И он потом с ужасом рассказывал об этом Михе:
– И главное, смотрит так на меня восторженно, глазами хлопает и говорит: "А вдруг землетрясение будет?" Ты представляешь, оказывается, здесь, у нас на Дону может быть землетрясение! Мишка, она страшный человек! Беги от неё скорее! Захомутает она тебя, ты у неё жить будешь по методу геолога Татаринцева.
– Это как? – хохотал Миха.
– А так! Всю жизнь в сейсмоопасной зоне. Беги, Мишка, беги, пока не поздно! – посмеивался вместе с ним Сергеев.
Но когда Златка и впрямь начала бурить "по методу геолога Татаринцева", не выдержал, отдал Михе свои ключи от ворот ограждённой территории и зарёкся приходить на остров, пока не прекратит она издеваться над здравым смыслом, пока не начнётся монтаж сцены. А ей только того и надо было, если уж совсем честно.
* * *
Август наступил, как всегда, той ростовской жарой, что неотвратимо наплывает на город знойным маревом, раскаляя дома и асфальт. Уже невозможно было и получаса усидеть на открытой солнцу вершине монастырской лестницы, где Златка, расположившись на каменных ступенях в обнимку с ноутбуком, любила работать, а порой и просто, глядя сквозь остров, размышлять о чём-то своём, приводя в порядок мысли и чувства. Поэтому, сейчас она большую часть дневного времени сидела дома, спасаясь от жары под кондиционером, выбираясь на улицу лишь рано утром – дать задание бригаде рабочих, пока те бурили разведочные шурфы по всему острову.
Была Златка идеальным начальником для тех работяг: договорилась с бригадиром, что будет бурить он не спеша, максимум до полудня, а потом может располагать бригадой и буровой установкой весь оставшийся день по своему усмотрению, главное, чтобы держал язык за зубами. Но даже при таком неспешном ритме уже через неделю на острове не было места, где не пробили бы метровой глубины дырку, уж больно мал был тот островок. Выполнив ещё пару незатейливых просьб Златы, бригада бурильщиков с сожалением перебралась на новый объект, добрым словом поминая чудаковатого заказчика.
Миха же, в отличие от Златки, дома почти не сидел, наоборот, целыми днями мотался по городу, общаясь со знатоками, выбирая и заказывая нужное оборудование. С деньгами у него проблем не было, хранились они у Ксении (так решил Миха), а он лишь через день заезжал к ней за нужной суммой, когда ему надо было расплатиться за очередной свой заказ. И его квартира медленно, но верно заполнялась большими и малыми коробками с колонками, микрофонами, прожекторами и всяким прочим "железом", необходимым для грамотного оснащения сцены.
Вот и сегодня Миха притащил домой очередной короб, на этот раз со звукорежиссерским пультом для управления звуком со сцены, и был крайне возбуждён приобретением столь важной вещицы для любого профессионального коллектива.
– Смотри, что купил! – делился он со Златой своим восторгом, распечатывая коробку и показывая аппарат, доставки которого ждал больше недели.
– Я уже и звукаря нашёл для него. Ты его, наверняка, знаешь, Герман из ТЮЗа? Нет? Ну, не важно. Главное, что он на точно таком же аппаратусе работает…
А потом за ужином он ещё долго рассказывал ей про какого-то уникального Германа, про то, чем замечателен этот пульт, про цены и большие скидки, что выбила для него Ксения, найдя знакомых среди московских поставщиков ростовского музыкального магазина, в общем, была Златка в курсе всех приятных хлопот, что свалились на Миху и с которыми он так восторженно разбирался, что иногда даже забывал спрашивать у неё, как идут её дела. Ведь как-то не сговариваясь, поделили они делянки – Миха занимался "Архиостровом", и Златка, хоть и выспрашивала все подробности его визитов в "К-Вант", подключалась, лишь когда он просил её о какой-то помощи, а сама занималась поиском своей Мечты, правда, никогда не просила его помочь. Может, поэтому он иногда и забывал интересоваться её делами? Как бы то ни было, но свою делянку Миха совершенно точно возделывал гораздо более быстрыми темпами, чем Злата, и даже он, при всей своей увлечённой восторженности, обратил на это внимание. Потому, на этот раз и не забыл спросить:
– Снова я заболтался, прости, как у тебя дела движутся?
– Всё хорошо, – улыбалась она, складывая тарелки в раковину, ведь ей так нравилось слушать, она даже любовалась этим его восторгом, – сегодня бурить закончили.
– Наконец-то, – хмыкнул Миха, – а то я уж думал, что они никогда не закончат. Не повезло тебе, если честно, с этими бурильщиками, крайне медленно всё делали. Надо будет сказать Ксении, чтобы пропесочила своих работничков.
– Не вздумай, Мишка! Ты не прав, так надо было.
– Да, Бог с ними… Ты лучше расскажи, что дальше? Результаты уже есть какие?
– Дальше сканировать через шурфы остров будем, – улыбнулась она и, не сдержавшись, прыснула от смеха, – по методу геолога Татаринцева. Чай хочешь?
– Ну я тебя серьёзно спрашиваю, а ты смеёшься, – обиделся он. – Садись, я сам заварю.
– И я серьёзно, – улыбалась она, – а смеюсь, потому что соскучилась, который день уже одна дома сижу. Чай вот даже нормально заварить некому, я ж ведь так как ты не умею.
– Ага, подлизывайся Лиса Патрикеевна, подлизывайся… – обдал он кипятком заварной чайник и засыпал туда порцию чая. – Поехали со мной завтра, я же тебя столько раз уже звал! Чего одной тут сидеть?
– Ну и что я буду делать? На Германов твоих пялиться? Или смотреть, как эта Ксения тебе глазки строит? Так я этой сучке крашеной все зенки повыцарапываю раньше времени! Нет уж, я лучше дождусь, пока она тебе все деньги отдаст, – снова заразительно хохотала она.
– Ну, ты и дурочка, – смеялся он вместе с ней. – Тогда не плачь, что одна дома безрезультатно сидишь.
– А, вот, я бы так не горячилась, – как бы между прочим, заметила Злата, – кое-какие результаты и у меня есть.
– Ну, я так и знал! – протянул он ей чашку с чаем. – Ты пока не промаринуешь, из тебя слова не вытянешь, ну-ка быстро рассказывай, что нарыла, не томи!
– Спасибо, Миш… – отхлебнула она. – Ну я же говорю, у тебя вкуснее, – и снова прыснула под его сердитым взглядом. – Ладно-ладно, рассказываю…
– Например, наш остров – это большая известковая глыба, как я и подозревала, потому его и не размыло за столетия, несмотря на малую величину. И ракушечник этот совсем близко к поверхности находится, все буры его достали.
– А что нам это даёт?
– Да почти ничего, кроме того, что в известковых породах очень много естественных пустот, которые, если они когда-то выходили на поверхность, можно было использовать, сам знаешь для чего.
– Ты думаешь, там раньше была пещера? – уже всерьёз заинтересовался он.
– Точно пока не знаю, – пожала плечами Златка и, загадочно помолчав, добавила, – но в трёх местах бур провалился.
– В смысле?! – опешил Миха. – Куда провалился?
– Не знаю куда, в пустоту какую-то.
– Что же ты молчала?! А где, в каких местах? И что теперь делать будем? А пустоты глубокие? – высыпал он на неё ворох вопросов.
– Ты знаешь, самое любопытное, что провал под каждой из трёх ив. Как думаешь, случайное совпадение? То-то же! А глубина разная, от полутора до двух метров.
– О-бал-деть! – произнёс Миха, который, если честно, до сих пор не верил хоть в какой-то результат её поисков.
– Миш, держись за стул, это ещё не всё, – внимательно глядя, усмехнулась Златка.
– В смысле? Ты что-то нашла?! – уставился он на неё.
А Златка, обернувшись, взяла с кухонного подоконника и поставила на обеденный стол стеклянную трёхлитровую банку, почти доверху наполненную какой-то чёрно-жёлтой сыпучей смесью. На подоконнике осталось ещё две таких банки.
– Что это?
– Это порода из-под бура, с тех трёх разведочных шурфов, что провалились в пустоту. А это, – кивнула она на банку на столе, – с самого короткого, полутораметрового шурфа. Там, после короткого провала, бур снова во что-то упёрся и совсем немного они ещё пробурили, пока длина позволяла… Чашки убери со стола, – попросила она, – а то сейчас пыль будет.
Пока Миха убирал чашки с чаем, Злата достала блюдо на котором они обычно резали арбуз, поставила на середину стола и высыпала в него примерно треть банки породы.
– Это смесь верхнего слоя земли и размолотого ракушечника. А это, – потянулась она и достала с холодильника прозрачную пластиковую коробочку из-под офисных кнопок, – это то, что я в этой породе нашла, – протянула она коробочку Михе.
Тот долго смотрел на искорёженные кусочки жёлтого металла внутри неё, затем осторожно высыпал всё себе в ладонь, бережно перетрогал пальцами каждый из них и только потом аккуратно, по одному, переложил обратно в коробочку. Кусочки металла разнились рваной формой, цветом, более ярким в местах разрыва, и размером.
– Это то, о чём я думаю? – ошарашенно спросил Миха.
– Это металлическая стружка, Миша. Нечто попало под бур, и вот то, что осталось… Какой металл – покажет экспертиза, но я думаю, это остатки золотой монеты…
Златка снова потянулась и не глядя достала с холодильника старый оловянный портсигар в котором хранила свои дукаты – по точности жеста, было видно, что она не раз и не два проделывала сегодня это движение – вынула из портсигара золотой дукат, положила его на стол аверсом вверх, затем поискала пальцем в коробочке из-под кнопок и выбрала один из самых крупных кусочков. Покрутила его перед глазами, что-то высматривая, а затем положила рядом с целым дукатом.
– Смотри, шлем видно… Это был такой же арапчик…
Миха смотрел и глазам своим не верил. Неужели она нашла эту казну?! Неужели так бывает?! Но почему тогда она так спокойна?!