- Меня вот что удивляет, Алексей, - сказал Уланов. - Молодые ударились не в панику, а в разврат, пьянство, наркоманию… Всем этим их бредням об обманутом поколении я и на грош не верю… Да ну их к черту! Меня беспокоит другое: почему не призывают к ответу тех, кто врал, искажал историю, прославлял негодяев в маршальских мундирах? Почему их не трогают? Сидят себе на дачах, на курортах, получают громадные пенсии, пайки да посмеиваются над всеми… Они не сомневаются, что все вернется на круги своя.
- Я согласен с тобой, - помолчав, ответил Прыгунов - Полагаю, доберутся и до них. И смешки их обернутся слезами. Горькими слезами! Ведь это они довели страну до полного развала.
- Чего же защищают их власти? Уж не потому ли, что и у самих рыльце в пуху?
- Перестройка уже обогнала тех, кто зачинал ее, - сказал Алексей, - И куда мы придем, сейчас, думаю, никто не знает.
На углу Невского и Литейного проспектов они остановились. Милиционер в форме и белых рукавицах с широкими раструбами стоял на разделительной полосе и зорко следил за пешеходами, норовившими проскочить под красный цвет светофора. Поток машин с нарастающим шумом срывался с места и катился к Аничкову мосту. А оттуда - встречный. С Огромной красочной афиши кинотеатра "Титан" смотрела на прохожих соблазнительная блондинка с тяжелыми, как пушечные ядра, обнаженными грудями. Маленький черный гангстер, держась обеими руками за пистолет, целился в нее.
- Не вернешься в школу? - спросил Алексей.
- Пока нет, - твердо ответил Николай.
- А эта… Рыжая Лиса - симпатичная?
- Очень даже, - с вызовом проговорил Уланов. Большой интерес проявляет секретарь райкома к Алисе. - Уж кого-кого, а ее я в обиду не дам этим… мерзавцам!
- Напрасно ты так… - возразил Прыгунов - Я знаю Павлика и эту… Длинную Лошадь. Оба из обеспеченных семей. И не глупые. Я думаю, перебесятся и станут нормальными людьми. И наркоманы-то они не настоящие.
- Я так не думаю, - сказал Уланов, - "Беситься"-то куда легче и приятнее, чем учиться, работать, приносить людям и стране пользу…
- В тебе все-таки крепко сидит педагог! - усмехнулся Алексей.
- А кто в тебе сидит? - покосился на него Николай.
- Бес… Я часто с ним спорю, воюю. Интересный экземпляр!
- Не очень-то ты, Алексей, похож на комсомольского функционера, - сказал Николай, - Вон, в бесов веришь.
- Спасибо, - церемонно поклонился Прыгунов, - Ты сделал мне комплимент… Я ведь на этой непрестижной сейчас работе недавно. Ты вот вытащил из дерьма Алису, а я постараюсь Никиту образумить. Говорят, кто дерево посадил, уже не напрасно живет, а мы с тобой двух ребят из большой беды выручим.
- Лучше уж деревья сажать, - проворчал Уланов. - Ей богу, больше пользы!
- Видно, крепко допекли тебя в школе…
- Не только в школе, - сказал Николай, - На улице этой шпаны пруд пруди. И с каждым днем все больше наглеют!
- Потому что отпора не получают, - помолчав, ответил Прыгунов.
Возвращаясь домой, Николай подумал, что у Алексея Прыгунова явно организаторский талант: умеет со всеми найти общий язык! И с ним, Николаем, и с Лапиной, и с этими тунеядцами…
У парадной его дома грузчики вытаскивали из серого фургона импортную мебель золотистого цвета. Молодая женщина с продуктовой сумкой остановилась на тротуаре и с завистью смотрела.
- Начальнику или кооператору привезли, - ни к кому не обращаясь, проговорила она, - Разве простому смертному такую купить? Люди годами стоят в очередях…
- Может, "простому смертному" как раз очередь и подошла, - проходя мимо, заметил Уланов. Ему уже стали надоедать нытики, завистники, ротозеи. Вон сколько их бродит по улицам, а ведь рабочий день еще не кончился.
- Вы, видно, тоже из этих самых… - окинула его неприязненным взглядом женщина. Губы у нее тонкие и с опущенными уголками, что придавало ее в общем-то симпатичному лицу недовольный вид.
- Да нет, я простой смертный, - улыбнулся Николай. Он ни капельки не завидовал счастливчикам, которым дюжие краснолицые парни на ремнях таскали в квартиру новую шикарную мебель.
Глава седьмая
1
В этот раз Алиса продержалась почти до самого отъезда из Ленинграда. Она три вечера подряд ходила с Лидией Владимировной в театр, дома они обстоятельно обсуждали просмотренные спектакли, чувствовалось, что девушку все это захватило. Николай в театры не ходил, он бегал по хозяйственным магазинам со списком в руке и покупал гвозди, шурупы, опрыскиватель, огородные химикаты. Долго искал петли для клеток и нашел на Охте в маленьком подвальном магазинчике. Алиса запасала продукты, помогала Лидии Владимировне по дому. И вот перед самым отъездом в Палкино снова исчезла! Бабушка сообщила, что она кому-то позвонила, долго разговаривала по телефону и лицо у нее при этом было очень расстроенное. Ей, однако, ничего не сказала. Долго сидела с книжкой на кухне, а потом, ничего вразумительного не сказав, куда-то ушла. Николай объездил на машине весь свой район, заглянув в подвалы и слазил на чердаки, даже наведался к художнику на Литейный проспект. Тот работал за мольбертом, сказал, что давно не видел этих бездельников, которые только гадят в его мастерской.
- Зачем же вы даете им ключ? - упрекнул Уланов.
- Я написал портрет Никиты Лапина, - ответил чернобородый, в длинном сером свитере художник. - У меня его купили немцы из ФРГ. За валюту. Никита - хороший парень, но вот дружки его… не очень-то мне нравятся… - низкорослый лобастый художник с чувственными красными губами пристально посмотрел на Уланова. Даже голову с намечающейся плешью набок наклонил, - Хотите, я вас напишу?
- Не хочу, - пробурчал Николай, - Не скажете, где я смогу найти Никиту?
Художник огромным фломастером начертал на куске ватмана адрес и телефон.
- Вы подумайте, я хороший художник, - сказал он. - Может, ваш портрет на выставке будет красоваться.
- Перебьюсь, - не очень-то любезно ответил Уланов. В этом человеке было что-то отталкивающее. Может, толстые красные губы, которые он плотоядно облизывал.
Дверь открыл Никита. Голубоватые глаза его блестели, черная бобочка с круглой иностранной бляшкой на груди расстегнута, он почему-то был босиком.
- Что-то мы последнее время довольно часто встречаемся, гражданин водопроводчик… - криво усмехнулся Никита, загораживая вход и явно собираясь захлопнуть так опрометчиво, без обычного "кто там", открытую дверь.
- Я тебе уже сто раз, говнюк, говорил, что я не водопроводчик, - бесцеремонно отстраняя его, проговорил Николай. В большой затемненной шторами квадратной комнате на тахте перед японским телевизором "Панасоник" сидели Длинная Лошадь, Павлик-Ушастик и Алиса по прозвищу "Рыжая Лиса". Весь зверинец в полном составе. Смотрели видеофильм про гангстеров. Когда Уланов шагнул в комнату, из цветного телевизора раздавались длинные автоматные очереди. Гнусавый переводчик комментировал события на экране. На журнальном столике стояла начатая бутылка коньяка, большая бронзовая пепельница была переполнена окурками. Голубоватый дым витал под потолком. И запах был в комнате не совсем обычный. Курили гашиш. У Алисы расширились и без того огромные с нездоровым блеском глаза, однако она не двинулась с места. Даже вида не подала, что удивлена. Все старательно глазели на цветной экран, делая вид, что увлечены трескучим фильмом. Там уже не стреляли, а схватились врукопашную с применением приемов каратэ. Слышались дикие вскрики, хлесткие удары, предсмертные стоны.
- Вы, Коля, без нас жить не можете… - соизволила бросить на незваного гостя равнодушный взгляд Длинная Лошадь. Она в голубом свитере и джинсах. Он вспомнил, что ее звать Алла Ляхова.
- На вас ему наплевать, - подала голос Алиса, по-прежнему не глядя на него. - Он не может жить без меня… Правда, Уланов?
Никита уселся на тахту рядом с ней, демонстративно положил руку ей на бедро.
- Ну, это сильно сказано, - ответил Николай, - скорее, Лидия Владимировна без тебя скучает.
- Это еще кто такая? - спросила Ляхова.
- Я, конечно, неблагодарная свинья, но… не могла же не навестить своих старых друзей? И потом, каждый день ходить в театр - это утомительно.
- Я даже на отцовские премьеры не хожу, - вставил Ушастик. Он взял рюмку с коньяком, понюхал и с отвращением отставил от себя, - Папаша жаловался, что такие дерьмовые пьесы подсовывают наши авторы, играть в них противно.
- Гражданин Уланов, вы не собираетесь нас покинуть? - придав своему голосу любезные нотки, осведомился Никита Лапин, - Я ведь вас не приглашал.
"Уже прогресс! - усмехнулся про себя Николай, - Водопроводчиком не обозвал…".
- Собираюсь, - спокойно ответил он, - Алиса, вставай и пойдем отсюда? Нам завтра рано уезжать.
- Я приду… попозже, - явно колеблясь, ответила девушка. - Мы еще фильм про террористов не досмотрели.
- Не надоело тебе глядеть на эту мельтешащуюся трескотню? - подойдя к ней, сказал Уланов. Опять поднялась стрельба, завыли сирены полицейских машин, которые в этих фильмах налетают друг на дружку, разбиваются вдребезги, горят, взрываются, как атомные бомбы… Сразу видно, что Америка богатая страна, не жалеет для трюковых съемок автомобилей!
- Тут есть и про любовь, - вяло сопротивлялась Алиса.
- Лиса, ты ведь обещала… - начал было Никита, сверля ее сузившимися глазами.
- Пусть уходит, Никита, - перебила Алла Ляхова, - Неужели ты не видишь, она втюрилась в этого верзилу? Вон, даже твой адрес дала…
- И телефон, - усмехнулся Николай, осторожно извлекая за плечи Алису из-за низкого полированного стола. Руку Никиты, как лягушку, он сбросил с ее бедра.
- Вообще-то фильм занудный… - пробормотала Алиса, особенно не сопротивляясь. - У них там все детективы на один манер.