– Да, да, мы с вами, – быстро ответила сладкая парочка.
– Бегемот сейчас оказался в незавидной ситуации: к нему на летние гульбища никто из-за нерпы ехать не хочет, а сразу после гульбищ выборы в лесные представители…
– И? – открыли рот зверьки.
– Шишки из лесной казны давно украдены, травоядные тихо ждут, когда правителя свалят, а хищники уже достаточно открыто точат когти в сторону бегемота и негласно помогают тем, кто хочет свергнуть узурпатора. Конечно, бегемот со своим выкормышем лес хорошенько подоили, и им бы куда на покой, но тут – незадача с нерпой: если выйдет, то достанет косолапого из-под земли, а она на одном посажении не успокоится, ей надо будет, чтобы толстого линчевали, и непременно – чтобы на главной поляне, под звуки фанфар и барабанов. Вот и получается, что бежать бегемоту некуда, а жив он будет только пока у рулила лесного держится.
– Так а нам-то чего делать?
– Мы же, в случае чего, пообещаем бегемоту поддержку, а когда скотина расслабит булки, отдадим косолапого на разрыв нерпе или хищникам.
– И нерпу на царство?
– Нерпу после разрыва медведя – на покой.
– На покой, в смысле – на разрыв? – спросил медведь.
– На покой – в смысле на покой, она ведь нашего роду-племени будет. Своих мы не трогаем.
– А если не захочет на покой?
– Убедим.
– А если и после этого не захочет?
– Тогда заболеет.
– Чем?
– Да чем угодно. Какая разница. Она хоть и беспредельная рожа, и где-то дура, но не полная дура, это точно.
Звери захихикали.
– Хорошо, – сказал леший, – допустим, мы добились чего хотели…
– Послушай, леший, – перебил говорившего шакал, – никогда, слышишь, никогда не говори о наших делах в сослагательном наклонении. Понял?
– Понял.
– Продолжай.
– Так вот, допустим, – запнулся, зыркнул на шакала и тут же поправился, – когда мы уберем, опять же – чужими лапами – бегемота, страшилу, любителя картошки, плюшевого медведя – что потом делать будем? На их места зверье выберет других рулевых… А мы тут где?
– А мы, дорогой мой, – ответил шакал, – должны быть кругом и везде. Если получится, то своих медведей на должности расставить.
– А если не получится? – поинтересовался леший.
– А если не получится медведей поставить, тогда необходимо окружить их своими представителями и сделать так, чтобы выбранные косолапые ни в чем отказа не имели и ничем особо не заморачивались, предоставив грязное дело лесного управления окружающим их носатым зверькам. А если с окружением не получится, то лучше всего подставить жирному существу суку, а еще лучше – несколько сук, дав разомлевшей от кайфа скотине погрузиться в царство удовольствий. И желательно, чтобы до своей преждевременной кончины косолапое существо оттуда не выбиралось. А еще лучше, если получится медведей окружить и своими представителями, и суками, и удовольствиями. Это понятно?
– Понятно, чего не понять, – хором ответили звереныши.
– Теперь вот еще что: до меня дошел слушок, что котяра, ну, тот, что из наших будет, совсем сбрендил.
– Как это? – не понял медведь.
– Вначале эта тварь завела дружбу с кабаном и стала использовать свои способности, разводя зверье на шишки да прогуливая все, что только можно было прогулять, со своим клыкастым друзякой. А теперь они не только перестали кутить, а еще и прибились к кабаньему стаду и толпе чужелесных зверушек, ищущих Льва, и это для нас может быть достаточно большой проблемой.
– А какая проблема, если даже они и найдут этого льва? – спросил, не поняв, леший. – Лев-то этот из наших, из шакалов будет?
– Да не этого льва с третьей просеки зверьки ищут, а того, что царь всех зверей!
– А-а-а, этого, – протянул леший, – так, насколько я знаю – мы, шакалы, в него не верим…
– Это да, – ответил шакал, – но то, что мы в него не верим, совсем не означает, что его не существует…
– Ты хочешь сказать, что Лев – не выдумка? – аж подпрыгнул леший.
– Да.
– Как же так? – возмутился леший. – Мне ведь еще со щенячества рассказывали, что Льва мы для травоядных выдумали…
– А ты представь, что тебе с юных годков сказали бы: Лев – настоящий, вот только верить в него не надо, а верить надо в придуманную аксакалами животную… Как бы ты к этому отнесся? А?
– Ну, не знаю…
– Вот. Ладно, так и быть, расскажу вам, раз уже начал. Мы, шакалы, завсегда Льва ждали и верили, что он таки явится, и за нас, бедненьких, заступится; что даст нам все земли в управление и что будем мы царствовать над всем лесным миром, а зверье безродное – нам прислуживать. Наши пращуры безусловно поверили во все услышанное, но только, как обычно бывает, к услышанному еще своего добавили и получилось, что Лев, придя, должен был только и делать, что решать наши, шакалов, материальные проблемы.
– А на самом деле? – удивились зверьки.
– А на самом деле никто ничего подобного нам не обещал – это нам хотелось, чтобы так было. Вот мы желаемое с действительным местами-то и поменяли. А Лев – он скотина не материальная, а духовная, и потому более пекся не о реальных шишках лесных, а о невидимых душах звериных. И вот.
– Что – вот? – не поняли звери.
– Когда Лев явился, ему не поверили – скотина себе и скотина, к тому же – не шибко состоятельная. Он стал чудеса всякие чудесные показывать – тогда поверили, и даже царем назвали.
– А он? – спросил медведь.
– А он от царства-то отказываться не стал, но только наутро ни у кого добра в закромах не прибавилось, плюс эта лохматая кошка стала говорить, что мы, шакалы, ничуть не лучше остального зверья, что выбрал он нас исключительно для того, чтобы показать остальному зверью – что и как бывает с теми, кто его, Льва, не слушает. В общем, не понравился нашим аксакалам такой расклад (все звери перед Львом одинаковы да никто никем рулить, окромя Льва, не будет), покумекали они и решили праведную зверушку со свету изжить, кабы чего похуже не вышло. Дальше – все по накатанной: обвинили непонятно в чем, быстренько осудили, не слушая оправданий, да и умертвили, особо не мудрствуя. Старики думали – забудут звери Льва, да не тут то было. Его то там, то сям после смерти видели, а те, кто с ним при жизни водился – сами стали чудеса разные проделывать. В общем, с каждым днем уверовавшего зверья становилось все больше, а старейшинам нашим пришлось для шакалов новую сказочку выдумывать: мол, это был вовсе не тот Лев; а тот, другой, который шакалам лафу обещал, еще будет, и мы, шакалы, должны обязательно его ждать и старших слушаться… Вот с тех пор и держим нашего брата в неведении, страхом стращая да коврижками балуя. А чтоб головами по сторонам не крутили и сильно умными не были – мы им нового Льва придумали, и страшилки всяческие о другом зверье рассказываем…
– Какого такого Льва?
– Дак шишки же!
– Что значит – "шишки", и при чем здесь Лев?
– Шишки лесные заменили шакалам Льва, а страх перед другим зверьем, якобы нас ненавидящим, заставил жаться друг к дружке да старейшин слушаться… Вот. Теперь вы знаете то же, что и я, но запомните: пока шакалы верят в эти сказки – ими можно управлять.
– Знаешь, – проговорил задумчиво леший, – мне иногда кажется, что наш брат давно перестал верить в это, а стада держится и слушается старших исключительно ради выгоды.
– Я так далеко не думал, – ответил шакал. – Держатся и слушаются из-за выгоды или потому, что боятся – мне, в общем-то, все равно. Главное – чтобы держались и слушались. И вообще, пора нам заканчивать экскурс в историю. Надеюсь, никому не надо ничего объяснять относительно услышанного? Я могу быть уверен, что ни одна присутствующая здесь скотина не ляпнет языком лишнего и будет держать свою пасть на замке? В особенности – жирнеющее косолапое существо? А?
– А почему вы сразу в мою сторону шелуху мечете? – обиделся медведь.
– Да нравишься ты мне больно, – съязвил шакал. – Ладно, расслабься, это всех касается. Ваша задача – начать окружать потенциальных кандидатов на посты медведей своим проверенным зверьем да суками. Это понятно?
– Понятно, – просто ответила аудитория.
– Вот и хорошо. А раз всем все понятно, то пойду и я перекушу да покумекаю – какую бы еще поганку замутить.
– А с котом чего делать будем? И с поисками Льва? – спросил леший.
– Молодец, носатый, не упустил самого важного в сказанном ранее, – удовлетворенно констатировал шакал и нравоучительным тоном обратился к медведю: – А ты учись у лешего, будешь стараться – глядишь, он тебя на царствование после себя и оставит.
– Ага, как бы не так. Этот оставит… Потом догонит, отлупит, и еще раз оставит. Мне почему-то кажется, что оставит он меня исключительно с носом.
– Ладно, не стони, – резюмировал шакал. – А что касается кота и его поисков Льва, то тут серьезно подумать надобно. В общем, так: я вам проблемку обозначил, а вы шевелите думалками. Я тоже подумаю, а спустя несколько дней встретимся и посмотрим, кто чего напридумывал. За лучший сценарий отсыплю шишек. Понятно?
– Понятно, что шишек нам не видать, – пробубнило косолапое животное, – вы же, как обычно, себе первое место в состязании отдадите.
– Не скули, лохматый, я в соревновании не участвую. Выигрыш заберет один из вас. И хватит разговоров, мне жуть как есть хочется, просто спасу нет.
– Я тоже есть хочу, – промямлил медведь.
– Хочешь есть – иди и ешь, – ответил шакал. – Или ты думаешь, что я с тобой поделюсь?
– Ну да, неплохо бы, – опуская наглые глазенки, сказал медведь.
– У тебя что – не за что жратвы купить?
– Да хвала Льву, есть за что.
– Так почему не отоваришься? – удивился шакал.