* * *
Участие в работе над телепостановкой отвлекало Наумова от тяжелой атмосферы, царившей дома. Очевидно, под влиянием тещи Варя продолжала обиженно дуться. Она почти с ним не разговаривала, ограничиваясь двумя-тремя словами типа "завтрак (или ужин) на столе". Вот когда Артём Сергеевич в полной мере прочувствовал и понял, что самый худший вид одиночества - это одиночество вдвоем.
Время шло, а его отношения с женой не улучшались. Может быть, Наумов и сделал бы первый шаг к примирению, но ему не в чем было себя винить. Ведь ссора и с ней, и с тещей произошла из-за денег, а он был убежден, что поступил правильно, и кривить душой, просить за это прощения не мог. Оставалось надеяться, что она сама не выдержит и предложит мировую.
Но этого не случилось. Наоборот, стало еще хуже, когда за завтраком Варя, которая с утра не сказала и двух слов, без каких-либо объяснений потребовала:
- Сними с книжки пятьсот долларов! Мне они срочно нужны.
- Может, все-таки скажешь зачем? - поинтересовался Артём Сергеевич, заранее настраиваясь против из-за ее жесткого тона. - Что случилось?
- А я разве должна отчитываться? Это наши общие деньги, - сердито бросила Варя, но сообразив, что поступает неверно, смягчила тон. - Ты ведь тоже не спросил у меня разрешения!
Наумов на это не отреагировал, молча ожидая ответа, и она объяснила:
- Танечке с мужем не хватает на покупку квартиры. Вот хочу им одолжить.
"Одалживать не стоит. Ребята слишком мало прожили вместе. Вернуть такие деньги не смогут. Наоборот, будут новые просьбы, - неодобрительно подумал Артём Сергеевич. - Ничего, если квартиру приобретут позже". Вслух же коротко сказал:
- Я сниму, если ты так решила. Но считаю, что поступаешь неправильно. Эти деньги нам нужны, чтобы доплатить за обмен квартиры. Тратить их не стоит.
- Но ты же их тратишь! - взорвалась Варя. - Вот и я хочу помочь Танечке.
- Жаль, что не видишь разницы, - с горечью ответил ей Наумов. - Я потратил деньги на святое дело и надеюсь их вернуть. Частично возмещу из гонорара, который получу на телевидении.
- Помочь племяннице для меня тоже святое дело! - запальчиво сказала Варя. - И отдадут они долг, не беспокойся. Альберт хорошо зарабатывает.
- Разве я против помощи родным? А кто посоветовал тебе посылать деньги тете Шуре? - упрекнул ее муж. - И я тоже люблю Танечку. Но ты сама говорила, что у нее не все ладно с Альбертом. С покупкой квартиры они могут подождать. Мы поможем, если будет нужно, но вернуть долг они, конечно, не смогут.
Однако Варя была не согласна.
- Почему же не смогут? У них там в милиции больше всех зарабатывают. Только Алик много пропивает. Говорит, иначе у них нельзя, - горячо объясняла она мужу. - На этой почве и происходят скандалы. Танечка боится, что Альберт сопьется, и потом, где пьянка - там бабы.
- Сегодня же сниму деньги, раз так настаиваешь, - еле сдерживая раздражение от ее упорства, сдался Артём Сергеевич. - Но ты с ними простишься! Поскольку Альберт пьет, и его заработки скорее всего "левые". А это для него может плохо обернуться. Их брак с Танечкой непрочен. Но разве тебя переубедишь?
На это Варя ничего не ответила, только упрямо сжала губы, и он вечером вручил ей то, что она требовала. И хотя, как потом выяснилось, его резоны до нее дошли и посылать деньги жена передумала, может быть, как раз из-за этого, отчуждение между ними возросло, и их отношения стали еще холоднее.
* * *
Совместная работа над телепостановкой еще больше сблизила Артёма Сергеевича с Юлией. Из-за неладов с женой он все дни проводил в студии, там же обедал и ужинал. Заключив договор на переработку своей пьесы, Наумов по ходу дела постоянно, совместно с актерами и режиссером вносил коррективы в диалоги и сюжетные повороты спектакля. Как это принято в творческой среде, они с Юлией, несмотря на разницу в возрасте, давно перешли на "ты", вместе ходили в столовую, и уже знали друг о друге почти все.
Художественной руководительнице студенческой труппы было немногим более сорока лет. Она закончила "Щуку" и успела поработать в одном из московских театров, где вышла замуж за своего товарища. Ее муж тоже был на вторых ролях, не блистал красотой, но пользовался успехом у женщин. Он вряд ли на ней бы женился, если бы не забеременела и не родила ему ребенка. Но и после этого не оставил своих привычек, и их семейная жизнь стала сплошной цепочкой его измен, во время которых он исчезал из дому.
- У меня, по сути, не было мужа. Дочь редко видела отца, и я растила ее одна, - с горечью поведала она Наумову. - В конце концов мне это надоело. Год назад мы развелись, разменяли квартиру, и однокомнатная досталась нам с дочкой. Но и она недавно вышла замуж и теперь живет отдельно.
- Выходит, ты осталась одна-одинешенька? - сочувственно произнес Артём Сергеевич. - Я не заметил, чтобы тебе кто-то звонил или встречал после работы. Или друг у тебя все-таки есть?
- Никому я не нужна, - грустно, но не без кокетства, судя по брошенному на него теплому взгляду, ответила Юлия и, вздохнув, добавила: - Было бы совсем одиноко, но спасает любимая работа, которая занимает все мои помыслы и время. Дома только ночую.
Она нравилась Артёму Сергеевичу, но, сознавая огромную разницу в возрасте, даже когда испортились отношения с женой, он и в мыслях далеко не заходил. Ему был непонятен женский интерес, который проявляла к нему Юлия. "Стар я для нее, - глядя в зеркало, убеждал себя Наумов, хотя его крепкая фигура, моложавое лицо и густые, зачесанные на пробор седые волосы говорили о том, что он еще может нравиться. - Какой из меня любовник? Только опозорюсь".
Юлия несколько раз после работы приглашала его в гости "на чашку кофе", но он не решался пойти навстречу ее желанию, хотя соблазн был велик. И главным препятствием, как честно признался себе Наумов, была не боязнь изменить Варе, верность которой хранил долгие годы. Царившая дома тоска, и взаимное отчуждение подготовили его к этому. Просто от воздержания он утратил мужскую уверенность и опасался, что окажется несостоятельным.
И только накануне премьеры телеспектакля принял ее приглашение, так как отказаться не мог. Выяснилось, что у Юлии день рождения. Артём Сергеевич об этом не знал и был очень смущен. Студенты, руководство клуба и профком МАИ преподнесли ей цветы, а он лишь сконфуженно сказал:
- Поздравляю от всей души и желаю тебе счастья, Юленька! Прости, что не знал. Букет за мной!
- Вот сегодня ты мне его и преподнесешь! - ничуть не обидевшись, весело ответила она и приказным тоном добавила: - Прошу явиться ко мне с ним к семи вечера. И без опозданий!
Деваться Наумову было некуда "Ну, это все же не то, чтобы остаться с ней наедине, - мысленно успокоил себя. - Уйду вместе с остальными". Очевидно, Юлия заметила его смущение, потому что, улыбнувшись, сказала:
- Это рядовой день рождения, и никакой шумной компании у меня не будет. Придет только дочка с мужем и соседка по дому, с которой я дружу. Так что смокинг и бабочку надевать не обязательно.
И правда, когда Наумов, не поскупившись на шикарный букет и дорогие французские духи, появился в ее уютной квартирке, праздничный стол был накрыт только на шесть персон. Он немного запоздал, и гости уже были на месте.
- Знакомьтесь! Маститый ученый, но драматург только начинающий. Зовут - Артём Сергеевич, - весело представила его Юля. - Его пьесу вы скоро увидите по телевизору.
Она указала жестом на свою копию, только помоложе, и длинноволосого, похожего на дьячка парня.
- Это моя дочь Зоя и ее муж Вадим. Оба еще студенты.
- А я - лучшая подруга хозяйки, - самостоятельно представилась бойкая смазливая бабенка, сидевшая рядом с совершенно лысым толстяком в очках. - Мой жених Вадик, - небрежно кивнула она в его сторону. - Между прочим, он тоже ваш коллега, доцент.
Лысый с достоинством привстал, Наумова усадили рядом с хозяйкой, и пошел "пир горой". Когда уже достаточно выпили и закусили, по инициативе бойкой соседки включили магнитолу и устроили "разминку". Доцент, несмотря на свой солидный вид, оказался лихим танцором, и они с Зоей выделывали причудливые па. Молодожены мало им уступали, и, зараженный общим весельем, Артём Сергеевич пригласил Юлю. Выпитое разгорячило кровь и, прижимая к себе ее податливое тело, он испытал уже подзабытое упоительное волнение.
- Ну, Артём, не ожидала, - горячо прошептала ему на ухо Юля, почувствовав сквозь платье его напрягшуюся плоть. - Неужели я тебе так нравлюсь?
Она прильнула к нему плотнее, и это тесное единение взволновало их еще сильнее, порождая эротические фантазии.
- Останься, когда все уйдут! - обдав жарким дыханием, тихо попросила Юля, когда снова уселись за стол. - Тебе будет хорошо со мной, я знаю!
Наумов не ответил, но в тот момент ему, охваченному мимолетной страстью, казалось, что сам только об этом и думает. Но когда ушли к себе соседи и собрались домой молодые, он успел остыть, и им овладели прежние сомнения. Юлия уже не казалась ему такой привлекательной, и Артём Сергеевич, не без сожаления, решил: "Нет, только не сегодня! Боюсь, ничего не выйдет, да и не готов я еще изменить Варе!"
А когда молодожены ушли, сказал убиравшей со стола хозяйке:
- Мне хотелось бы у тебя остаться, но сегодня никак не смогу. Да и вообще нам обоим стоит подумать. Ты еще молода, и не такой, как я, тебе нужен.
- Мне это лучше знать, Артём, - бросив на него взгляд, полный сожаления, сказала Юлия. - Я думала, ты храбрее.
И проводив до дверей, больше не произнесла ни слова.