Этот разговор случился весной. Прошло лето, потом осень, зима. И только в следующем году, ближе к лету, стало известно, что натворил этот "невнятный тютель" - как о нем отзывалась жена.
- Девочку-то, девочку зачем? - причитала соседка по лестничной клетке. - Ведь такая малюточка. Такая хорошенькая была.
Я пришел в ужас, представив на мгновение, как дядя Петя душил свою дочку. Картинка не складывалась. Невозможно было представить, что он сделал такое… Уж очень не вязалась с дядей Петей такая требующая решительности деятельность, как удушение маленьких детей. И по сию пору для меня загадка, что происходит с людьми, как обстоятельства могут подвигнуть их на подобные поступки. Возможно, все дело в подвижности психики. У кого-то она, как монолит - стоит и не качается. А чья-то легка и податлива. Достаточно легкого тычка - и все, покатилась под горку.
Большинство обитателей дома, где прошло мое детство, были людьми простыми и, как мне тогда казалось, вполне понятными. Но отдельные их поступки отнюдь не вписывались в рамки нормальности. Один мужик (по молодости лет, кстати, очень симпатичный, а потом вдруг очень быстро ставший одутловатым типом неопределенных лет) постоянно разматывал рукав пожарного гидранта. Не знаю, почему, но он не давал ему покоя. Разумеется, он озадачивался гидрантом только в подпитии. Другой мелом рисовал на стене голых баб. Прямо по голубой эмали. Однажды я застал его за этим занятием. И он очень смутился. Старуха из квартиры на первом этаже (это важно) гадила в лифте. То есть делала это намеренно, чтобы досадить другим. Ее в конце концов поймали за этим занятием. А другая, интеллигентная и очень милая бабушка, однажды сильно меня удивила и заставила задуматься.
Мне было лет девять, когда я завел котенка. Котят раздавали по объявлению какие-то добрые люди. Сразу было видно, что мой кот настоящий красавец. Дымчатый, полосатый, длинношерстный, сибирской породы. Вдобавок ко всему, он был удивительным умницей - ни разу не досадил никому, сделав мимо лотка. А потом вдруг исчез. Его пропажа выглядела более чем странно. Потому что из квартиры кот не выходил. И даже на балкон его пока не пускали. Я отправился опрашивать соседей - вдруг кто-то из них что-то видел. Но все они, включая благообразную бабулю, сказали, что нет - никакой кот мимо них не пробегал. Я был крайне расстроен исчезновением питомца. И нового завел только через полгода…
Прошло несколько лет. И вот однажды я вышел в общий коридор и увидел, что бабуля копошится возле приоткрытой двери, у нее застрял ключ. И вдруг мимо ее ног, на которые натянуты были серые шерстяные чулки, проскочил красивый дымчатый кот, огромный, откормленный, холеный. На переносице у него была белая полоска, в точности, как у моего. "Так это же и есть мой!" Я уставился на бабульку с подозрением. Ожидал, что она будет все отрицать. Но она со вздохом тихо проговорила: "Я совсем одна…", отпустила застрявший в замке ключ и привалилась к стене, закрыла глаза…
- Вам плохо? - испугался я.
Она вяло махнула рукой, почти прошептала:
- Пожалуйста… ключ…
Я понял ее, поковырялся в замке, освободил ключ. После чего помог пожилой соседке зайти в квартиру. Поймал кота и передал ей.
- Спасибо, - пролепетала она.
- Не за что.
Хотя было - за что. Я потом еще долго думал об этой истории. Бабулька эта так и жила в своей маленькой квартирке с моим котом многие годы. И мне кажется, живет до сих пор. Хоть это и выглядит невероятным. Ей было, наверное, под восемьдесят. Но некоторые пожилые люди, это удивительно, но факт, раз и навсегда засыхают в одном возрасте - и сохраняют себя такими же десятилетиями. Словно мумифицируются. У меня не было на нее никакой обиды. То, что я не злюсь на нее, тогда мне показалось странным. "Она же украла у меня кота, - сказал я себе. И ответил тут же: - Ну и ладно. Ей нужнее". А без этого кота, как знать, сколько бы она прожила?
В одиночестве нет ничего страшного, если его есть с кем разделить. Ироничный парафраз, где под господом богом подразумеваются твари наши меньшие. Но тот, кто говорит, что старость - это благо, просто лжец или дурак. И все же, вот что удивительно. Мне случалось встречать людей, которые искренне говорили, что не хотят жить - и все они были очень молодыми людьми. И я никогда не встречал ни одного старика, который готов был бы покончить жизнь самоубийством. Наверное, с возрастом приходит не только мудрость, но и осознание, какой великой ценностью является жизнь.
* * *
Некоторые дети, наделенные пытливым умом и воображением, страдают мучительным любопытством. Запертая дверца для них - пыточный инструмент, испанский сапожок для воображения. За дверцей, мнится им, заключено нечто удивительное, то, что они непременно должны увидеть, пощупать, узнать… Ключ проворачивался в замке секретера, и неведомые сокровища оказывались для меня недосягаемы. Впрочем, родители были весьма небрежны, когда прятали ключ, не подозревая, насколько он для меня важен. И потому я через некоторое время нашел в их шкафчиках альбом с порнографическими картинками, отцовскую переписку с какой-то актрисой, скрученную бечевкой, и многое-многое другое, а также некоторые важные документы, приоткрывающую завесу над их личной (очень меня взволновавшей) жизнью до моего появления на свет. В частности, я выяснил, что у меня мог бы быть старший брат, но мама в свое время сделала аборт. Это открытие вызвало у меня шок. Я пока не имел понятия о таких сложных вещах, и потому аборт представлялся мне просто убийством еще не явившегося на свет человека, живущего в животе… Причины содеянного мне неизвестны до сих пор. Впрочем, для некоторых аборт столь обыденная вещь, что они не видят в ней ничего предосудительного и стоящего упоминания. Как бы то ни было, а мой неродившийся брат обозначился и стал с тех пор наблюдать за мной с небес. В отличие от меня нагрешить в этой жизни он не успел, так что точно попал на небеса…
Отцовской актрисе лет было очень и очень немало. Так мне показалось тогда - когда тебе десять, тридцатилетние - глубокие старцы. И все же, она производила впечатление - в один из конвертов вложено было фото. Мне показалось, я понял отца - в его влечении к этой немолодой женщине. Я читал их переписку увлеченно, как эпистолярный роман. Распечатывал письмо за письмом - и удивлялся, сколько романтичной чепухи, оказывается, разлито в душе этого всегда очень сухого сдержанного человека. Когда-то, еще до встречи с моей матерью, в отце пылали нешуточные страсти. Но, как это часто бывает, и темперамент здесь ни при чем, буря пылкой юности всегда сменяется штилем спокойной зрелости. Мать тоже была старше отца. И дала ему то, чего ему так не хватало - возможность ощутить себя настоящим мужчиной, и добиться многого, благодаря ее постоянной поддержке.
Просмотрев, я аккуратно связал письма бечевкой и убрал на то же место, откуда взял. Я всегда действовал очень четко, соблюдая идеальный порядок, чтобы не дай бог никто не догадался, что я забирался в родительские вещи, рассматривал их, изучал. В эти минуты я ощущал их запах. Тому, кто не испытывал подобных чувств, наверное, сложно будет меня понять. Но на всех осязаемых мною предметах ощущался аромат родных людей, и потому я бережно трогал их, гладил и рассматривал с любовью, проникал в их суть - и лучше таким образом узнавал отца и мать…
Когда через многие годы, за границей, я спустился на первый этаж их большого дома и зашел в их ванную на первом этаже, куда раньше никогда не заглядывал, я наткнулся на множество мелких предметов, составлявших их уютный мирок, и вдруг почувствовал тот самый аромат, совсем как в детстве… Это было столь волнующее чувство, что я выбежал вон, и потом долго не мог прийти в себя, ощущая что-то вроде головокружения от столь близкого соприкосновения с минувшим…
Однажды мое любовное исследование чужого пространства едва не закончилось нагоняем. Я вынул из шкафа отцовский фотоувеличитель и принялся с увлечением разбирать. Спохватился, когда понял, что снова собрать прибор, пожалуй, не смогу. У меня заняло три часа приладить на место все детали. Но огромная линза, которую я выкрутил, никак не желала идти по резьбе. И в конце концов резьбу я сорвал. Этой линзой регулировался размер снимка, так что она была одной из самых значимых частей увеличителя. Времени больше не было - и я поспешно сунул увеличитель в шкаф, прикрыл тряпкой… Месяца два потом я со страхом ждал, что отец обнаружит поломку, и мне влетит. Но он решил, что сам случайно сорвал резьбу, на меня не пала даже тень подозрений. Глядя, как отец мучительно пытается прикрутить линзу и чертыхается, я ощутил острый укол совести, и поспешил спрятаться в свою комнату…
Порнографические картинки в отцовской коллекции были очень разноплановыми. Некоторые, я думаю, отец печатал сам. Другие где-то приобретал. Там были фотографии обнаженных большегрудых женщин и рисунки. Один мне особенно запомнился. Молодые мужчины и женщины, голые, но в шлемах для игры в американский футбол, бегут по полю, хватая друг дружку за разные интимные части тела. Впечатляющая картинка. Мне представилось, что я один из этих футболистов, и девичья ладошка сжимает мой напряженный член. От этой мысли член у меня на самом деле встал… Я всерьез подумывал, не стащить ли мне эту картинку, но возобладал здравый смысл…