Костя вышел из будки, весело насвистывая. Он вдруг вспомнил, что его дома ждёт не дождётся замечательный учебник "История Древнего Востока". Костя подумал, что всё чепуха в сравнении с Древним Востоком. Костя собирался поступать в университет на восточный факультет, изучать древние языки, стать специалистом по истории, обычаям и культуре мёртвых ныне стран. Костя шёл по улице и старался не думать, совершенно не думать об Инне. Приходили на помощь калейдоскопы азиатских базаров и караваны верблюдов. Осеняли Костю финиковые пальмы, утешали Костю моложавые шейхи в чалмах, украшенных рубинами. Для Кости плескались в гаремах фонтаны. Танцевали обнажённые гибкие женщины. По мановению Костиной руки другие женщины в паранджах стелили на пол ковры, ставили на низкие столики носатые инкрустированные кувшинчики, приносили чеканные ножны и кривые блестящие сабли. Белые скакуны горячились у выхода из шатра. Бородатые мудрецы водили пальцами по книгам, исписанным непонятными волнистыми буквами…
- Почему ты хочешь поступать именно на восточный? - постоянно удивлялась мать. - Мне кажется, это твоё увлечение быстро пройдёт, через месяц тебе станет скучно. Ты начнёшь жалеть…
- Мне никогда не станет скучно, - отвечал Костя. - Верь мне, я стану великим востоковедом! Просто ничего другого мне в жизни не остаётся…
- Очередной комплекс? - качала головой мать.
- Ты сама в этом виновата! - говорил Костя. - Посмотри на меня - рост маленький, физиономия отвратительная, ещё эта прядь седая!
- Ты сам не знаешь, чего хочешь! - качала головой мать.
- Почему? - возражал Костя. - Знаю. И время, которое мои сверстники тратят на гулянки-танцы-девушек, я как ты можешь заметить, трачу на изучение Древнего Востока…
- А вот этого я что-то не замечаю, - говорила мать.
- Понимаешь, Древний Восток для меня и вино, и девушка, и танец.
- Ты всё придуриваешься, придуриваешься. Неужели не надоело? - спрашивала мать.
- Молчи, мама, - отвечал Костя. - Ты родила великого востоковеда, ты оказала услугу человечеству.
Мать уходила в другую комнату.
После телефонного разговора с Инной Костя вернулся домой, пообедал, потом сел в троллейбус и поехал в библиотеку имени Салтыкова-Щедрина.
38
Александр Петрович и Татьяна Михайловна Садофьевы остановились ночевать в кемпинге, не доезжая километров двухсот до Риги. В кемпинг их поманил знак-указатель - ложка с вилкой и синяя тарелка, где было написано очень сложное латышское название озера.
Татьяна Михайловна и Александр Петрович поселились в хорошем двухместном номере с окнами, смотрящими в лес. Машина осталась на стоянке. Небо над зубцами ёлок краснело и синело. Белые ночи в Латвии буйствовали не так, как в Ленинграде. Вокруг кемпинга цвели яблони. Некоторые даже роняли лепестки, и ветер резвился маленькими белыми парашютиками. Озеро со сложным названием никак о себе не напоминало. Должно быть, оно пряталось за лесом.
Александр Петрович оглядел комнату, крепко потрогал рукой письменный стол (стол не качнулся, а такие столы Александр Петрович уважал), потом посмотрел на часы. Спать было рано. Александр Петрович сел за стол, положил на полированную поверхность ладони. Дерево было тёплым. "А где бумага? - невесело подумал Александр Петрович. - Где гусиное перо? Как всё-таки хорошо быть поэтом! Тогда письменный стол не нужен… Тогда вид его не вызывает угрызений совести…"
- Ты идёшь? - услышал Александр Петрович голос жены.
- Куда?
- Господи! Ужинать!
- Иду! - ответил Александр Петрович.
Ресторан находился внизу. Там горели свечи. Стены были украшены чеканкой. Суровые длинноволосые девушки возлагали венок из ромашек на голову коленопреклонённого героя. Рядом в густой траве лежал меч.
Александр Петрович неожиданно заказал бутылку коньяка.
- Зачем? - укоризненно посмотрела на него жена.
- Ладно, ладно, - сказал Александр Петрович. - А знаешь, за что мы будем пить сегодня?
- Понятия не имею!
- Мы будем пить за нашего сына… За то, что он вырос.
- Почему тебя вдруг стал волновать наш сын?
- Должно же было это когда-нибудь произойти…
- Неправда! Что случилось?
- Я ходил в школу на комсомольское собрание.
- Тебя вызывали?
- Нет. Скорее пригласили. Гектор там ни при чём…
- А что за собрание?
- Благовещенский прогулял.
- И всё-таки, - сказала Татьяна Михайловна, - за Гектора уместнее было бы пить, когда он сдаст экзамены за десятилетку, а ещё лучше после экзаменов в университет. Три месяца назад ещё я тебе говорила, что со мной в Пушкинском Доме работает жена заведующего кафедрой русской литературы. Я думаю, нам следует пригласить её с мужем к себе. Вот тогда бы ты мог выпить с чистой совестью…
- А сейчас я буду пить с грязной совестью?
- Прекрати!
- Ну, приглашай, приглашай. Только профессор наверняка не пьёт.
- Танька жаловалась, что пьёт. Старый, а всё равно пьёт…
- А Танька?
- Что Танька?
- Танька молодая?
- Ах, вот что тебя волнует…
- Давай пригласим одну Таньку?
- Когда их звать?
- Ты же знаешь, через неделю я уезжаю.
- Мог бы и подождать. Не понимаю, чего ты так рвёшься в своё Неелово?
- Хотилово, - улыбнулся Александр Петрович.
- Всё равно, - ответила жена.
- Если ты считаешь, что моё присутствие необходимо, я приеду на пару дней…
Татьяна Михайловна сердито смотрела на мужа.
- Мне кажется, - медленно сказала она, - тебя не очень-то волнует, поступит он или нет…
- Но согласись, его это должно волновать чуть больше, - ответил Александр Петрович.
- Он обязательно должен поступить! В конце концов, это наш родительский долг!
- Родительский долг - понятие растяжимое, - усмехнулся Александр Петрович. - Надо дождаться, чтобы ребёнок получил диплом, женился, потом надо будет купить ему квартиру… Внуки пойдут, кто будет нянчить? И всё это родительский долг…
Появился наконец официант с подносом. Расставив фужеры, рюмки, тарелки с закусками, он удалился.
Александр Петрович разлил по рюмкам коньяк.
- Не смотри на меня так, - сказал Александр Петрович жене. - Когда ты так на меня смотришь, мне кажется, что я пью не коньяк, а твою кровь…
- Саша! - сказала Татьяна Михайловна. - У тебя портится настроение… Надеюсь, не я тому виной?
- У меня прекрасное настроение! Да… - словно вспомнил Александр Петрович, - Как ты думаешь, почему он не поехал с нами? Всё-таки Рига, белокурые латышки, синяя река Даугава… Туда и обратно на машине…
- Он же сказал, что ему надо заниматься.
- Чушь! - засмеялся Александр Петрович. - Наверняка замыслил привести в наше отсутствие девицу. Но, впрочем, я его не осуждаю. Это вполне естественно…
Татьяна Михайловна пожала плечами.
- По-моему, ты ошибаешься. Положить тебе сёмги? Я её терпеть не могу!
- Положи, - вздохнул Александр Петрович. - Положи мне сёмги и ради бога не волнуйся насчёт своей Риги. Напиваться я не собираюсь, завтра утром поедем.
- А озеро? Озеро мы так и не увидим?
- Озеро нам приснится…
- Как и семейная жизнь, - тихо вздохнула Татьяна Михайловна. - Где моя рюмка?
39
На этот раз здание академии встретило Гектора строго. Без музыки. В вестибюле сидели молодые люди и девушки. Одни срисовывали на огромные белые ватманы хитрые потолочные своды. Других больше занимали колонны. Благостную тишину нарушал только скрип грифелей. Будущие абитуриенты в отличие от Гектора времени даром не теряли. Карай озирался по сторонам, но, будучи псом воспитанным, вид сохранял равнодушный.
- С собакой? - спросила у Гектора вахтёрша.
- С собакой, - ответил Гектор.
- С собакой нельзя, - сказала вахтёрша.
- Но это моя натура, - возразил Гектор и пошёл по длинному коридору.
- По второй лестнице иди! - крикнула вахтёрша. - На первой защита дипломов!
Но Гектор не знал даже, где первая лестница. Он быстро вспомнил, что подобное неумение ориентироваться называется "топографическим кретинизмом". Зато ему понравилось в академии, что немногочисленные встречные совсем не удивляются, что по учебному заведению бродит не известный никому человек с собакой.
На повороте встретилась девушка в брюках небесной синевы. Девушка смотрела в окно и разворачивала конфету "Мишка". Карай громко вздохнул, девушка отдала конфету ему. Карай проглотил конфету, только зубы щёлкнули, и требовательно посмотрел на девушку. Гектору был хорошо знаком этот его взгляд. Этим взглядом Карай отчасти восполнял своё неумение говорить. Со второй конфетой девушка замешкалась. Карай начал порыкивать.
- Прелесть какая! - сказала девушка. По-видимому она никуда не спешила. Ростом девушка была с Гектора, однако худобы поразительной. Если бы девушка захотела, она бы, наверное, могла спуститься с крыши сквозь водосточную трубу.
- Как мне найти Алину Дивину? - спросил Гектор. - Она скульптор. Дипломница. Пятый курс…
- Шестой, - поправила девушка и с любопытством посмотрела на Гектора.
- У вас так долго учатся? - удивился Гектор.
Карай понял, что третьей конфеты не будет, и грустно улёгся на каменные плиты пола, положив голову на лапы.
- Я в этих коридорах путаюсь, - сказал Гектор.