Проезжая честь
Ездил я недавно в командировку в Тулу и в Новомосковск. Если допустить, что Тула является российской глубинкой, то Новомосковск - глубокая российская яма. Именно поэтому там живут порядочные совестливые люди, которые безотказно показывали мне дорогу до завода "Азот", даже если не знали ее.
Я как человек сам глубоко провинциальный не то что люблю всех этих людей, а просто еще к тому же и очень хорошо их понимаю, как родных, и в Москве мне их неподдельной чистоты и светлой житейской грусти в глазах катастрофически не хватает. Потому что я сам изменился почти сразу, как приехал жить в Москву, и потому что они тоже меняются, когда приезжают.
Но здесь, в Туле и Новомосковске, я встречал родных мне когда-то людей, и от их объяснений, что надо ехать прямо, потом направо, потом еще раз направо, а потом надо бросить машину и 9 км идти пешком, потому что все равно туда не пропустят, слезы наворачивались на глаза.
И все это не имеет отношения только к одному человеку. Это был гаишник. Ну и что, гаишники тоже люди, да? Конечно, в некоторых ситуациях именно они-то и оказываются людьми - когда больше некому. И этот гаишник не сулил мне ничего плохого. На светофоре в пробке он медленно подошел ко мне и вяло сделал движение рукой: я должен был открыть окно. Потом он облокотился на водительскую дверь и засунул голову в салон. Причем я его не интересовал. Его интересовал салон.
- А ничего! - с некоторым даже удивлением произнес он. - "Фольксваген-Фаэтон", значит?
Я подтвердил. Глупо было это отрицать.
- И что? - спросил он.
- А что? - быстро ответил я. - Машина не моя. Получил на тест-драйв, покататься. Машина очень хорошая. Если вы об этом.
- Об этом, - кивнул он. - Жене хочу такую взять.
- Зачем? - удивился я. - Это же лимузин. Зачем ей такая большая?
- Как это зачем? - нахмурился он. - А ребенка на чем в школу возить? Это вообще ее идея.
- Ну если больше не на чем, то действительно нужна, - я был вынужден согласиться.
- А сколько стоит? - озабоченно спросил он.
- Да я точно не знаю, - пожал я плечами.
В это время горел уже зеленый, но голову он из машины не вынул и локти не убрал.
- Почти столько же, сколько Мерседес, - нашелся я.
- Да не может быть! - воскликнул он. - Да у меня "Мерседес CL-500", и что - он столько же стоит?!
Каждая новая его информация ошеломляла меня не меньше, чем его - моя.
- Я думаю да, - вздохнул я. - Сейчас опять "зеленый" будет. Я уже поеду.
- Да погоди ты! - разволновался он. - Мне что жене-то сказать?!
- Можете телефон ей дать, я ей все подробно расскажу.
- Так, - мрачно сказал он. - Проезжай! Чего встал? Об этом-то я и мечтал, можно сказать, всю дорогу.
Уговор и деньги
Вчера меня остановил гаишник. Я посмотрел на спидометр, и мне захотелось всплакнуть, хотя превышение скорости было просто пустяковое.
Месяц назад меня тоже остановил гаишник. Это было на посту ДПС. Спорить с ним было бессмысленно: я превысил. То есть ехать в этом месте можно было не быстрее 50 км в час, а я ехал 60. Две минуты тому назад я шел со скоростью 150 км в час, и теперь мне казалось, что я просто стою на месте. Кроме того, совершенно понятно, что порядочный человек никогда не остановит тебя за превышение на 10 км. В конце концов у этих людей есть же кодекс чести. Просто мало кто о нем знает (в том числе и из числа самих гаишников). И один из пунктов этого кодекса гласит, что на 10 км - можно. Даже на 15 можно. Ну, до 20 км, и это уже на усмотрение. Но 10 км - это по-честному.
В общем, я сознательно, видя радар в руках у человека, ехал мимо него со скоростью 60 км в час. И он меня остановил.
Он подробно объяснил мне суть нарушения, и мы пошли составлять протокол. Мне не хотелось разговаривать с ним. Я потерял к нему интерес, потому что обиделся на него. То, что он сделал, было нечестно. Вот именно так это называлось: нечестно.
И я ему об этом сказал.
- То, что вы сделали, - сказал я, - нечестно.
- Почему? - удивился он.
- Потому что на 10 км - можно. Он еще больше удивился:
- Почему вы так решили?
Я объяснил почему. То есть я все-таки незаметно для себя вступил в дискуссию. Хотя было не из-за чего. Он не собирался отбирать у меня права. Он не имел права. Речь шла о штрафе рублей на 100. Но, видимо, мне все-таки и их не хотелось платить.
Он так долго молчал, когда я это ему сказал, что я испугался. Не за него, за себя. Может, он вынашивал в себе что-то страшное. Может, мои слова про кодекс чести, в который вписываются нарушения Административного кодекса, оскорбили его. Мне казалось, он готов броситься на меня не только с упреками, а и с кулаками.
- Ну и что вы предлагаете? - поинтересовался он. Я сразу заподозрил тут провокацию и сказал, что мне от него ничего не нужно. Я надеялся на ответную любезность, рассчитывая, что и ему от меня ничего будет не нужно, и я спокойно поеду дальше.
- Я же не могу вот взять и отпустить… - сам с собой рассуждал он. - Ну не знаю… А ты здесь часто ездишь? Очень? Ладно. Тогда так. Протокол не составляю, езжай. Договариваемся так: если я тебя здесь же в следующий раз останавливаю за то же самое, штраф в 10 раз больше, и без квитанций. Ты согласен?
Я, конечно, согласился. Ну я же не дурак еще раз тут же попадаться. И вот месяц спустя он не спеша шел ко мне, а я сидел, глядел на спидометр, и мне хотелось всплакнуть от бессилия. На спидометре было плюс 10.
Я нарушил очень грубо. Я выехал на встречную, когда ехал в гору. Несколько грузовиков почти встали впереди меня, и я решился. Я знал, конечно, что правила изменились и что стоить это мне может дороже, чем раньше. Ведь сейчас за выезд на встречную не положен даже штраф. Просто забирают у тебя водительское удостоверение, да и все.
И вот он ко мне подходит…
Просто повезло
У кинотеатра на Новинском бульваре, где я припарковал машину, ее уже не оказалось. Три часа назад я был счастлив, когда нашел здесь местечко.
Я сразу позвонил в службу эвакуации. Мне с удовольствием, почти с наслаждением рассказали, что к ним никакой информации насчет моей пропавшей машины не поступало.
- Ну, если у вас нет никакой информации, значит, на ваших стоянках этой машины нет? - уточнил я.
- Нет, - с радостью подтвердила оператор. - Заявляйте в угон.
- Что, без машины остался? - участливо спросил меня пожилой грузин.
Он метрах в десяти от меня очищал от снега свой "Лендкрузер", стоявший на тротуаре, и все слышал.
- Вы в этом доме живете? - спросил я.
- В этом. Уже двадцать лет. Здесь последний год часто эвакуаторы работают. Потом люди так же бродят, как вы. Надо на Рябиновую ехать. Они все, что находят, туда везут.
- Да там вроде нет, - сказал я.
- Там-там, - уверял он. - Больше отсюда никуда не возят. И там с людьми можно разговаривать. Мы же все русские люди, - уверенно произнес он.
Я поехал на Рябиновую улицу. Был третий час ночи. У закрытых ворот стояло несколько десятков машин с работающими двигателями. В них грелись люди. Вокруг все было очень тихо и исполнено, как мне показалось, гигантского внутреннего напряжения. Вдруг огромные ворота распахнулись и оттуда выехала, сияя фарами, красная "Ауди".
Я успел сказать человеку, который долго закрывал ворота:
- Там где-то мой "Пежо". Не посмотрите?
Он посмотрел на меня с удивлением. Он объяснил мне, что сначала надо выяснить, на какой стоянке моя машина, потом забрать бланк, поехать в отделение милиции, которое зафиксировало эвакуацию, там все оформить и только после этого ехать к ним забирать машину.
- А если посмотреть, есть ли машина моя у вас и просто отдать ее мне, без формальностей? - спросил я.
- Без формальностей? - удивился он. - А можно, да. Я посмотрю. У нас как раз свет недавно дали.
И он ушел искать мою машину. Его не было минут десять.
- Еле нашел, - с облегчением сказал он. - "Пежо-417"? Ну вот, слава богу. Правда, последняя цифра на номере отличается. Вы сколько сказали: два? А там шесть.
Но я так понял, что он и ее готов мне отдать. Ведь мы же решили, что без формальностей.
- Я все-таки еще поищу, - сказал я.
- В "02" звоните, - сказал он. - Они должны знать.
Я позвонил и действительно все узнал. Эвакуаторы в ту ночь работали на Новинском бульваре. Но на Рябиновой весь вечер не было электричества, и туда машины не возили. А просто переставляли их во дворы. Мне посоветовали поискать "Пежо" где-нибудь рядом с тем местом, где я ее поставил.
- В пределах видимости, - сказал дежурный.
В пределах видимости я его и нашел, вернувшись.
Удивительно, что я застал и этого грузина. Он сидел и тоже грелся в своем "Лендкрузере". Он кого-то ждал и очень мне обрадовался.
- О! - обрадовался он. - И ехать никуда не надо было. Повезло!
С ним невозможно было не согласиться.