И вообще, хотелось показать иностранцу, что в Москве имеются не только скинхеды, но и богатые собрания культурных ценностей…
Как выяснилось, иностранца звали Омар Али Рафад ибн Унфува, но в силу сложности и трудно произносимости этого имени, он предлагал называть его просто Али. Или на русский лад - Алик.
Иван полагал, что в торжественных залах Третьяковки, особенно в первых, увешанных парадными портретами российских императоров, Али растеряется, будет чувствовать себя подавленным… И даже приготовился взять над подопечным некое моральное шефство, поддержать легкой шуткой, бодрым видом…
Ничего такого не понадобилось. Восточный гость шел по галерее, как ни в чем ни бывало, так что Иван по этому поводу даже слегка обиделся.
- Ну, как будем искать? - спросил он, когда мальчики добрались до залов с номерами 56, 57 и 58, в которых экспонируется древнерусское искусство. - Здесь столько места, что слона можно спрятать…
- Что нужно найти?
- Что-нибудь необычное. - Тут Иван с сомнением посмотрел на напарника. Он хотя и не интересовался религией, но знал, что у мусульман икон нет. Стало быть, для Али все увиденное здесь будет необычным. И разъяснить, что именно требуется обнаружить, практически невозможно. Отчасти потому, что Иван и сам не слишком хорошо понимал поставленную задачу.
Затянувшуюся паузу нарушил Али:
- Давай ты идешь правая сторона, - сказал он, - я - левая сторона. Потом ты - левая сторона, я - правая. В конце встречаемся и обсуждаем.
Против разумного плана возразить было нечего, так что Иван только кивнул и тут же приступил к изучению своей части экспозиции.
Осмотр занял почти час. Отчасти потому, что Иван очень старался - нельзя было допустить, чтобы иноземец обнаружил в русском искусстве больше, чем коренной русич. А отчасти потому, что все пояснительные таблички под иконами располагались очень низко. Чтобы прочесть, следовало поклониться - Иван подозревал, что это сделано нарочно - каждый посетитель вольно или невольно склонялся перед христианской святыней.
Али, впрочем, управился быстрее. Когда Иван, завершив маршрут, подошел к нему, восточный мальчик сидел на бархатной банкетке напротив Рублевского Спаса, закрыв глаза и характерно поставив перед собой руки, и тихо молился.
- Эй, ты чего?
Али не откликнулся. Лишь через несколько секунд он сделал завершающий жест - провел руками над лицом, словно омывшись, и открыл глаза.
- Все готово?
- Э-э, да. Кто первый будет рассказывать?
Юноша из Узбекистана пожал плечами.
- Могу я.
- Валяй.
- Пророк Иса был хороший воин.
- Чё? - Иван просто обалдел от подобного заявления. Ему даже потребовалась пара минут, чтобы сообразить, что в исламе Иисуса именуют "Иса". И то, что Геродот писал, будто у латинян все имена заканчиваются на "us". То есть… в общем, понятно.
Он прокашлялся.
- Ну, насчет воина ты, по-моему, загнул. Хорошо хоть не сказал, что он был шахид.
- Шахид - это не тот, кто взрывает людей в людном месте, - совершенно невозмутимо ответствовал Али. - Шахид - это тот, кто умер за веру.
Час от часу не легче.
- А Христос не умер, - нашелся, хотя и не сразу, Иван. - В смысле, он воскрес.
- А, - сказал восточный мальчик.
Похоже, тут начинались какие-то религиозные тонкости.
- Ну ладно, а с чего ты решил, что он был воин?
- На нескольких иконах написано "Царь славы". И еще "Ника". Ника - это богиня победы?
Иван невольно потянулся рукой, чтобы почесать в затылке.
- Э-э, я думаю, - медленно произнес он, - что тут имеется ввиду победа в духовном смысле.
- Хороший воин всегда побеждает в духовном смысле. Сун-цзы в трактате о воинском искусстве писал: "Сто раз сразиться и сто раз победить - это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего - покорить чужую армию не сражаясь. Поэтому тот, кто умеет вести войну, покоряет чужую армию, не сражаясь; берет чужие крепости, не осаждая; сокрушает чужое государство, не держа свое войско долго. Он обязательно сохраняет все в целости и этим оспаривает власть в Поднебесной".
- Ни фига себе! А ты откуда все это знаешь?
- У меня папа - учитель.
- Не хило у вас поставлено образование.
- Ну, это не везде так, - скромно заметил Али.
- А как ты запоминаешь такие большие куски наизусть? Какая-то особая методика? Или национальная особенность? У вас, говорят, есть люди, которые весь Коран читают по памяти, это правда?
- Я читаю весь Коран по памяти.
- Атас! Это ж целый томище!
- Мы отвлеклись, - напомнил восточный мальчик.
- А, ну да. Ты еще что-нибудь увидел этакое?
- Какое?
- В смысле, необычное?
- Да. Вон там икона, где написано "Борис и Глеб". Имена мужской, а нарисованы мужчина и женщина.
- Чево?
- Иди сам смотри. Один с бородой, другой с длинными волосами.
- Подумаешь… У Христа, вон, на всех иконах тоже длинные волосы, но он точно мужчина.
- Я знаю, что иконы пишутся по канону.
- И что?
- Люди на иконе "Борис и Глеб" нарисованы лицом к лицу. По канону так изображали супругов. У них даже нимбы соединены в сердце.
Иван мгновение помедлил, тараща глаза, потом побежал и уставился на указанную икону. А-бал-деть! У него аж лоб вспотел.
Действительно, если приглядеться, то очень даже похоже, что изображены действительно мужчина и женщина. Что делается-то, православные!
И как же такое понимать? В истории, помнится, ясно сказано, что Борис и Глеб - младшие братья Ярослава Мудрого, тихие и кроткие, к которым Святополк Окаянный подослал убийц. Невинно убиенные отроки стали первыми русскими святыми. Никаких сомнений тут быть не может. Но изображение на иконе…
Иван тряхнул головой, отгоняя неудобные мысли и изрядно озадаченный вернулся к неподвижно сидящему Али.
Тот поднял голову и посмотрел вопросительно.
- Ну да, - промямлил мурманчанин, - что-то такое есть, но, честно скажу, я не понял. И если ты прав, и изображены действительно мужчина и женщина, то просто не представляю, что это может означать. В общем, надо перечитать историю.
- А ты сам что-нибудь нашел?
- Я? - Иван встрепенулся, - да, разумеется. В первую очередь хочется сказать о Рублевском Спасе, перед которым мы сейчас сидим. Я раньше много раз видел его в репродукциях и даже не подозревал, что он так огромен. Тут добрых полтора квадратных метра!
На репродукциях или в Интернет-картинках внимание фиксируют только на лик Христа. И там совершенно не видно, что в оригинале живопись сохранена лишь на одной десятой части общей площади. Все вокруг не то, чтобы истерлось, осыпалось по ветхости, а… - тут Иван перевел дух и закончил залпом: - Все остальное, по-моему, просто уничтожено. Вокруг лика Христа чисто выструганная доска без каких либо следов краски или хотя бы грунта.
- Я думаю, что обе крайние доски не строгали. Их заменили.
- Похоже. Правая вон даже по размеру не подходит - смотри, как она выступает внизу… Будто нарочно делали, чтобы бросалось в глаза.
- Угу. Еще что-нибудь?
- Заметил одну вещь, но тут я не уверен.
- Что?
- Обрати внимание, у Рублевского Христа на шее вроде бы звездочка. С одной стороны понятно, что крестик он носить не мог - крестик у христиан появился, как память о нем, после распятия. Но все же интересно - вдруг это некий символ Вифлеемской звезды, под которой он был рожден?
- Или просто случайные черточки.
- Может и случайные. Но в форме правильной звезды.
Иван помолчал.
- Как думаешь, зачем понадобилось уничтожать большую часть изображения?
- Когда мусульмане вошли в Мекку и стали рушить идолов в Каабе, один воин хотел смыть водой настенное изображение Богородицы с Христом. Мухаммад запретил ему делать это, прикрыв ладонями лики Богородицы и Младенца.
- Что ты этим хочешь сказать? - напрягся Ванька.
- То, что здесь тоже сохранили только лик.
Бог знает что отвечать на такие заявления. Иван угрюмо помялся, но так ничего и не придумав, сказал:
- А знаешь, я кое-что заметил, только не знаю, как это истолковать. Вот присмотрись к участку чуть ниже и левее звездочки. Тут на самом краю сохранившегося красочного слоя можно разглядеть остаток какого-то изображения. Видишь? Что-то вроде пальцев руки.
- Благословляющий жест?
- Тогда указательный и средний пальцы должны быть подняты вверх. А здесь совсем другое расположение. И, обрати внимание, пальцы маловаты для взрослого человека.
- Ты хочешь сказать, что на этой иконе Христос держал на руках ребенка?
- Не знаю, - прошептал Иван.