– Здесь не все так просто, звереныши. Жертва должна быть не виртуальной, а вполне осязаемой и реальной. Более того, эта самая жертва должна пойти на это совершенно добровольно…
– Как это? – опять не понял шакаленок.
– Да вот так, – спокойно ответил кот. – Зверюга, понимая, что сдохнет, тем не менее, должна добровольно пойти на это во благо кого-то или чего-то.
– То есть, дядя кот, вы хотите сказать, что тот из нас, кто будет жертвой, должен будет умереть?
– Именно так.
Звери переглянулись.
– Давайте, я буду жертвой, – пискнула белочка.
– Или я, – сказал ежик.
– Или мы вместе, – присоединился к говорившим жеребенок.
– Нет, так дело не пойдет, – встрял в разговор старый кабан, – у нас здесь не клуб самоубийц. Вы, мелюзга, еще пороха не нюхали, а уже откинуть копыта собрались, или что у вас там вместо копыт… Тут, понимаете ли, жизненный опыт надобен.
– Какой опыт, дядя кабан, – выпалил шакаленок, – какой опыт нужен для того чтобы издохнуть?
– Ну, во-первых, не чтобы издохнуть, а чтобы сознательно пойти на то, чтобы издохнуть. А во-вторых – и я, и кот, и мой старый друг кабан на своем веку успели повидать немало как плохого, так и хорошего, а вы еще не только пороха не нюхали, но и вообще звериной жизни не видывали. Так что, если кому и быть жертвой, так это нам… Ну, я имел в виду, кому-то из нас троих.
– А кому конкретно? – тихо пискнула лисичка.
– Ну, я не знаю, – сказал старый кабан, окинув оценивающим взглядом кота и кабана, – да вон хоть котяре.
У кота отвисла челюсть от такой наглости и он, как рыба, молча хватал воздух усатой пастью.
– Скажи-ка, дружище, – выпалил предводитель, обращаясь к котячьему другу, – ну какой прок со старого больного кота? Так, одни расходы. Он даже сам за себя постоять не может, зато ест за троих. В общем, с него нам одни убытки. А издохни скотина за правое дело, и всем польза: финансовой нагрузки никакой, а память благодарных потомков – на века…
– Какая память? На какие века? – не мог успокоиться котяра. – Я вообще не собираюсь жертвовать, а тем более – собой.
– А тогда кем же? – удивился старый кабан.
– А? – поддержал его котячий друг.
– Да кем хотите, тем и жертвуйте, – взахлеб говорил кот, – тоже мне, крайнего нашли. Что я, рыжий, что ли?
– Ну да, – ответил котячий друг.
– Точно такс, – подтвердил старый кабан, – рыжий и есть.
Кот замер, на секунду задумался, понял, что оплошал, и тут же попытался выкрутиться:
– Говоря о масти, я имел в виду фигуральное выражение, а не буквальное состояние вещей, то есть окрас моего меха.
– А говоря об "ударить больно", – в тон коту заговорил старый кабан, – я тоже имел ввиду фигуральное выражение, означающее причинение физического ущерба наглой полосатой живности, а в буквальном смысле это значило – размазать лохматое существо по какой-нибудь твердой поверхности, типа камня, а если быть до конца откровенным, то конкретно прибить тебя, зараза.
Кабаний предводитель не на шутку завелся, причем его настроение передавалось окружающим – котячий друг был тоже не прочь отвесить пару подзатыльников своему корешу, а кое-кто из зверенышей, по всей вероятности, охотно помог бы дядям кабанам и подержал бы мяукающую скотину… Но кот – он потому и был шакальей породы, что мог найти выход из любой, казалось, абсолютно безвыходной ситуации:
– А теперь вот быстро все замолчали и тихо выслушали самого хитрого и самого умного, и самого мудрого собеседника, – выпалил кот, повысив голос так, чтобы не дать никому вставить свое слово.
Зверье затихло на мгновенье, чем, собственно, и воспользовалось полосатое создание:
– Я, кажется, придумал, – быстро сказал лохматый. – Нам не придется никем жертвовать.
– Как это? – не понял котячий друзяка.
– Как это? – присоединился к нему старый кабан.
– Как это? – спросили остальные звереныши.
– Ну, тут надо будет постараться, – медленно и важно начал котяра, – насколько я правильно понял львиную философию, то он, то есть Лев, никогда не допустит, чтобы приключилось большое зло, а это значит…
– Не томи, скотина усатая, – не выдержал старый кабан.
– А ты меня не торопи, я вам не дом советов.
– Дядя кот, а что такое "дом советов"? – поинтересовался медвежонок.
– Как тебе сказать, криволапый… Это у людей есть такое место, где собирается целая куча дураков, уверенных в том, что они умные; болтают о том, о сем, будучи убеждены в том, что говорят правильные вещи; потом голосуют за эти вот, с позволения сказать, правильные вещи, с глубоким осознанием собственной значимости и того, что это именно они управляют обществом, и что без их вмешательства во всем их человеческом мире образуется хаос.
– А зачем? – поинтересовался шакаленок.
– Да кто их знает, – очень по-философски ответил кот. – Дураки, они и есть дураки. Кстати, в нашем мире таких ничуть не меньше, чем в людском.
– Скажешь ты, наконец, чего делать, или нет? – теряя терпение, хрюкнул старый кабан.
– Напомните, на чем я остановился? – как бы забывшись, спросил кот.
– Ты, скотина такая, – начал терять терпение и его закадычный друг, – сказал, что Лев никогда не допустит, чтобы большое зло приключилось. А это значит…
– Что это значит? – потерял нить логики кот.
– Ты у меня это спрашиваешь??? – уже бесился его друзяка. – Я всего лишь на всего процитировал сказанное тобой пять минут назад.
– Что? Кто, я? Я такое сказал? – удивился кот, затем в очередной раз задумался. – Ну да, говорил. А что?
– Что это значит? – хором закричали все присутствующие.
С к а з о ч н и к: На самом деле кот все прекрасно понимал, однако необходимость выиграть хоть немного времени заставила его прикинуться быком (в плохом смысле этого слова). Между прочим, в мире людей часто случаются подобные казусы, но только с точностью до наоборот: это выглядит так, если бы быки вдруг стали прикидываться шакалами.
Морда с усами просияла и уже в своей хитрой манере не спеша продолжила: – Терпение, друзья мои, только терпение… Дело-то житейское…
С к а з о ч н и к: Ой, кажется, это не я сказал…
Уверенность, с которой кот начал говорить, заставила зверей успокоиться и опустить поднятые пятые точки на места их прежнего восседания.
– Так вот, – продолжил кот, – Лев никогда не допустит, чтобы приключилось большое зло, а это значит, что если зло должно будет вот-вот произойти, то, как по мановению волшебной палочки, появится Лев и все порешает.
Зверье недоуменно пялилось на оратора. Заметив тень непонимания на мордах присутствующих, котяра попытался углубиться в смысл ранее сказанного:
– Включите мозги: если Лев – это справедливый судья, а я именно так понимаю его роль в этом спектакле под названием "звериная жизнь", то рядом обязательно должен появиться кто-то несправедливый, кто будет мешать ему сделать справедливость… И наоборот, если кто-то пытается сделать что-то несправедливое, то тут же появляется Лев и всех спасает…
Как не пытались звери включать мозги, как не морщили лбы, а смысла сказанного никто понять так и не смог. Видимо, или не было чего включать, или лоб не в том месте морщили… Первым не выдержал медвежонок:
– Дядюшка кот, объясните нам, пожалуйста, попроще, а то я уже третий раз башкой о сосенку бьюсь, а результата никакого.
– А ты косолапый, с разбегу попробуй, – хохотнул котячий друзяка, – глядишь и забудешь, зачем вообще задумываться надобно.
Зверье захихикало, а мишка обиделся и надулся. Котяра, видя растерянность медвежонка, счел необходимым заступиться за несмышленую зверушку:
– Насколько я понял, – повысил голос кот, – присутствующие здесь представители местной и чужелесной фауны так же, как и медвежонок, ничегошеньки из сказанного не поняли… А коль так, то почему же тогда смех на поляне раскатами разносится? А?
Пристыженные звери сконфуженно опустили глаза, а кот, чувствуя себя в своей миске, победоносно продолжил:
– Не стыдно? Вот он, в смысле медведь, по крайней мере, честно сознался, что не понимает…
С к а з о ч н и к: Понятие "стыд" напрочь отсутствовало в котячьей философии, однако роль великого оратора, примеряемая на себя усатым созданием, не раз заставляла лесных обитателей проливать горькие слезы от услышанного. А образ мирового судьи вообще приводил полосатую скотину в состояние, близкое к блаженству.
Кот выдержал паузу, необходимую для раскаяния собравшихся, и продолжил нравоучительным тоном:
– Итак, повторяю еще раз для тех, кто меня не понял, а конкретно – для всех присутствующих: старый шакал по своей природе – скотина злая и подлая; Лев, опять же по его львиной природе – добрый и справедливый. Однако это не значит, что он готов бесконечно терпеть выходки старого интригана, и если надо, то может и башку открутить, а потом вкрутить. Только уже в другое место…
Кот специально сострил, чтобы разрядить ситуацию и снять напряжение, повисшее в воздухе.
Зверье заржало.
– Итак, – прервал слушателей лохматый, – если все навеселились – я продолжу. Лев по своему статусу – не просто добрая большая кошка, а еще и грозный, но справедливый царь. Вот поэтому-то он может не только жалеть пострадавших и прощать раскаявшихся, а и судить своим справедливым судом, после которого непременно следует наказание. Это понятно?
– Ну… Да… Конечно… Наверное… Скорее всего… – замычали звери, все еще не понимая, к чему клонит полосатое существо.
– Я вот частенько задумывался: почему представители моей породы, имея все лесные шишки, окружив медведей своими прихвостнями и управляя ними, никак не могут полностью взять власть в лесу в свои лапы? Знаете почему?