Крик получился жалкий. Какая-то другая мысль словно встала на пути крика, и она сама едва услышала звук своего голоса. И крик не полетел вдаль, ответом был лишь дикий грохот водопада. Грохот сметал все другие звуки. Ну, не страшно. Новая мысль, новая волна холода - и крик забыт.
А в этот грохот можно лечь, подумала она. Просто лечь в него, и пусть тебя унесет - далеко-далеко. Мысль мелькнула и исчезла.
На полу стояла вода. Местами она подернулась ледком. Нет, место это неподходящее. Унн снова принялась искать проход в неровных стенах.
Это последняя комната, дальше пути нет.
Она с трудом додумывала эту мысль. Выхода здесь, во всяком случае, нет. Что тут ни делай, не поможет. Трещин сколько угодно, но они никуда не ведут - только дальше в лед и в причудливые блики света.
Но войти-то сюда она вошла?
Неверно думаю.
Мне ведь не войти надо, а выйти - это совсем другое дело. Ту трещину, через которую я сюда вошла, конечно, не найти, если надо выйти.
Кричать без толку. Грохот уносит крик. Перед ней озерцо слез, уже кем-то наплаканное. Нырнуть бы в эти слезы, хотя нет, не надо. Она уже отплакала свое в другом месте.
Стук в стене?
Нет! Здесь стука в стене не бывает. В таких ледяных стенах стука не бывает.
Она принялась искать сухое место. Наконец удалось найти уголок, сухой, морозный, без сырости. Она села, поджав ноги, она их больше не чувствовала. Все тело у нее начало неметь, холод уже не ощущался так резко. Ее стала одолевать усталость. Надо немножко посидеть, прежде чем всерьез взяться за поиски выхода, чтобы выбраться отсюда - назад к пальто, к тете, к Сисс.
Мысли путались все больше и больше. Возник образ матери, но куда-то быстро исчез. Все другое тоже превратилось в плывущий туман, прорезаемый яркими бликами. Ничего, если будет что-нибудь важное, еще найдется время подумать.
Все было уже так давно, все ушло вдаль. Как она устала от беготни по этому странному замку. Как славно посидеть немножко, когда холод больше не мучит.
Она сидела, крепко сжав руки. Почему, она забыла. Она была в двух парах варежек.
Ей почудился звук падающих капель. Сперва не было слышно ничего, кроме мощного гула водопада, но потом донеслось явственное "кап-кап". Капли нехотя отрывались от низкого потолка и падали на растущие вверх сосульки и в лужицы - и они пели, Монотонно, непрерывно: кап-кап, кап-кап.
Что это?
Она выпрямилась, ее охватил такой страх, какого она еще не испытывала, она закричала - в ней вдруг открылся черный, глубокий источник таких криков, но она дала вырваться только одному.
Там что-то во льду! Сначала оно было бесформенным, но, пока она кричала, оно приняло очертания, засветилось словно ледяной глаз, уставилось на нее и остановило ее мысли.
Совершенно явственный глаз.
Огромный.
Глядит на нее и делается все больше.
Он внутри льда и весь светится.
Поэтому и крикнула она всего раз. Если присмотреться, то не так уж и страшно.
Мысли стали теперь проще. Мороз сковывал их по кусочкам. Огромный глаз во льду неотрывно смотрел на нее, но ничего страшного в этом не было, и она только подумала: ну что ты смотришь? Вот это я. Как-то неотчетливо подумалось то, что обычно приходит на ум в таких случаях: я ничего плохого не сделала…
Бояться нечего.
Она снова съежилась, поджав ноги, и огляделась. Глаз загорелся ярче, стало светлее.
Всего-навсего большой глаз.
Здесь большие глаза.
Но она чувствовала, что глаз смотрит на нее из своего угла, и ей пришлось поднять лицо и взглянуть в него.
Вот это я. Я была здесь все время. Я не сделала ничего плохого.
Постепенно звук падающих капель заполнил всю каморку. Каждая капля словно пела свою песню. На фоне грубого неумолчного гула водопада звонкие "кап-кап" звучали как светлая музыка. Это напомнило ей что-то давным-давно забытое и в то же время знакомое и успокаивающее.
Стало светлее.
Глаз смотрел на нее и светился еще сильнее. Но Унн отвечала смелым взглядом, пусть он разглядывает ее сколько ему угодно, она его не боится.
Больше она не мерзла. Ей было нехорошо, она была не в силах пошевельнуться, но холодно ей не было. Смутно припомнилось время, когда в замке была страшная стужа, но это в прошлом. Правда, она чувствует тяжесть и вялость, в общем-то, хорошо бы немножко вздремнуть, но этот глаз не дает ей уснуть.
Не шевелясь, она сидела у стены с поднятой головой и смотрела на светящийся лед. Свет становился все ярче, начал наполняться огнем. Между ней и глазом замелькали быстрые падающие капли, поющие свою монотонную мелодию.
Этот огненный глаз оказался всего лишь предвестием, ибо теперь комната вдруг озарилась ярким пламенем и потонула в нем.
Зимнее солнце поднялось наконец так высоко, что лучи его добрались до ледяного дворца.
Солнце, хоть позднее и холодное, еще сохранило много силы. Лучи его пронзили толстые ледовые стены, углы, трещины, и унылая комната заплясала в причудливых цветовых узорах преломившегося света. Сосульки - и свисающие с потолка, и растущие из пола, - и сами капли, и все вокруг заплясало в этом хлынувшем сюда море света. Капли одна за другой, сверкнув, превращались в лед, и всякий раз небольшая комнатка уменьшалась еще на одну каплю. Постепенно они заполнят ее.
Слепящее море света. Для Унн существовал теперь только свет. Глаз, в упор глядевший на нее, сгорел, все превратилось в свет. Вяло подумалось: как много света.
Она сейчас уснет, ведь ей тепло? Уж во всяком случае, не холодно.
Узор плясал на ледовой стене, стало еще светлее. Верх и низ поменялись местами, все раздробилось в наполнившем комнату свете. Но Унн это даже не показалось странным, все так и должно быть. Ею овладели вялость и слабость, хотелось спать, и она собиралась уснуть.
II. Заснеженные мосты
1. Унн пропала
Что это, только странный сон?
Вчерашний вечер - Унн и я?
Да!
Когда сон рассеялся, она отчетливо поняла: это случилось на самом деле. Пугающее и радостное.
Сегодня у нее только одно чувство - желание снова увидеть Унн. Сейчас она пойдет в школу и встретится с ней, сегодня это можно, теперь все будет иначе.
Сисс встала не сразу: надо было подумать о том новом, что наступит. Чтобы прочувствовать всю праздничность случившегося, она насколько могла торжественно сказала себе: мы с Унн подруги навек.
Родители ни о чем не спрашивали. Ни словом не обмолвились о ее необычном возвращении вчера вечером. Наверное, хотят выждать. День-другой. А потом спросят как бы невзначай. Так они обычно узнают почти обо всем.
Но об этом они не узнают! Это лежит за чертой. Об Унн никто из нее словечка не вытянет. Слишком хрупко то, что светилось во взгляде Унн, об этом говорить нельзя.
Утро началось как обычно. Сисс тепло оделась, взяла ранец и отправилась в школу.
Кто из них придет первой? Они ходят в школу разными дорогами, лишь последний кусочек у самой школы у них один. Там они никогда не встречались.
Наверное, Унн сегодня будет себя неловко чувствовать, подумала она.
Мороз в этот день был на редкость лютый. Над нежными, как шелк, предрассветными сумерками голубело стальное небо. Ничто не пугало ее сегодня по сторонам дороги, утренняя тьма была даже приятна, она мало-помалу рассеивалась. Как странно, что вечером тут голову теряешь от страха.
Что же такое с Унн?
Она, конечно, когда-нибудь скажет сама. Не хочу думать об этом. Хочу просто быть с ней вместе. Она может и не говорить мне ничего. Если это что-то плохое, я и знать не хочу…
Когда Сисс, торопясь, вошла в натопленный класс, Унн еще не было, хотя многие уже собрались. Кто-то равнодушно сказал:
- Привет, Сисс.
Она никому не сказала ни слова о вчерашней встрече. После тех записок, которые они накануне передавали, всех, конечно, разбирало любопытство, но они ни о чем не спрашивали - видно, тоже ждали, что будет, когда придет Унн. Сисс твердо решила: как только Унн появится в дверях, она пойдет ей навстречу и тем самым покажет всем, какие у них отношения. Эта мысль так радовала ее, что ей было трудно усидеть.
Неужели она уже изменилась? Девочка из ее старой компании спросила напрямик:
- Что с тобой, Сисс?
- Ничего.
Разве по ней уже видно, что она собирается покинуть их и, ликуя, уйти к Унн?
Неужели у них такой острый взгляд? Ладно, пусть. Все равно это скоро перестанет быть секретом. Как бы там ни было, она не может поступить иначе: она пойдет навстречу Унн, сияя от радости.
Когда же Унн - новое в ее жизни - появится из предрассветного полумрака?
Унн не было. Вскоре все, кроме нее, сидели на местах. Пришел учитель. Пора начинать урок.
- Доброе утро, - сказал учитель.
Неужели Унн не придет?
В этот момент с кафедры подтвердили:
- Унн сегодня нет.
Урок начался.
Унн сегодня нет. Отмечено спокойным тоном. Правда, настороженно вслушивающейся Сисс в голосе учителя почудилось легкое удивление. Остальные же наверняка ничего не услышали. Сегодня нет одного, завтра другого. Никакого волнения это не вызвало. В толстом журнале учитель отметил, что Унн сегодня не пришла в школу. Вот и все.
Сисс сидела за партой и нервничала.
Она знала, что Унн никогда не прогуливает. Значит, случилось что-то необычное. Сисс сразу же связала это с их вчерашней встречей. Быть может, Унн просто не хочет сегодня увидеться с ней? Неужели она настолько смущена?