Правая бровь Дани взлетела почти до самой шевелюры. Рука нерешительно опустилась на пишущую машинку и стала нервно перебирать клавиши. Словно отвечая на сложные внутренние размышления, Дани сказал:
- Не было среди них журналистов?
- По-моему, нет.
Он оставил в покое пишущую машинку и снова зашагал по комнате, продолжая говорить:
- Подумать страшно, что это приключение может попасть в газеты. Представляете? "Кандидат Виктор Веласко, широко известный как В. В., нализавшись в стельку, объезжает провинцию перед выборами". - Он сжал кулаки. - Ах ты, сволочь, только этого нам не хватало!
Он осекся и снова повернулся к Лали.
- А на местах? - допытывался он. - Давай рассказывай все. Воображаю, какой вы там произвели фурор.
- Только в Мартосе, - признала Лали, - но видела одна трактирщица.
- А машину-то видели? С эмблемой партии - славную оставили визитную карточку.
Лали глубоко вздохнула. Постаралась взять себя в руки. Сказала:
- Успокойся, Дани, машину никто не видел. Та женщина из трактира не выходила, а на улицах не было ни души. От Мартоса до дома мы вообще не останавливались.
Дани снова скрестил руки на груди. Заговорил мягче, как будто хотел успокоиться сам:
- Я понимаю, что это просто ребячество, не более, но как получилось-то, Лали, с ума сойти, сознайся… Если газетчики пронюхают - все, можем складывать чемоданы.
Лали подошла к нему совсем близко. Решительно посмотрела ему в глаза.
- Хватит, Дани, переливать из пустого в порожнее, - сказала она. - Что было, то было, назад не вернешь. Самое разумное сейчас - подумать, какие еще меры можно принять.
- Совершенно верно, - отозвался Дани, - какие меры. Куда его деть на ночь, мать его за ногу? Здесь он не может оставаться, в отель в таком состоянии отправлять его немыслимо.
Звякнула маленькая дверь, и вошел Педрито Недотепа.
- Чего тебе надо? - взорвался Дани.
- Плакаты, - испуганно ответил тот.
- Бери и вали отсюда.
Перепуганный парень наклонился и взял с полу несколько свернутых в трубочку плакатов. Когда он выходил, Дани окликнул его:
- Эй, постой, вели Примо принести двойную порцию кофе, да покрепче, сделай одолжение! - Обернулся к Лали: - Наверное, с этого надо начать. - Он посмотрел на кресло, в котором спал Виктор. - Не думаю, чтобы этот словесный понос прошел у него раньше чем часа через два. Представляешь, какую предвыборную кампанию он мог бы развернуть в вестибюле отеля!
Лали мягко спросила:
- А может, отведем его ко мне?
- К тебе? А девочки?
- Девочки с моей мамой, это не проблема.
- А как Артуро?
Лали гордо вскинула голову:
- Хочешь спросить, что в такой ситуации делает у меня в доме Артуро?
Дани улыбнулся. Похлопал ее по руке:
- Ладно, Лали, не беленись, дорогая, мне твой план нравится, но тогда лучше не поить его кофе, не разгуливать.
- Все равно, - сказала Лали, - дома дадим ему две дозы валиума-десять, и полный порядок.
- Валиума? А не вредно после спиртного?
- Что ему сделается, - ответила Лали. - Не учи ученого!
Анхель Абад резанул воздух рукой.
- Не мешкай, Дани, давай кончать с этим к чертовой матери.
Вошел Примо, останавливаясь на каждом шагу, чашка с кофе дрожала у него в руке. Он поставил чашку на стол и вышел. Дани взял чашку, подошел к красному креслу:
- Пей, депутат.
Виктор открыл глаза - удивленные, отсутствующие; одного за другим оглядел всех и послушно стал пить. Анхель Абад наклонился к Лали:
- Видишь? Как не в себе.
Когда чашка наполовину была выпита, Дани сказал Анхелю Абаду:
- Спускайся, мы - за тобой. Открывай машину, если на улице кто-нибудь есть, дай нам знать, чтобы мы подождали в подъезде. - Потом обратился к Кармело: - Позаботься, чтобы выход был свободен, чтобы никто не путался в дверях. Чем меньше шума, тем лучше.
Лали отдала Анхелю Абаду ключи от машины, и он вышел вместе с Кармело. Дани обхватил Виктора за пояс, Лали с другой стороны взяла Виктора под руку, и они подняли его.
- Пошли, депутат.
- Куда?
- Спать. Уже поздно.
- Я., я не хочу спать.
- Все в порядке, не беспокойся.
Они шли нетвердо - хилому человечку Дани и хрупкой Лали едва удавалось удерживать Виктора. На площадке первого этажа Виктор остановился.
- Я не хочу спать, - снова сказал он.
- Не хочешь - не спи, а отдохнуть надо, Виктор. Завтра в десять тебе выступать по радио.
Виктор посмотрел на него, словно не узнавая:
- Про сеньора Кайо?
- Про сеньора Кайо и про что хочешь. Позже подумаем об этом без спешки, а теперь пошли вниз.
Им понадобилось пять минут, чтобы добраться до двери. Кармело встал на смену Лали, и она пошла вперед. Она увидела Анхеля Абада - он стоял у машины и поторапливал их. В кафе был всего один человек - молодой парень стоял, облокотившись на стойку, спиной к ним. Лали обернулась в сторону подъезда.
- Идите, живо, - сказала она.
Только в машине Лали перевела дух.
Дани с Кармело, посадив Виктора посередине, устроились на заднем сиденье. Дани вынул большой белый платок, несколько раз отер лоб и, склонившись набок, чтобы спрятать платок в карман, сказал:
- Ну и собачья работенка.
Лали включила мотор. Дани добавил:
- Самое опасное в этих делах - пресса, эти псы газетчики. Из такой чепухи - ну, обделались - завтра, глядишь, горы навалят.
Машина мчалась по пустым улицам, шины мягко шуршали по влажному асфальту, усыпанному листовками. Виктор забеспокоился, попробовал выпрямиться. Пристально глядя на Дани, сказал:
- Знаешь, Дани, какая польза от цветка бузины?
Дани положил руку ему на плечо.
- Да черт с ним, какое тебе дело?
Виктор повернулся к Кармело:
- А ты знаешь?
Лали, разворачиваясь, сказала:
- Хоть и запрещено, я въеду отсюда, чтобы не делать крюка по Тирсо де Молина.
- Осторожно, не вляпаться бы.
Лали остановила машину перед современным кирпичным десятиэтажным домом со стеклянными дверями и алюминиевыми рамами. Вышла из машины и открыла дверцу, выпуская Кармело. Потом они помогли вылезти из машины Виктору, и тот стоял и ошарашенно оглядывался по сторонам. Лали подошла к двери, сунула ключ в замочную скважину, и в этот момент подъезд осветился. Не отперев двери, она вытащила из замка ключ.
- Живо в машину, - сказала она. - Кто-то спускается.
Анхель Абад, Дани и Кармело взялись за Виктора, который не желал двигаться с места. Без лишних слов они затолкали его в машину. Лали села за руль и включила зажигание; в этот момент двое мужчин и две женщины вышли из лифта. Лали посмотрела краем глаза.
- Кавьедес, - сказала она.
- Адвокат?
- Да.
- Нам лучше смыться. Сделай круг по кварталу.
Пары дружески прощались на углу.
- Ну-ка посмотрим, сейчас, наверное, разойдутся.
- Этот Кавьедес - и нашим и вашим, не поймешь, с кем он. Последнее время, говорят, с Арейлсой, - заметил Анхель Абад.
Когда они снова выехали на улицу, она была пуста, и Лали остановилась у дверей своего дома. Дани сказал Кармело:
- Останься в машине, а то нас слишком много.
Квартира Лали выглядела приятно, интеллигентно. Книги, рисунки, гравюры, плакаты на стенах, маленький красного цвета телевизор на полке среди книг, а под ним - закрытый прозрачной пластмассовой крышкой проигрыватель, динамики были укреплены у самого потолка. Под книжными полками - диван, а перед ним - низенький столик с журналами, пепельницей из муранского стекла и красной розой в стакане. Виктор пошатывался, Дани с Анхелем Абадом поддерживали его.
- Где мы будем спать?
- Здесь, проходите.
Лали шла впереди и зажигала свет, открывала двери, пока по маленькому коридору они не дошли до комнаты, где стояли две одинаковые кровати с бамбуковыми изголовьями, а по бокам - две тумбочки, заваленные книгами карманного формата. Она зажгла две лампы под зелеными абажурами и откинула одеяло.
- Сюда его, - сказала она. - А я буду спать с девочками.
Она вошла в ванную рядом, и послышалось звяканье пузырька с лекарством о стеклянную полочку; Дани с Анхелем Абадом сняли Виктора куртку, брюки и уложили его в постель. Лали вернулась с крошечным пузырьком и стаканом воды.
- Ну-ка, - сказала она, - открывай рот. - И положила на язык Виктору две голубые таблетки. - Запей.
Виктор тяжело наклонился к стакану и сделал два глотка. Лали поставила стакан на стеклянный верх бамбуковой тумбочки и помогла Виктору улечься на подушке. Дани вздохнул всей грудью, и Лали улыбнулась ему:
- Успокоился?
- И еще одно, - сказал Дани, - завтра около десяти я приеду за ним. Лучше, чтобы никто не видел вас выходящими вместе.
Лали выпрямила стройную шею, рассмеялась:
- Так будет приличнее, правда?
Дани выгнул густые брови.
- Приличия надо блюсти, - сказал он.
- Дани! - раздался требовательный и мрачный голос Виктора. Лали и Дани обернулись. Виктор, лежа на подушке, хватался руками за ворот рубашки.
- Вот еще, Дани, - сказал он. - Вот еще что я не рассказал тебе про него.
- Про сеньора Кайо?
- Про сеньора Кайо.
Дани поднял густые брови, чуть склонил голову. Виктор был возбужден и явно страдал.