- А-а, это небесная канцелярия, что вы думаете, Господь будет лично выслушивать все молитвы и просьбы? Он посылает своих подданных делать всю черную работу, они выслушивают все, что произносят верующие, а если есть что-нибудь интересное, то докладывают наверх. Кстати, пост у Стены считается одним из самых престижных, не то что дежурство у простой синагоги. Бюрократию не люди придумали. Шабат шалом, Эхуд.
Начинало смеркаться, "шабат шалом" давно прикрыл все магазины, и Артем стал размышлять, что ему предпринять: можно было вернуться в Кармиэль к родителям и Мишке, можно улечься обратно в постель и еще поспать, или телевизор посмотреть. Вновь раздался звонок, на этот раз в дверь, и Артем, чертыхаясь, пошел открывать.
- Привет, - Ленка с порога чмокнула Артема в щеку и протянула цветастый пластиковый пакет.
В пакете была коробка бельгийского шоколада и бутылка французского коньяка.
- Катерина уже дома? - произнесла Ленка утвердительно и направилась в салон. Одета она была в синее вечернее платье, до того открытое, что напоминало скорее ночную сорочку.
- Завтра прилетит, overbooking, - Артем проследил, как Ленка хлопнулась на диван.
- Ой, слушай, может я некстати…
- Да ладно… - Артем почувствовал себя неудобно, на любую часть ленкиного тела пялиться было неприлично, оставался, быть может, только лоб.
- Три штуки! - сказала Ленка, замечая его удивление.
- Чего три тысячи?
- Платье - две, а остальное прическа и макияж. - Ленка закинула ногу на ногу и откинулась на спинку, любуясь произведенным эффектом.
Теперь Артем получил легитимацию ее рассмотреть. Грудь была открыта почти полностью, как будто наряд вот-вот упадет, однако лиф надежно придерживал содержимое. Бедра прикрывались ровно настолько, чтобы не выдать трусиков, впрочем, чтобы их обнаружить, нужен был недюжинный опыт. Волосы слегка прикрывали плечи и грудь, спадая естественным каскадом, в котором было все - прямые пряди, слегка завитые локоны, мелкий бес - общая картина напоминала легкое дуновение ветра, которого не было. Лицо… Артем не мог бы подобрать подходящего эпитета. Невинность и опыт, порок и благородство, но без сомнения - one million dollar look, так выглядят в Голливуде на церемонии Оскара, простому парню это лицо должно с порога выдать - отвали подальше, не про тебя рассказ.
- Я тебе точно не мешаю, а где Мышка?
- В Кармиэле, у предков. Нет, конечно, только в доме шаром покати.
- Слушай, открой конфеты и коньяк, я должна рассказать. Жаль, что Кати нет.
- Что случилось то?
- Знаешь, Артем, случились две сказки сразу. Я по порядку начну, а то не ясно будет. Понимаешь, у нас ЧП было на операции, и, помнишь, я рассказывала про Бихмана, хирурга, так он после этого пристал, как банный лист, пока не дознался, что я первый мед почти закончила, по хирургии. Он так разорался, когда узнал, говорит, неучей наплодили, а толковые врачи в сестрах ходят. В общем, он запросил мои данные из Москвы, по своим каналам, говорит, весь ШАБАК перерезал, и хочет, чтобы мне признали диплом хирурга. Он все может, хоть и есть больницы покруче - Тель-а-Шомер, Хадасса, но как до серьезного дела доходит, так все к Бихману норовят попасть, к нему на полтора года очередь стоит, и он сам следит, чтобы какого генерала не подсунули, терпеть их не может. Я, говорит, если что, на пару дней операции прекращу, так сами на коленях приползут.
- Он, что, и в самом деле такой крутой?
- Ну да, его в Рамбаме все боятся.
- Поздравляю…
- А вторая история еще круче!
- Тоже про больницу?
- Нет, про телевидение!
- Я видел тебя, когда Додано ошибся этажом.
- Этот Додано пригласил меня сегодня в ресторан, а перед тем на встречу с его боссом, Дрором.
- Так этот маскарад ради них?
- Конечно, а что ты думал?
- Да, конечно…
- Я с ними часа два просидела - ты не поверишь, какой это примитив, все сводится только к сексу. Им надо, чтобы красивая телка правильно дергалась в кадре. А все остальное - им по барабану. Они и теорию вывели, показывали мне кадры без звука, и говорили, что это, мол, все равно, достаточно первых двух секунд, а дальше, если зрителю нравится, то он смотрит, а нет - так с канала бежит, а слова - вообще не нужны. Говорили, что мой русский акцент только придаст пикантности.
- А потом?
- А потом - самое интересное. Этот Додано повел меня обедать в ресторан, где все знаменитости сидят.
- Ну и что это за тип?
- Да кошмар какой-то, я другого такого эгоиста не встречала. Открой! - Ленка кивнула на коньяк и, нагнувшись, зашуршала конфетами.
У Артема перехватило дыхание от вида Ленкиной груди. Он поднялся принести коньячные бокалы.
- Весь ресторан, естественно, пялился исключительно на меня, им свежачок подавай. А Додано - хоть кол на голове теши, кроме собственной персоны, его ничего не занимает. "Видишь", говорит, "как на меня все смотрят", а куда там, я в туалет пошла, а как из кабинки наружу - так сразу трое приклеились. Первый вообще под дверью стоял, я его ручкой по уху приложила, когда подглядывал, а он - на колени, и говорит, "ты мне ногой двинь, в морду!" Я поскорее наутек, а второй - снаружи стоит, без поцелуя умру, говорит, и руки развел, собака. Я ему коленом и бежать, а на входе в зал - еще один, поумнее, чем эти подонки, мадам, говорит, позвольте вас оградить и проводить, и восхитить, и обожествить, отождествить, а я как про тождество услыхала, так мне наш математик вспомнился, сексуально озабоченный. Сильный был мужик, кадрил девок из десятых классов, причем уже после школы, опасался скандалов. Я-то в восьмом была, так он совсем голову потерял, давай, говорит уедем, у меня тысяча рублей есть. Я парням сказала, со двора, так они его вечером встретили и спросили: ты Надю знаешь? А он, придурок, и отвечает: "не про вас Надя!" Так один его железной трубой по башке. Короче, я еле отбрехалась от милиции, тогда и решила на хирурга учиться, не знаю, какой леший наколдовал.
- Лен, я тебе как мужик скажу, платье - не платье, прическа - не прическа, мужик на тебя как посмотрит, так сатанеет, голову совсем теряет. Я не знаю, как у вас, женщин, а мужик только о сексе и думает, для него любой объект с сиськами вызывает желание его, то есть объект, трахнуть. Он на прическу не смотрит, только на сиськи, прическа - это для женщин, и платье - для женщин, а мужику до платья дела нет, ему ноги подавай, и, пардон, откуда они растут.
- Темка, ты молодец, я знаю, но Гай Додано исключение в другую сторону - его только собственная персона интересует: как он выглядит, кто на него смотрит, достаточно ли красив. Ты - мужик, ты пришел бабу кадрить - так кадри, твою мать. Ты про мужиков, может, и правильно сказал, а про баб - я тебе скажу: сделай ее королевой, забудь про секс на минуту, стань ей другом, и не надо скрывать, что хочешь ее, и она тоже хочет, и хочет, чтоб ее хотели. Не будь пупом земли, как козел этот, сделай женщине приятное, она - такой же человек, и пока мужики этого не поймут, никакого толка не выйдет.
- Ты, Лена, тоже, молодец, и, уж извини, ты решила использовать именно те мужские черты, какие нужно, то есть, кобелиную суть.
- Они мне сделали предложение…
- В смысле?
- Шай Дрор - директор второго канала, он дает мне договор на один сезон, то есть год, до следующего лета, он хочет привлечь русскую публику…
- Но у тебя же опыта нет.
- Обещали оплатить курсы, дать на стажировку к лучшим ведущим.
- А как же хирургия?
- Я не знаю, - сказала она сквозь навернувшиеся слезы.
- Лен, давай по глотку, - Артем разлил коньяк, - ты молодец, Лен, давай, за твои успехи…
- Тем, понимаешь, я как будто проснулась сейчас. Когда маму убили, и Толика, это такой шок был. Живешь себе нормально в Москве, учишься, радуешься, все хорошо, все впереди, и вдруг в одну секунду все рушится, выясняешь, что рядом с тобой есть совсем другой мир, Тема, звериный какой-то, там жизнь ничего не стоит. Ты с ним вдруг пересекаешься, и все, хочешь - не хочешь, а ты уже там, не вырваться. Тема, это так страшно! Ты даже не представляешь, что ты сейчас сказал - объект с сиськами, Темка, это же я! Из-за этих двух сисек, Темка, убили маму, звери! - Ленка вскочила и выбежала из комнаты.
Артем долил коньяк. Ленка, все еще всхлипывая, вернулась. На ее лице не осталось и следов макияжа. К щеке прилипла мокрая прядь.
- Знаешь, Темка, звери так себя не ведут. Вот все говорят "беспредел", а никто толком не знает, что такое "беспредел". Я попала в беспредел, Тем! И друзья Толика меня выдрали оттуда, с корнем выдрали, понимаешь, бандиты эти, они где угодно меня б в России достали, так они придумали Израиль. Я на Толика, Тема, не глядела даже, а он, говорят, влюбился по уши, он среди них самый отчаянный был, его должны были к Герою представить за операцию ту, потом паскуда какая-то уже после смерти на него намазала. Я ведь в тот момент не понимала ничего, а он мне тогда сказал: "Пусть попробуют тебя тронуть - убью!" И убил бы! Только его самого убили, подло так из-за угла, приставили пистолет к затылку - и все. Мне рассказывали, когда бандюгу этого привезли, там бой был отчаянный, так открыто его достать не смогли, в парадном из-за двери…
- Мда… - Артем сделал еще глоток.