- Сначала спроси Мурмилу, согласится ли она, - в шутку, которая была недалека от истины, предложил Игнат. Как человек, выросший в России, он не знал, что на Маврикии члены старинных французских семей должны жениться только на европейских женщинах. Наверное, все-таки и случались исключения, но о них не говорили вслух.
- Вам понравилась вилла? - поинтересовалась Мурмила. - Если хотите, можете здесь остановиться, только в другом домике, цены у нас приемлемые, готовят вкусно. Получите удовольствие.
- Вы знаете историю виллы? Здесь жил в середине позапрошлого века русский моряк? - решительно вступила в разговор Юлиана, обращаясь при этом к Мурмиле, понимая, что именно эта девушка здесь на самом деле хозяйствует и знает больше этого, хотя и симпатичного, но все-таки разгильдяя.
- Да, здесь когда-то, в середине девятнадцатого века, вскоре после постройки виллы, жил несколько месяцев русский моряк, кажется географ, который исследовал остров.
- Воспоминаний он не издал, но остались его дневники, - вступил Игнат. - Это был мой предок, и я хочу посмотреть, где он был на Маврикии. Может быть, что-то из его вещей здесь осталось.
- Вряд ли. Столько времени прошло, - произнес Поль, глядя на Мурмилу, может быть, она что-то знает… - Хотите по чашечке кофе или чая? У нас есть и маврикийский чай, и кенийский. Говорят, с Килиманджаро.
И все расположились за белым круглым столом на веранде в ожидании кофе. Прямо на веранду выходили окна магазинчика сувениров. А в самом магазинчике в это время была пара посетителей - они неторопливо рассматривали фотографии, буклет о вилле и незаметно поглядывали на Игната. В машине у входа на виллу, на которую друзья не обратили никакого внимания, находился человек с рукой на перевязи. И если бы славные морпехи всмотрелись повнимательнее в лицо этого человека, они бы кое о чем задумались… Но они были слишком увлечены неожиданно свалившейся на них удачей.
- Русский моряк был его прапрадедом, а может быть, и дальше. Так вот, из его дневников мы узнали, что здесь на вилле была пальма, под которой жила большая черепаха, - вступил Филипп.
- Пальма была, но от старости рухнула, а черепаха под ней была каменная, вон она.
- Мы можем попробовать ее сдвинуть с места?
- Правильно в газетах писали - придут русские и начнут все переделывать, - улыбнулся Поль. - Попробуйте, она, наверное, больше сотни килограммов весит. Сколько я себя помню, она всегда была на этом месте. Кто-то говорил, что к ней привязывали лошадей.
Теперь за усилиями парней смотрели в открытую не только двое здоровяков, спустившиеся из магазина сувениров, но и несколько индусов, а также невесть откуда взявшиеся туристы. Наконец, с помощью пары бревен, принесенных с заднего двора, черепаху удалось передвинуть на полметра в сторону. Под ней была гладкая площадка красноватого грунта, на которой не росло ни травинки. Василий отошел к хозяйственному домику и попросил лопату.
Через две минуты лопата во что-то уткнулась. Теперь Василий действовал аккуратнее. У Игната, который ковырял саперной лопаткой, только что руки не тряслись, но видно было, как он стиснул от нервного напряжения челюсти… Наконец парни сдвинули лежавшие на крепкой балке доски и увидели пустое пространство.
Точно - тайник.
Точно - каменная черепаха хранила больше сотни лет тайну. Но на самом деле она хранила две тайны: первую о том, что кто-то заложил тайник, и вторую о том, что кто-то добрался до этого места и опустошил его.
Два крепких парня с неудовольствием, хотя и с облегчением, вздохнули. Сокровища не было, а потому и их миссия на этом завершалась. Не будешь же отнимать то, чего нет.
Креолы, изображавшие зевак, улыбнулись друг другу даже с удовлетворением. Они знали, что должно было случиться, и теперь с сияющими лицами поспешили на стоянку к своей машине.
Огорченный Игнат сел на землю рядом с черепахой и зачем-то начал ее гладить. Столь велико было его потрясение, что он словно хотел утешить эту каменную глыбу, которая не сумела сохранить тайну. Выждав минуту-другую, к нему подошел Василий и положил руку на плечо, мол, держись, брат…
А за ними со стороны сочувственно наблюдал старик - мастер по изготовлению моделей парусников. Он лишь утвердительно кивнул головой, когда увидел, что парни ничего не нашли.
"На остров приходили две секретные экспедиции французов - в 1820 и в 1822 годах. Говорят, что французы открыли засекреченные архивы Будро и решили добраться до пиратских сокровищ. Удалось ли им что-то найти или нет, неизвестно. Только у местных жителей стали популярны легенды о кораблях-призраках. Как мне сказали англичане, найти можно, скорее всего случайно, какие-нибудь небольшие клады, спрятанные мелкими пиратами.
Мы поехали на пиратский берег не для того, чтобы попытаться раскопать чьи-то сокровища, а ознакомиться с системой знаков. Вполне возможно, что и по сей день ею пользуются потомки пиратов, которые стали добропорядочными гражданами и ходят по морям-океанам. Ознакомившись с рассказами и записями о морском сражении французов и англичан при Гранд Порт на восточном побережье острова, я обратил внимание, что в тот момент у французов была куда более достойная система морских сигналов, которая была понятна почти всем капитанам и их помощникам. У англичан такого не было. Полагаю, что система морских сигналов выработана французами под влиянием франкмасонов, которые известны своим стремлением к шифрованию всякой информации.
…Время от времени на остров наведываются довольно странные суда, подходят к берегу и с них сходят моряки, которые быстро направляются к какому-то им одним известному знаку и начинают копать. Это кладоискатели, которые пытаются найти богатства, спрятанные на некогда необитаемом острове их предшественниками. Находят ли они что-то, неизвестно. Скорее всего, нет".
В небольшом полупустом аэропорту в центре острова Василий провожал улетавшую домой Юлиану. Билет зарегистрирован, можно, кажется, идти на паспортный контроль, но она все тянула время. Впрочем, его было еще вполне достаточно, чтобы выпить по чашке кофе, и они расположились в небольшом кафетерии.
- Могли бы назвать это кафе как "прощальный кофе", - попытался пошутить Василий.
И тут Юлиана достала из своей сумочки небольшой серебряный медальон и вложила его в руку Василию.
- Можно, я открою его сейчас? - спросил Василий.
У девушки на глаза навернулись слезы, и она лишь молча кивнула головой.
Крышка откинулась, и Василий увидел прядь волос и надпись по-русски на оборотной стороне: "Волосы Юлианы, срезанные тринадцатого октября".
Василий, этот в прошлом мужественный моряк, а ныне фотограф из мира циничного гламура, отвел в сторону глаза, пытаясь скрыть набежавшую слезу, - романтик по натуре, он тоже не был чужд сентиментальности.
- Мы будем венчаться с тобой в кафедральном соборе, - прошептала Юлиана, наклонившись к нему. - Я искала тебя всю жизнь. И уже не отпущу.
Перед проходом через паспортный контроль они вновь крепко обнялись и поцеловались, не скрывая своих чувств от посторонних глаз.
Она уходила, а Василий с тоской смотрел ей вслед. В голове была пустота, на сердце - тяжесть, и не было никакой уверенности, что они когда-нибудь еще увидятся.
Игнат и Филипп молча стояли около здания аэропорта.
Опять запел мобильный телефон Игната, и он решил ответить.
- Стол сейчас устанавливаем, - Игнат был не в лучшем настроении, а потому просто бурчал в трубку. - Какой-какой? Бильярдный… Батарейка садится - целую.
Из здания аэропорта вышел явно грустный Василий.
- Капитан, капитан, улыбнитесь, - попытался промурлыкать Филипп, обращаясь к Василию.
- Не надо, Филя, оставь его, - остановил Игнат. - Мужику не до наших дурацких шуток… Кому другому он и врезать мог бы, чтобы не трогали, когда не надо.
Василий напрасно загрустил - у его избранницы был твердый характер. Если что решит, то от этого не отступится. Тем более в сложившейся ситуации, когда она встретила настоящую любовь - а в этом Юлиана уже не сомневалась.
- Отлично. Деньги на исходе. Марки тоже нет, - мрачно подвел итог Игнат, когда они вышли из такси у своей гостиницы. - Погуляли, пора и по домам. Знаете, у кого лучшая память? - спустя несколько секунд задал он неожиданный вопрос друзьям и тут же сам на него ответил. - У кредиторов.
- Перед Каталкиным неудобно, - изрек Филипп. Из его уст это прозвучало полной неожиданностью.
- Разберемся… - буркнул Игнат.
Вечером Игнат и Филипп, прилично "приняв на грудь", "зажигали" в прибрежном кафе с горячими мулатками в танцах до упаду. А Василий одиноко сидел на пляже и пел романсы. Ни для кого. Просто пел.
"…Время от времени на остров наведываются довольно странные суда, подходят к берегу и с них сходят моряки, которые быстро направляются к какому-то им одним известному знаку и начинают копать. Это кладоискатели, которые пытаются найти богатства, спрятанные на некогда необитаемом острове их предшественниками. Находят ли они что-то, неизвестно. Скорее всего, нет.
Примечательно, что пираты использовали в своих построениях масонские знаки и вообще прибегали к символам этого братства вольных каменщиков. Каменщиками они не были, грабили беспощадно. Одним из самых знаменитых был француз Лабюз, которого все-таки повесили во Франции. Говорят, перед тем как отправиться на виселицу, он рассказал нескольким из своих "братьев", с помощью каких ключей можно найти клады. Сокровища молчаливо спят, дожидаясь того, кто сумеет нарушить их покой и вывести из небытия. Это как сказка о спящей царевне, до нее надо сначала добраться, а потом разбудить нежным поцелуем.