* * *
Валентина Максименко "нашлась" сама. Наумовы завтракали, когда она им позвонила.
- Привет! - словно ничего не произошло, произнесла Валечка своим мелодичным голосом. - Как поживаете?
"Похоже, они помирились. Это было бы здорово, - обманутый ее бодрым тоном, облегченно подумал Артём Сергеевич. - Прямо гора с плеч свалилась!" Но он ошибся.
- Я только что прилетела с Кипра. Пробыла там недельку, чтобы поправить настроение. Ты ведь знаешь, что мы расстались с Колей? - голос у Вали дрогнул, по-видимому, от подступивших слез. - В общем, я живу одна. Дай мне Вареньку!
Наумов передал трубку жене, и они долго говорили по телефону, причем Варя больше слушала, поддакивая подруге или отвечая короткими репликами. Когда, наконец закончили, ему удалось выяснить следующее.
- Валечка живет одна в Мамонтовке и ни с кем не встречается. Переживает из-за разрыва с мужем и не желает с ним мириться, - огорченно сообщила Варя. - Не принимает даже сыновей, которые требуют от нее, чтобы простила отца. Но она непреклонна. И я с ней солидарна!
- А мне кажется, что ты напрасно ее поддерживаешь, - осторожно возразил Артём Сергеевич. - Оказываешь ей "медвежью услугу"! Что хорошего в том, что она останется одна, после того, как прожила с мужем почти сорок лет, отдав ему свои лучшие годы? Неужели не может простить его за ошибку? Ведь дело идет к старости.
- Ничего себе - ошибка! - гневно возвысила голос Варя. - Коля ее предал. Это ведь не случайная "слабость по пьянке", и не спонтанный поступок, вызванный внезапным страстным порывом. Муж завел постоянную любовницу, которая заявляет, что ждет от него ребенка. По сути, вторую семью! Такого Валечка ему не простит.
- А Коля говорит другое, - Наумов не сдавался больше из мужской солидарности. - Да, он поддался страстному порыву, и это объяснимо, если учесть, что та красива, как фотомодель. Помнишь пословицу: быль молодцу не в укор. Но он не относился к ней всерьез и тем более не собирался заводить вторую семью.
- Как же! Купил ей квартиру, и она намерена родить, - отмела его доводы Варя. - Просто, разбогатев, Коля повел себя, как турецкий паша. Вообразил, что ему все дозволено. Валечка призналась, что с ним стало тяжело жить. Слова против нельзя было сказать. А она еще не старуха и прекрасно выглядит. Уж ей-то не грозит одиночество!
- Не скажи! Ей все же пошел шестой десяток, - не согласился Артём Сергеевич. - Что же, по-твоему, можно сорок прожитых лет бросить "псу под хвост"? Нет, Валечку надо уговорить сменить гнев на милость! Коля искренне раскаивается, сильно переживает, и это больше не повторится. - И счел нужным добавить: - А эта "модель" скорее всего блефует. Она так молода и хороша собой, что вряд ли решилась родить, не будучи замужем. Коля говорит, что остерегался, и если, - предположил он, - она и впрямь забеременела, то не от него, а от своего бой-френда. - Заметив, что его доводы достигли цели, и Варя задумалась, он постарался развить успех и добавил: - Ты сделаешь доброе дело, если убедишь Валечку не горячиться и хорошо подумать. Их нужно помирить, и они будут нам благодарны. Мы снова вместе отпразднуем сорок лет совместной жизни, как тогда на Байкале тридцатилетие!
Добрая улыбка, разгладившая лицо Вари, и азартный блеск, появившийся в ее серых глазах, без слов сказали Артёму Сергеевичу, что жена с ним согласна и сделает все, чтобы брачный союз их друзей остался нерушимым.
* * *
Свой свадебный юбилей Наумовы по традиции отпраздновали в том самом ресторане гостиницы "Москва", где сорок лет назад вместе с Анфисой Ивановной, свидетелями и друзьями, бывшими в загсе, отметили регистрацию своего брака и после ему уже не изменяли.
С тех пор из тех друзей и свидетелей никого не осталось, кроме Царевых, но и они гостили у дочери в Австрии. Мать Вари, которой уже перевалило за девяносто, не вставала с постели.
Таким образом, на этот раз отправились туда лишь вчетвером с помирившейся четой Максименко, поскольку их друзья Доброшины, вместе с которыми праздновали тридцатилетие брака на Байкале, поддержать компанию отказались. Последние годы они жили, как кошка с собакой, и кривить душой, изображая любящих супругов, не хотели.
Николай Павлович пытался уговорить юбиляров пойти в более фешенебельное место, так как когда-то очень модный и уютный ресторан "Седьмое небо" окончательно захирел, и публика в нем была уже далеко не той, что прежде. Но они держались твердо, и Максименко неохотно подчинился.
Однако эстрадный оркестр там, как и раньше, был на высоте, еда - сносная, а напитки, как и всюду. К тому же этот столик на четверых и непринужденное веселье простой публики живо напомнили им первую встречу на Чистых прудах в кафе "Черный лебедь". Тогда они были молоды, полны любви и прекрасно вчетвером провели время. Эта ассоциация еще больше повысила их настроение. Им по-прежнему было хорошо и весело вместе. Николай Павлович галантно ухаживал за Варей, а Валя во время танцев не отпускала Артёма Сергеевича.
- Не перестаю тебе удивляться! Ты по-прежнему отличный партнер. Годы тебя не берут, - похвалила его Валя, когда, лихо станцевав румбу, они возвращались на место. - Если объявить, что тебе семьдесят пять, никто здесь не поверит. Тьфу, тьфу! - суеверно поплевала она через плечо. - Так держать!
- Рад стараться, ваше благородие! - шутливо отдавая честь, пообещал Артём Сергеевич. - Буду держаться сколько смогу. Хотелось бы подольше.
- Так и будет! Бог все видит и дает здоровье тем, кто приносит пользу, - с искренним расположением к нему сказала Валя, усаживаясь и расправляя свое красивое платье. - А ты можешь сделать еще многое. Хочу выпить за здоровье Артёма! - обратилась она к мужу и Варе, которые тоже вернулись на место. - Прошу наполнить бокалы!
Они дружно выпили, закусили, и Николай Павлович, всегда блиставший красноречием, произнес в честь юбиляров пространный панегирик. После того как у него с женой восстановились мир и лад, он вновь обрел самоуверенный вид и чувство собственного превосходства.
- Сама судьба соединила нас много лет назад и в вашем лице наградила нас с Валюшей верными друзьями. Вы недавно снова доказали это, - торжественно начал он, бросив на Наумовых благодарный взгляд, - и поверьте, мы у вас не останемся в долгу! - Николай Павлович набрал в грудь воздуха и с театральным пафосом произнес: - Вы оба замечательные люди! Ты, Тёма, талантливый ученый и гражданин с большой буквы, болеющий душой за страну и своих соотечественников. У тебя, Варенька, добрая открытая душа, и ты всегда готова прийти на выручку. Но и мы тоже, - он сделал многозначительную паузу, - не последние люди! Недаром нас Бог отметил удачей! И мы докажем вам это своей поддержкой в том большом деле, которое начал Артём. Мы так решили! Не правда ли, Валюша? - Валя утвердительно кивнула, а Наумовы недоуменно переглянулись. - Я знаю, что лично вам моя помощь не нужна. Однако мне известно, что ты, - продолжал он, одобрительно взглянув на Артёма Сергеевича. - Вошел в политсовет ДПН. Это движение набирает силу, и генерал Ермолаев, похоже, именно тот лидер, который нужен России. Он не повернет ее вспять и наведет в стране законный порядок. Даже если станет диктатором, вроде Пиночета, все равно будет лучше. - Наумов хотел возразить, но Максименко, остановив его жестом, заключил: - Мы можем спорить, но сходимся в главном. Ты, Тёма, примкнул к правому делу, и ДПН необходимо решительно поддержать. Передай Ермолаеву, - скосив глаза на жену, он приосанился, - что я готов внести в их фонд довольно кругленькую сумму, и пусть его люди со мной свяжутся. - Николай Павлович высоко поднял свой бокал. - Как видите, и бизнесмены могут принести пользу народу. Давайте выпьем за успех правого дела и за наше единство во всем! А потом оставим заботы на завтра и от души повеселимся!