будет приходить к кочевник и приносить свой таньга. Смотреть сюда, однако.
И он поднял и растянул в руках шкуру белой лошади, на которой огромными красными буквами было написано, и зачитал вслух с выражением:
ВОЛШЕБНЫЕ ГОРЯЧИЕ ИСТОЧНИКИ ДОЛИНЫ ГЕЙЗЕРОВ ПОДАРЯТ ВАМ ЗДОРОВЬЕ, МОЛОДОСТЬ, КРАСОТУ И ДОЛГОЛЕТИЕ ЗА РАЗУМНУЮ ПЛАТУ.
ВАМ НЕ НАДО ЕХАТЬ НА КРАЙ СВЕТА, ПОДВЕРГАТЬСЯ НЕИЗВЕДАННЫМ ОПАСНОСТЯМ ДАЛЬНЕЙ ДОРОГИ И ОТСУТСТВИЯ ЦИВИЛИЗОВАННОГО СЕРВИСА. ВСЕМ, ЧЕМ ОДАРИЛИ НАС ДОБРЫЕ ДУХИ СТЕПЕЙ, МЫ ГОТОВЫ ЩЕДРО ПОДЕЛИТЬСЯ С ВАМИ.
ЖДЕМ ВАС НА НАШИХ ВОДАХ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, БЕЗ ВЫХОДНЫХ И ПЕРЕРЫВОВ НА ОБЕД.
ПРЕЙСКУРАНТ, МЕНЮ, ПРОГРАММУ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ЭТНО– И ЭКО-ЭКСКУРСИЙ ВЫ СМОЖЕТЕ ПОЛУЧИТЬ У ДИРЕКТОРА ГОСТИНОГО ДВОРА БОЯРИНА БУНЧУКА.
Пораженные в очередной раз гениальностью своего вождя, кочевники молча внимали волшебным словам, которые, как сказал великий мурза, должны заставить чужаков добровольно принести им свои таньга.
А боярин Бунчук с каждым прочитанным словом всё больше проникался благодарностью к изобретательному чуж… нет, теперь уже другу степей Ивану из далекого Лукоморья, чьей уверенной рукой и было написано это объявление.
На горизонте, там, откуда только что выкатилось солнце, показалось другое пылевое облако, неспешно двигающееся в их направлении. Купеческий обоз. Или путешествующий со свитой вельможа…
Надо готовиться к приему первых гостей, однако.