Когда Прелесть начала уже отчаиваться да сама выискивать в себе неизвестные ей недостатки, встретился-таки ей долгожданный Садовник. И то ли правда очаровала его не похожая на подружек Прелесть , то ли просто пришло ему время заводить свой садик, чтобы быть "как все", но после недолгих раздумий сделал он ей предложение. Прелесть , может, и мечтала немножко о другом Садовнике, но, будучи особой хоть и романтичной, но разумной, решила, что сможет полюбить и этого. И согласилась.
Жизнь потекла у них с Садовником почти как у всех. Родились детки, в заботах о которых время для Прелести летело как резвая лошадка. Но все чаще в ее прелестную головку закрадывалась мысль, что рядом с ней – чужой, не тот, о ком ей грезилось в девичестве. От дум этих Прелесть грустнела, на лоб набегали морщинки да одна-две там и оставались.
А Садовник – что ему сделается – жил себе не тужил. Труды праведные, порой валившие с ног, привычки прежней, беззаботной жизни несли его иной раз мимо дома, к другим Садовникам. Им было что обсудить за чашкой-другой хмельного "нектара". Вспоминали, как славно им жилось раньше. А теперь? – вздыхали они. Думай вот, как ухаживать за садом, чем кормить-удобрять. Эти дружеские посиделки увлекали, затягивали Садовника. Так он забывал о своем садике, убегал от надоевших обязанностей. Да и от Прелести тоже. Какая-то непонятная была она для него. Мечтательная. Говорила слишком правильно, по-книжному. Обижалась, если он ночевал в других садах. Или приходил навеселе, перебрав "нектара"…
Садовник и Прелесть прожили так – вроде рядом, но на далеких, чужих друг другу планетах – долго. Полюбить своего Садовника Прелесть так и не смогла, как ни старалась. Но ни он, ни она не решались покинуть привычных пределов садика, хоть земля в нем давно уже высохла без истинной любви и заботы. Садовник – сколько они были вместе – ни разу не назвал ее Прелестью . Не приучен он был к таким "телячьим нежностям". Он вообще не умел говорить ласковых слов. Да и не догадывался вовсе, что его спутница – действительно Прелесть . Напротив, Садовник был уверен, что ему здорово не повезло с выбором. "Эх, – думал он, – женился бы я на простой и понятной Серости! И был бы теперь сыт, пьян и нос в табаке… А с этой загадочной Прелестью – ни радости, ни счастья…"
Оно, конечно, так: Серость – дама предсказуемая, терпеливая, претензий особых нет, да и фантазий тоже. Может, с ней ему было бы проще…
Прелесть ушла от того Садовника, не в силах больше оставаться с ним. И с той поры жила одна со своими детьми. Ухаживала за ними, за домом. Теперь она, часто грустная и усталая, мало походила на Прелесть , которая в юности так радовалась солнцу, щебету птиц… Лишь одно сохранилось в ней от той, прежней Прелести . Она по-прежнему мечтала. О чуде. Когда мир вдруг снова станет прекрасным. Когда захочется смеяться просто так, оттого что хорошо на душе. А еще потому, что надеялась встретить наконец близкую и родную ее сердцу душу…
Наше сказочное Чудо было изрядно потрепано жизнью, да и называлось так фантастично-нереально – Чудо – больше по привычке. Хотя, надо признать, это теперь в Чудо мало кто верил и оно выглядело таким потертым, уставшим, утратившим былой блеск. Но когда-то оно было настоящим – большим, сильным и самым что ни на есть взаправдашним.
Вообще, к слову сказать, Чудо было то еще, с характером. Были у него свои маленькие секреты, симпатии. Особенно Чудо любило ребятишек. Те верили в него безоглядно, ждали, распахнув глазенки. Творить для них чудеса было одно удовольствие! Чудо обожало подкладывать им подарки под елку вместе с Дедом Морозом, и непременно те, что малыши ждали. Для них Чудо расцвечивало веселой радугой небо после дождя, а ягодами и грибами – усеивало лесные полянки. И наблюдало потом, довольное, каким счастливым смехом заливались детишки.
А вот проходимцев всяких, что напускали тумана в ясный день, да недалеких гражданочек, которым всё необъяснимое – чудо, не любило. "Ах, чудо!" – лепетала "божий одуванчик", увидев выросшие в ноябре грибы у дома. А Чудо ей – радио на всю громкость, с пояснениями, мол, произошло это по причине необычайно теплой осени… Или очередной "чародей и волшебник" обещает излечить все хвори, и народ готов верить в "чудо"… А Чудо - тут как тут. А ну-ка, кто здесь себя всемогущим возомнил? Ах этот? И только экстрасенс начинает пассы руками разводить, как у него прихватывает живот, и мчится он, болезный, забыв обо всем на свете, в отхожее место. Возвращается с извинениями, начинает "лечить", а тут снова скручивает – терпения нет. И так несколько раз. Народ ждет-пождет, потом, повозмущавшись и забрав денежки, расходится…
С годами Чудо растеряло кураж, поскучнело. И озорничать со временем ему надоело. Шарлатаны все одно не переводились, а дураки были местной достопримечательностью. И стало бы Чудо совсем отшельником, если б не ребятишки. Ради них оно выбиралось под Новый год из своего добровольного заточения, и творило добрые дела. Ему было важно, чтобы малышня по-прежнему верила и в Деда Мороза, и в Чудо .
Вот и в этот раз они вместе со своим краснощеким и белобородым другом облетели все намеченные дома в округе, где есть маленькие дети, и оставили для них подарки. Возвращаясь к себе, Чудо заглянуло в одно из окон, где мерцали огоньки небольшой ёлочки. Оно увидело в комнате празднично накрытый стол, за которым никого не было, а в кресле у торшера – женщину – в нарядном платье и с красивой прической. Она была очень миловидна, но необыкновенно грустна. От нее, Чудо ощутило это очень явственно, исходил теплый добрый свет. "Какая она Прелесть , – подумало Чудо . – Но отчего же у женщины такие бесконечно печальные глаза? Хотя что за вопрос?! В новогоднюю ночь и одна… Вот и ответ!
Так не пойдет, решило Чудо и, почесав в затылке – память-то уже не та, – вспомнило заветные слова. Оно произнесло их шепотом, едва слышно. Но чудо свершилось! Сначала позвонили в дверь квартиры женщины, и в комнате появились гости: ее повзрослевшие дети и друзья. Потом зазвонил телефон. Женщина подняла трубку и заулыбалась радостно: она услышала голос человека, который давно ей нравился, но она не решалась сказать ему об этом. Оказывается, она тоже нравилась ему давным-давно, но он не смел признаться ей в своих чувствах. Он думал, что у такой Прелести как она много поклонников кроме него.
Женщина пригласила его в гости: "Приходи прямо сейчас, еще успеешь до полуночи". А он: "Удобно ли? Да и не успею. Я только прилетел, а на дорогах такие пробки…" А женщина: "Я жду тебя как чуда. Приезжай…"
Но тут уж снова пришлось вмешаться Чуду : разрулить дорожные заторы, включить зеленый свет и доставить гостя к порогу женщины без пяти минут двенадцать. И они встретили наступление нового года все вместе…
Мама замолчала и задумалась, вспоминая о чем-то своем. Дочка, убаюканная сказкой, уже сладко спала. Что ей снилось? Может, она видела себя Принцессой в красивом бальном платье? Или Прелестью , которая нашла, наконец, свою половинку? А может, она примеряла на себя роль Чуда , встреча с которым принесла Прелести счастье?
В комнату заглянул папа девочки:
– Малышка уснула? Прелесть моя, идем же спать, я жду тебя.
– И я тебя. Как чуда… – выключила она свет и прикрыла за собой дверь…
Миша и муха
И что, спрашивается, хозяйка ругалась так громко? Ну, насорил немного, так я ж не специально! Обычно-то я по столу вообще не хожу. Ну, ладно, ладно, почти не хожу. Так и хожу-то, когда нет никого. Да что там интересного? Мед в плошке да варенье черничное. Так я их не люблю. Попробовал раз – не понравилось. Да солонка с перечницей, а от них на меня чих нападает. Да чайник с чашками. Оно мне надо? Я обычно всё это аккуратненько обхожу, иначе хозяйка рассердится. Так-то она меня любит. Зовет ласково: "Мишенька, рыжик мой". Правда, иной раз строго и Михаилом обзовет. Это если я набедокурю. Надо же слово какое – "набедокурю". Я вообще не "кУрю", так, балуюсь иногда.
Вот и сегодня, немножко того, "накУрил"… Но ведь не нарочно, честное слово, не нарочно. Это всё противная муха. Вредная такая: летала и летала перед носом, дразнилась да еще садилась то на мое законное место – подоконник, то на стол, то на стены. Мне сначала лень было, я дремал, как обычно. Следил за ней вполглаза, прищурившись, но когда голова закружилась следить, не выдержал. Эта зараза крылатая на плошку с медом села, представляете?! Я, хоть его и не люблю, возмутился: кто ей разрешал на наши плошки садиться? Она неизвестно где летала, садилась непонятно на что, и тощие конечности свои, все шесть штук, не помыв, на чистое уселась. Ничего себе! Мне, например, после прогулки на улице с грязными лапами хозяйка не разрешает даже по прихожей гулять. Сразу несет меня в ванную и моет, потом вытирает махровым полотенцем.