Содержание:
Глава первая - ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ 1
Глава вторая - ДЖУНГЛИ 2
Глава третья - "ЩАС ЙИСТЫ БУДЭМ" 2
Глава четвертая - ЛЕТО 3
Глава пятая - ПЕРВЫЕ СТРАННОСТИ 4
Глава шестая - КАК ПРЕКРАСЕН ЭТОТ МИР 6
Глава седьмая - "ВСТРЕТИМСЯ В ШЕСТЬ" 8
Глава восьмая - РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА 10
Глава девятая - СИБИРСКИЕ ПИСЬМА 12
Глава десятая - "ДАВАЙТЕ ВСТРЕТИМСЯ В НОВОЙ СУДЬБЕ…" 13
Глава одиннадцатая - "ЗДЕСЬ ТЫ НУЖЕН БОЛЬШЕ" 15
Глава двенадцатая - ИСЦЕЛЕНИЕ 16
Глава тринадцатая - СТРАСТИ 18
Глава четырнадцатая - ПРОТИВОСТОЯНИЕ 20
Глава пятнадцатая - "ВЫ ЧТО-ТО ПУТАЕТЕ" 22
ЭПИЛОГ 24
Николай Переяслов
ОН ГДЕ-ТО РЯДОМ
Глава первая
ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ
- …Тебе очень больно? - услышал я за спиной чей-то еле сдержанный и искренне сострадающий мне возглас и, поднявшись с ободранных коленей, вдруг почувствовал, что мне в общем-то совсем не так уж и больно, как казалось еще секунду назад, когда я со всей возможной неуклюжестью свалился на землю с купленного мне недавно родителями велосипеда, на котором я только-только пытался научиться ездить.
- Ничего! - буркнул я, оглядываясь на незнакомца и отряхивая испачканные и продранные штанины. - Я еще и не так шмякался! Подумаешь!.. - и нагнулся к лежащему велосипеду.
- Давай я тебе помогу, - сказал мой непрошенный утешитель, когда я снова пристроился у бордюра, чтобы взобраться на своего измученного конька.
- Не надо, - отмахнулся я, боясь, что закончится всё это, как обычно, просьбой дать ему прокатиться.
По сто раз на дню я падал вместе со своим велосипедом сам, и это было вполне нормально. Но какое же чувство вскипало в душе, когда на нём грохался кто-нибудь чужой! И место-то он, казалось, выбирал для этого самое неудачное, самое твердое или грязное, и руль выворачивал совсем уж по-зверски, и педаль у него гнулась в пять раз сильнее, чем у меня самого… Нет уж! Без помощников обойдусь! Да и чем он мне поможет? Тем, что будет бежать рядом, держась за багажник и мешая тем самым равновесию, да кричать свое дурацкое: "Руль крепче держи! Крепче держи руль!" - будто я и так не сжимал его до побеления костяшек, что, тем не менее, не мешало мне валиться на землю на каждом пятом, максимум - седьмом - метре езды.
- Главное - не смотри под колесо, - произнес тем временем мой юный наставник. - Смотри только вперед, понимаешь? Не под колесо, а туда, куда правишь.
- Ладно! - бросил я машинально, усаживаясь на седло, и он легко подтолкнул велосипед, давая ему начальное ускорение.
Колесо тут же заюлило по гравию и, уставясь глазами в землю, я панически задергал рулём, пытаясь объехать каждый встречный камешек. Как на грех, откуда-то справа к колесу неожиданно подъехал бордюрный выступ и, как я ни отворачивал руль влево, он с какой-то чуть ли не маниакальной страстью возвращался назад, заставляя колесо чиркать шиной о торчащий из земли бетон, пока тот не прилип к нему окончательно и, дернувшись в последней конвульсии, велосипед рухнул наземь.
Шмякнувшись уже с некоторой долей привычки о дорожку, я вдруг вспомнил о своем новом приятеле и с обидой подумал о том, что если бы он и впрямь хотел мне помогать, то мог бы все же хоть бежать рядом и в нужную минуту успеть придержать меня вместе с велосипедом, страхуя от падения.
В эту минуту подошел и сам приятель.
- Ты не ушибся? - спросил он с таким сочувствием в голосе, что вся моя обида тут же куда-то исчезла.
У него был такой вид и такой голос, что казалось, будто упал вовсе не я, а он, и это ему сейчас больно от впившегося в моё бедро острого камня. Мне даже захотелось самому утешить его, глядя, как он морщится, словно от боли, и уже вот-вот готов заплакать.
- Не-е, - сказал я, вылезая при его помощи из-под велосипеда, - ерунда. Подумаешь!.. - и снова перекинул ногу через раму.
- Я же тебе говорил, - мягко, но убедительно напомнил он, помогая мне тронуться с места, - не смотри вниз, смотри только вперед. Только - вперед, понял?..
- Ладно! - бросил я и, крутанув пару раз педали, неуверенно оторвал взгляд от мелькающей под ногами дорожки.
Кто не сидел в седле, тот никогда не поймет всадника, и то, что я испытал в ту минуту, будет для него просто информацией, но не чувством, а я испытал тогда именно чувства, да еще какие! Казалось бы, что такое - лишних двадцать сантиметров, на которые меня возвысило седло по отношению к моей вчерашней жизни? Пустяк, почти незаметная прибавочка, а как изменился окружающий меня мир! Я ощутил себя ледоколом, рассекающим вековечные льды неподвижности, я плыл навстречу миру, а мир плыл навстречу мне, подчиняясь моей воле, моему желанию, моему приказу, который я сообщал ему легким нажатием на податливые клавиши велосипедных педалей. С легким ровным шуршанием дорожка приручено потекла под переднее колесо и, как ни велика была сила, притягивающей мой взгляд пропасти, я не поддался искушению, не опустил голову, не отвлекся на выбоинки и камешки и не потерял уже пойманную мною суть движения в седле - я видел уже не клочок земли под собой, а мир , и пусть этим миром был наш маленький дворик, дороги в нём выбирал я уже сам. Сам !..
Я объехал песочницу, проехал между скамеек с играющими в шахматы пенсионерами, сделал круг по детской площадке с двумя стоящими на ней "Ладами" и, вернувшись к моему новому другу, победно грохнулся на теплую землю. Останавливаться я еще не умел.
- Ну, это ничего, - успокоил меня мой товарищ. - Останавливаться всегда трудней, чем ехать. Нужно же и инерцию погасить, и равновесие от потери скорости не потерять. Ты этому еще научишься…
Пропустив мимо ушей слова про непонятную мне инерцию, я встал с земли и великодушно подтолкнул к нему велосипед.
- Хочешь прокатиться?
Я увидел, как озарилось его лицо, как вспыхнуло оно радостью и благодарностью и как, пересилив этот порыв, он сожалеюще, но твердо покачал головой в стороны.
- Нет… Не хочу.
- Да бери, мне не жалко! - неожиданно для самого себя расщедрился я. - Или, может, не умеешь? Так это ничего! Я вон сколько падал, а велосипед как новенький, только педаль Борька погнул да восьмерку на переднем колесе Витька сделал. Бери!..
- Нет, - повторил он, - я не поэтому.
- Хм!.. - пожал я плечами, не понимая, как можно отказываться от такого удовольствия, какое я сам только что впервые испытал, да еще и ничуть не переживая при этом попортить во время возможного падения велосипед, потому что он чужой и тебе его сами предложили. И вообще - мой собеседник был немного странноват для десятилетнего мальчишки, слишком серьезен, что ли. Во всяком случае, взгляд у него был полон чересчур уж взрослого понимания и осмысленности, каких не было ни у одного из моих знакомых сверстников, хотя я и дружил с далеко не тупоголовыми детьми. Но что-то, тем не менее, располагало меня к нему, несмотря на отличающую его от других непонятность, которую в общем-то не очень любят ни в моем тогдашнем и ни в каком другом возрасте. Что-то притягивало меня к нему, какое-то еще мало понятное чувство уже зародилось во мне, маня и тревожа нетвердую детскую душу предчувствием чего-то давно желаемого и пугающего одновременно. Примерно так бывало у меня иногда с мамой, когда после совершения какого-нибудь неприглядного поступка, а то и явного злодеяния, долго держа в себе раздирающий душу грех и в конце концов не выдержав укоров и угрызений совести, я признавался ей во всем и, договорив последнее слово, замирал в каком-то сверхтрепетном ожидании последующего наказания и идущих вслед за ним скорого прощения, ласковой маминой жалости и наступающих в душе чувств необычайно счастливой легкости, чистоты и любви ко всему белому свету, включая даже погнувшего педаль моего велосипеда Борьку.
- Ну, как хочешь, - с некоторой даже обидой сказал я, подтягивая к себе отвергнутый им велосипед, но отчего-то все же не уезжая.
- Ты только не обижайся, - попросил он, как мне показалось, очень печально. - Я бы с удовольствием прокатился тоже, но я боюсь, что с седла совсем не видно тех, кто может оказаться на пути движения колеса. Тех, для кого дорожка - такая же естественная среда обитания, как для нас, например, этот двор, улица, планета…
- Кого-кого?.. - поморщился я, не совсем понимая, о чем это он говорит - такими взрослыми и непонятными были его выражения для моего невундеркиндовского уровня развития.
- Ну насекомые всякие - жучки там, паучки, муравьи… Велосипед-то катится прямо, не останавливаясь и не объезжая каждую букашку, а они всё же - живые .
- Подумаешь! - пренебрежительно скривился я. - Жучки-паучки какие-то! Да и и где они? Я что-то ни одного, когда ездил, и не видел…
- А ты наклонись, - пригласил он и опустился на корточки. - Это очень интересно - прямо настоящие джунгли, только маленькие! Зверьё кишмя кишит, есть и свои хищники, и жертвы, всё как в настоящем лесу.
- Да ну?.. - недоверчиво фыркнул я и, словно против своей воли, положил велосипед и заинтригованно опустился рядом…