"На чем стоит Петербург? На болоте? Нет, Петербург стоит на зыбком смешении камня и мысли…" - размышляет герой загадочной и философской "петербургской поэмы" Евгения Лукина. Новый роман "По небу полуночи ангел летел" - это тонкая интеллектуальная проза, построенная на полутонах, написанная акварельно и зыбко, и героев романа мы видим словно бы сквозь туман хмурого питерского утра. В эту прозу надо вглядываться и вчитываться, ее символика нуждается в расшифровке. Действие романа разворачивается на фоне подготовки 300-летия Санкт-Петербурга. Эти приготовления происходили в накаленной, какой-то истерической и явно не праздничной атмосфере, чувствовалась близость катастрофы. Это было сравнимо с тем, как весь мир оцепенел от тревожного ожидания наступления 2000 года, решив почему-то, что круглая дата приведет к глобальным сбоям и кризисам. В общем, в канун 300-летия одолевали некие эсхатологические предчувствия. Питерцы готовились к празднику, как готовятся к стихийному бедствию или эпидемии, и многие всерьез задумывались о том, чтобы "смыться" куда подальше. Оправдались ли эти опасения?..Дело отнюдь не в политическом контексте 300-летия, не в случившихся отставках и назначениях (почти уже забытых), а в том, какие метаморфозы происходили в облике города и его жителей, в его сакральном, вневременном бытии. Воз-можно, мы пережили "конец света", не заметив его.
При всей фантасмагоричности, в романе Евгения Лукина мало "придуманного", автор мифологически переосмысливает события, которые порой у всех на виду, но вос¬принимаются как нечто обыденное, так и приближение мистической и, возможно, роковой даты в истории города становится "сквозным" мотивом романа, каждый герой по-своему воспринимает этот рубеж, по-своему к нему готовится.
Содержание:
Двенадцать часов 1
Сады Адониса 2
Самоварная дырка 2
Год мракобесия 2
Имя дырки 3
Привет от Ньютона 3
Вакханка 4
Другой Фуражкин 4
Яблоко 5
Родословная 5
Телефонная интермедия 5
Цудзугири 5
Стоять, Зорька! 6
Чайники-кофейники 6
Дух Дельвига 7
Раффлезия Арнольди 7
Уусикиркко 8
Голубка 8
Водка, сало, Достоевский 9
Дырявый вечер 9
Бутербродник 10
Круголеты 11
Наследники Чингисхана 11
Война в Эдеме 11
Сонетка 11
Ермаков 12
Кандидат № 1 13
Инсект Мурий 13
Пустошка 13
Старик Емшан 14
Закон Нумбакулы 14
Телефонная интермедия 14
Белый волк 14
Нарцисс 15
Заслуженный соловей 15
Стена Девяти Драконов 15
Постмодерный батюшка 16
Нонконформист Эш 17
Шестое доказательство 17
Номерок 17
Диван Бродского 18
Время жить в Петербурге 18
Телефонная интермедия 19
Мусорное ведро 19
Несоответствия 19
Фашистская выходка 19
Мертвопись 20
Полномочный спецчеловек 20
Телефонная интермедия 20
Черная точка 20
ОМУ 21
Абу Грейб 21
Баобабы 22
Три богатыря 22
Рамбовская троица 24
Бедный рыцарь 25
Варвар 25
Ленинградское дело 26
Телефонная интермедия 26
Окнище в Европу 26
Кошачья забастовка 26
Капитул 26
Французские кролики 27
Испанский воротник 27
Подделка 28
Опаньки с притопом 28
Губернаторский галстук 28
Карнавальная картинка 29
Вторая карнавальная картинка 29
Япономато 29
По небу полуночи 30
Глас народа 30
Телефонная интермедия 30
Рождественский цветок 30
Евгений Лукин
ПО НЕБУ ПОЛУНОЧИ АНГЕЛ ЛЕТЕЛ
Ангелы - существа живые, разумные, бесплотные, способные к песнопению, бессмертные.
Св. Афанасий Александрийский
Петербургская поэма
Двенадцать часов
Ровно в полдень с Петропавловской крепости бьет пушка - раскалывается пополам синедымчатый воздух, звенят серебром сумрачные стекла, взмывают к облакам птицы отряда ветровых. Они летят наискосок, над синим текучим куском пространства, обрамленным гранитными вздохами берегов.
А неподалеку, за узорчатой оградой времени, под зелеными листьями дубов мамврийских, возвышается могучий бронзовый конь, извергающий неутешные искры. Гордо на нем восседает удалой всадник - правая рука по-молодецки подперла бок, левая предусмотрительно сжимает рукоять тяжелого клинка.
"Как всегда, важна идея! А здесь вот она - воплощенная идея кондовости, чисто русской кондовости! - размышляет Фуражкин, стоя в садике перед величественным монументом. - Если вдуматься, это восседает не царь-государь, нет, это восседает настоящий Илья Муромец! Как будто выехал он в чистое поле - потягаться с кем-нибудь силою. Жаль, что садик маловат - нет простора, негде разгуляться. Не место ему здесь, с такой мощью. Хорошо бы его на Пулковские высоты поставить, на оборону города вековечную".
Вдоль ограды бродят стайкой смазливые девицы - поблескивают на животах золоченые булавки и брошки, позванивают на бедрах кружевные цепочки. Тонкий юноша Бесплотных - черный костюм вороного блеска - сопровождает стайку. "На площади комод, на комоде - бегемот, на бегемоте - обормот", - блистает заемным остроумием юноша, указывая на памятник. Казалось бы, тут конная статуя, согласно закону двенадцатого часа, должна сойти с пьедестала и, громыхая, помчаться следом за оскорбителем. Но, конечно, никакого чуда не происходит, и юноша безмятежно удаляется в сиреневую кипень Марсова поля за щебечущей стайкой.
Безработный Фуражкин от нечего делать думает. Безысходность понуждает к философствованию. Обступающий хаос заставляет искать смысл, находить прекрасное. Безобразное бессмысленно, бессмысленное безобразно.
"На чем стоит Петербург? На болоте? Нет, Петербург стоит на зыбком смешении камня и мысли, - банальничает Фуражкин. - Вот почему гранит здесь дышит и вроде как звенит, вроде как поет на ветру. Как всегда, важна идея! Идея Петербурга - преобразить камень, напитать его мыслью. Живое окаменевает, каменное оживает - вот волшебная формула города. А хорошо бы подковать диких клодтовских коней, да и пустить четверню по Невскому проспекту! Или отпустить ангела с Петропавловского шпиля, и пусть кружит себе над Невой".
Фуражкин закрывает глаза, и светлая петербургская ночь возникает перед ним. Пылают на крепостных бастионах факелы. Огненные отблески колеблются на речной глади. А вверху, на золоченом острие, чистою слезинкой искрится ангел. Ровно в полночь внезапно срывается он с острия и медленно облетает город по кругу, пока струятся торжественные звуки и нарядные горожане, толпясь на набережных, громкими радостными криками приветствуют его.
"Алеша! - доносится откуда-то сверху голос жены Марины. - Алеша, иди домой, хватит без толку болтаться". С досадою Фуражкин отвлекается от течения мысли и обнаруживает себя в Оружейном переулке, а рыжекудрую жену Марину - в высоком цветочном окне своего дома, крашенного желтою охрою.
"Царевна, - думает Фуражкин, запрокинув голову и вглядываясь в крупную темную родинку на ее пухленькой щеке. - Царевна-лягушка".