Именно в тот год он завел головокружительный, абсолютно постельный роман с испанкой, одной из секретарш на барселонском конгрессе. Они говорили на смеси французского с английским, почти не понимая друг друга, но этого и не требовалась. Он и так с ума сходил от ее роскошной загорелой кожи, гривы волос, выкрашенных в золотой цвет, но почти черных в интимных местах, что почему–то еще больше возбуждало. Сбежали на выходные в Коста - Брава, сутки не выходили из номера. Он целовал плечи, грудь, живот, умело спускаясь все ниже и все больше пьянея от дурманящего запаха цветов и страстного женского пота, закрытых глаз, протяжного долгого стона.
И расстались легко, - конференция закончилась, ее в Мадриде ждал муж, его в Тель - Авиве - Орна с детьми. Вдруг понял, как скучает по своему дому, тишине, возне с малышами.
Сейчас было другое настроение, хронически не хватало денег после покупки дома, надвигались выборы на факультете. Что он мог предложить этой кругленькой программистке, похожей на Рахель, кроме короткой встречи в оплаченном ею же отеле? Последнюю точку поставила Орна, вдруг заявив, что безумно утомлена, сходит с ума от жары и израильской политики, поэтому все бросает и летит с ним во Франкфурт. Хотя бы на три дня отключиться от работы и детских капризов. Она совершенно не собирается ему мешать, погуляет по осеннему городу, пока он смотается в Геттинген и прочитает лекцию, а потом можно будет съездить в лес и на озеро, там лес совсем рядом с Франкфуртом, полчаса на трамвае.
Но обратного хода не было. "Рахель" прислала радостную записку со временем приезда и названием отеля. Кстати, она прекрасно владеет английским, вот умница. Вдруг захотелось увидеть лукавую улыбку, послушать веселую болтовню. Мало времени, но ничего страшного, - устроим небольшой праздник и разбежимся по разным странам без потерь и огорчений. Все–таки жизнь забавная штука, чего только не подбросит!
На этот раз обошлось без ночного рейса, самолет прилетал во Франкфурт в шесть вечера, еще не стемнело. Они спокойно добрались до отеля, поужинали, вышли погулять в центр города. Забавно, что иногда слышалась русская речь. Весь мир наводнен эмигрантами из России!
На улице сразу почувствовали перемену климата после тридцатиградусной жары, прохладный ветер студил руки и лицо. Орна закуталась в теплую куртку, хотя местные жители еще гуляли без плащей.
Удивительно легко дышалось, дошли пешком до вокзала, посмотрели расписание. Ничего нового! Он еще дома в интернете рассчитал, что если поедет вторым поездом, то прекрасно успеет, ровно за час до начала конгресса. Такая привычка появилась давно, не терпел опозданий. Удобно и спокойно было придти заранее, выпить кофе, полистать конспект. Он любил и умел преподавать, почти всегда удивлял аудиторию, вовлекал в обсуждения и возражения. Давно, давно пора перейти на постоянную работу в университет! Но не выплатишь дом при их зарплате, слишком размахнулись, - земля дорогая, да еще этот сад. Вот если бы получить заведование. Скоро выборы на факультете, не мешает подготовиться, а не крутить романы со случайными знакомыми.
Кстати, "Рахель" тоже приезжает утром, часа на полтора позже его, хорошо, что отель прямо у станции. Номер в такое время ей, конечно, не дадут, но можно оставить вещи.
Опять вспомнил пирог в чемоданчике и почему–то тапочки с помпонами. Совсем девчонка! Да, но очень талантливая. Прекрасно исполняет роль взрослой женщины и системного программиста. Появилась озорная мысль: вполне можно успеть!
Отель оказался не такой красивый
Отель, действительно, оказался совсем рядом со станцией. Но совсем не такой красивый, как я думала, довольно скучное современное здание почему–то желтого цвета. И вокруг - сплошные стоянки автомобилей и автобусов, редкие деревца, сам город виднелся вдали, по другую сторону железной дороги.
Как и обещал Иаков, вещи мне разрешили оставить, у них была даже специальная маленькая комната за стойкой портье.
За этот месяц мы обменялись несколькими короткими записками на английском. Я и так боялась, что кто–нибудь на работе заметит, попробуй - объясни!
Вдруг накатилась тоска и растерянность, как тогда, в московской гостинице. Что я делаю? Куда меня несет опять? Привязалась к чужому незнакомому человеку, напридумывала сказок! Может, он просто смеется? Такой спокойный, преуспевающий доктор, наверняка сто лет женатый, с кучей детей. Говорят, в Израиле большие дружные семьи. Решил немного проветриться с такой дурочкой, что для Иакова одна лишняя женщина!
Пора было бежать, искать нужный адрес. Судя по карте, присланной вместе с приглашением, нужно пересечь вокзальную площадь и идти строго перпендикулярно, в сторону Старого города. Конференция уже началась, но, как написал Иаков, многие опаздывают к первому часу.
Сонный портье за стойкой убрал заполненную мною карточку, потом вдруг снова достал, перечитал имя и заспешил к двери.
- Мисс, - позвал он на четком иностранном английском, - подождите, для вас посылка!
- Хорошенькая мисс, - подумала я грустно, - с десятилетним сыном.
И вдруг поняла, что именно он говорит.
- Посылка?! Не может быть, это какая–то ошибка!
- Никакой ошибки, оставили час назад, в мое дежурство!
В целофановом пакете лежал пушистый плюшевый заяц в красном переднике и тапочках с помпонами. В лапы была вложена настоящая сдобная булка, завернутая в салфетку.
Я торопливо шла по длинному подземному переходу, среди пестрых магазинчиков и палаток с напитками и бутербродами, и пыталась вспомнить, когда мне просто так дарили подарки, не на день рождения и не на Восьмое марта. Получалось, что никогда. Только Гришка мастерил маленьких кукол и ежиков из шишек, но никогда сам не вручал, мой гордый князь, а заворачивал в пакет с короткой надписью "маме" и незаметно клал в мою сумку. В те дни, когда я прибегала их проведать.
Как глупо и неправильно я живу. Оставляю его так часто, а зачем? Чтобы сидеть у телевизора с вечно молчащим Глебом?
Иаков наверняка любит своих детей и сам их воспитывает. И дарит им разные смешные и чудесные подарки, и водит в зоопарк по выходным.
А вдруг у него нет детей? Вдруг так сложилось? Жил с нелюбимыми женщинами, спешил, уезжал в разные страны? Вдруг он одинок и свободен?!
Город начался сразу за вокзальной площадью. Старинные фонари, дома 18 века. Некогда было смотреть, да и не хотелось одной. У меня еще целый день! Скорей, скорей…
Все было как обычно
Все было как обычно, - лекционный зал амфитеатром, девицы с белыми воротничками у стола регистрации, соки и кофе в вестибюле. На минуту показалось, что глазастая Розенфельд И. Г. стоит за колонной. Нет, еще рано, она опоздает на первый час.
В зале продолжали рассаживаться, когда он начал читать, это немного раздражало. Ничего, не стоит обращать внимания. Настроил компьютер, повернулся к первой картинке с очкастым человечком, сидящем верхом на огромном компьютере, и вдруг почувствовал теплую волну на лице, - как будто мелькнул солнечный зайчик, даже захотелось зажмуриться. В первом ряду прямо напротив экрана сидела "Рахель" и сияла во всю свою круглую физиономию. Стало весело и легко, он встал и церемонно поклонился первому ряду. В зале одобрительно засмеялись. Сразу возникла та доверительная атмосфера между лектором и аудиторией, которую он так любил. Он артистическим жестом выключил компьютер и уверенно вышел в центр зала.
- Господа! В такой старинной аудитории неуместны эти бледные современные приборы, не правда ли? Давайте вспомним, с чего началась систематизация торговли.
Обеденный перерыв намечался в 13.00, но, как всегда, каждый докладчик затянул на лишние пять–десять минут, поэтому только в половине второго, наконец, зажгли свет.
Он спрыгнул прямо в зал, минуя ступеньки, И. Г. уже стояла в проходе, улыбаясь радостно и немного испуганно. Крепко сжал ее маленькую очень теплую руку:
- Бежим?
- Прямо сейчас?
- Только сейчас!! Ни минуты промедления!
Кстати, она прекрасно выглядела! Короткий кожаный пиджачок, плащ и зонтик в тон, стильная сумка. И ноги стройные и красивые, да она совсем не такого маленького роста, как тогда показалось! Как жаль, что мало времени!
- Вы нашли отель?
- Да, очень быстро! Там невозможно заблудиться. Но, наверное, нужно вернуться сейчас и получить ключ, утром не дали.
Да она просто умница! Никаких лишних объяснений.
- Возвращаемся, что за вопрос!
Так и повел ее за руку, как маленькую девчонку, было тепло и уютно, и ей, кажется, это очень нравилось.
- А вы знаете, что мне вручили утром в отеле?
- Утром? В отеле? Газету, наверное.
- Газету! Никакую не газету, а булку с зайцем! Признавайтесь, вы подложили?
- Булку с зайцем? Никогда! Это еще что за гадость?
- Никакая не гадость! Чудесная булка, свежая и с изюмом!
- С изюмом или с зайцем? Если с изюмом, тогда я. Каюсь. С яблоками не нашел.
- А заяц?
- Какой заяц?
- Вы хотите сказать, что зайца не было?!
- Нет. А зачем вам нужен заяц?
- А еще говорили, что крайне честный! Белый прекрасный заяц! С ушами. Он держал булку! Вы что, не помните?
- Я всегда все помню! Но булку держал не заяц, с чего вы взяли?
- А кто?!
- Зайчиха. Разве не заметно, что на ней женские туфли?
Было весело смотреть, как она хохочет, запрокидывая голову. Подбородок круглый и нежный, и волосы роскошные. Она их немного укоротила на этот раз и не закручивала в старушечью косичку.
- Вы здорово выглядите! Шикарная европейская дама. Только волосы выдают. Очень семитские волосы!