- Это точно, такой еды ты там не покушаешь.
- Теперь смотри. - Лицо Тамар сделалось жестким. - Вот конверт, в нем письма, оставляю их тебе. Они уже с адресом и с марками.
Лея обиженно насупилась.
- Господи, Лея, дело не в деньгах! Просто я хотела, чтобы все было готово.
- И еще хотела все сделать сама, как обычно, - уточнила Лея и покачала головой, словно говоря: "Что прикажете делать с этой девчонкой?"
- Брось, Лея! Хватит пререкаться. Что касается писем… ты ведь помнишь, правда?
Лея закатила глаза и забубнила, как ученик, в который раз вынужденный повторять ненавистное домашнее задание:
- Каждые вторник и пятницу. Ты их пронумеровала?
- Здесь, сбоку, на круглых наклейках. Прежде чем пойти…
- …отлепить наклейку, - отчеканила Лея. - Слушай, ты думаешь, что я идиотка? Тупица с базара? Да! - Она демонстративно рассмеялась. - Вот кто я?!
Тамар пропустила этот выпад мимо ушей.
- Очень важно, чтобы ты отсылала письма в правильном порядке, потому что я сочинила целую историю и шуточки про всяких людей, которых я встречаю… в общем, всякую дурь дебильную, но беспокоиться они не станут, а значит, не станут мешать. - Она скривила губы в язвительной усмешке. - Такой вот роман в письмах с продолжением.
- Боже. Ты и это продумала? Всю голову небось сломала.
И Лея метнула неодобрительный взгляд на бритый череп Тамар.
- Вообще-то, - продолжала Тамар, в душе поблагодарив Лею за то, что та воздержалась от комментариев по поводу ее новой "прически", - письма должны усыпить их на месяц, этого времени мне хватит. До середины августа. И две недели из этого месяца они пробудут за границей. Священный отпуск! - она снова криво улыбнулась. - В этом году под девизом "жизнь должна продолжаться несмотря ни на что".
Они с Леей посмотрели друг на друга, вздохнули, пожали плечами - в полном неверии, что такое возможно.
- Главное, чтобы мне не мешали, чтобы не начали меня искать, - сказала Тамар.
- Навряд ли они сподобятся на такое, - буркнула Лея.
Она придвинула к себе конверты, зашевелила толстыми губами, читая адрес и имена родителей Тамар.
- Тельма и Авнер… красивые они подцепили имена, точно из какого-нибудь звездного шоу…
- Моя жизнь в последнее время больше похожа на дешевую мыльную оперу.
- Знаешь, однажды я видела на стене надпись… "Я убью свою мамочку, если она еще раз меня родит".
- Примерно так, - рассмеялась Тамар.
Самир и Авива вынесли из кухни большое блюдо. Сняв серебристую крышку, Тамар увидела, что вокруг виноградной долмы бордовыми вишенками выложено ее имя.
- Это от нас всех, с любовью, - сказала Авива, зарумянившаяся от кухонного жара. - Чтобы ты нас не забывала.
Ели они молча. Обе притворялись, что наслаждаются едой, но аппетита не было ни у той, ни у другой.
- Я что подумала, - наконец заговорила Лея, отодвигая тарелку. - Помнишь мою сараюшку для всякого барахла? В двух шагах отсюда. - Тамар помнила. - Так вот, я кину там матрас для тебя, и не вздумай мне говорить "нет"! - Тамар молчала. - Ключ спрячу под вторым цветочным горшком. Если тебе надоест ночевать на скамейке в парке Независимости или, скажем… сервис там будет недостаточно стильный, так ты приходи в сараюшку и выспись как белый человек, идет?
Тамар перебрала в уме возможные опасности. Кто-нибудь увидит, как она входит в сарай, потом выяснит, кому он принадлежит… Лея, конечно, ее не выдаст, но один из кухонных работников может проболтаться по глупости, и тогда они поймут, кто она такая, и план сорвется. Лея с тревогой следила за морщинками, собравшимися на чистом лбу Тамар. Что происходит с девочкой в последнее время?
И все же сараюшка - хорошая идея, подумала Тамар. Даже очень хорошая. Надо будет лишь как следует проверить, нет ли слежки. И ничуть не повредит, если она выспится и станет хоть немножко похожа на человека. Она улыбнулась. Лицо ее смягчилось, морщинки разгладились.
- Приходи, мами, отоспись! - обрадовалась Лея. - Там и кран с раковиной есть - помоешься. Вот туалета нет…
- Я уж устроюсь.
- Ах, приятно, что я хоть чем-то могу помочь!
Лея знала, что отныне каждое утро первым делом будет спешить в сарай - глянуть, не ночевала ли Тамар. И не забыть ободряющих записочек оставить там, и…
- Только пообещай, - потребовала Тамар, заметив в глазах Леи влажный блеск, - что если ты увидишь меня на улице, неважно, работаю я или просто сижу в каком-нибудь углу, ты ко мне не подойдешь. Даже виду не подаешь, что узнала меня. Обещаешь?
- Ах, сурова же ты, мать! - засуетилась Лея. - Но уж раз сказала, так сказала. Только объясни-ка мне, как я пройду мимо, чтоб тебя не обнять? Чтоб не принести тебе кой чего покушать? А что, если Ноа будет со мной? Как ее удержу, она ведь тебя узнает.
- Не узнает.
- Ага, - тихо сказала Лея. - Точно не узнает.
- Совсем жутко выгляжу, да?
- Ты… ("Ты такая голая, что у меня сердце разрывается", - хотела сказать Лея.) Для меня ты всегда красивая, - сказала она в результате. - Моя мама говорила: "Кто красивый - хоть башмак на физиономию надень, а все одно не испортит".
Тамар благодарно улыбнулась и ласково сжала руку Леи. Увы, мама Леи не имела в виду свою дочку.
- Но я сама не знаю, как сдержусь, если увижу Ноа, - сказала она. - Я ведь впервые расстаюсь с ней так надолго.
- Я тебе принесла ее карточку.
- Лея… я не могу взять туда ничего.
Тамар взяла фотографию, лицо смягчилось, даже расплылось - точно акварельный рисунок.
- Солнышко… если бы я только могла ее взять! Я бы ее сто раз на дню целовала, ты же знаешь.
Самир принялся убирать тарелки, выговаривая за то, что не доели, и испуганно поглядывая на лысину Тамар. Они не обращали на него внимания.
- В детском саду, - рассказывала Лея, - их расспрашивали о братьях и сестрах, и как думаешь, кого назвала Ноа?
- Наверное… меня… - улыбнулась Тамар, опуская внутрь, как вино в бокал, эту капельку гордости.
Они еще долго рассматривали портрет крошечной, словно из слоновой кости выточенной, девочки с чуть раскосыми глазами. Тамар прекрасно помнила слова Леи о том, что прежде, в том мире, где она жила примерно лет до тридцати, в своей прошлой жизни, она и женщиной-то не была.
- Относились ко мне там с уважением, - рассказывала Лея. - Но как к парню, а не как к женщине. Да и у меня никаких женских чувств не было. Ничегошеньки. И так вот с детства и тянулось, я ни настоящей девочкой не была, ни девушкой настоящей, ни женщиной, ни матерью. Ничего от женщины во мне не было. И только сейчас, в сорок пять, а все Ноа.
За одним из столиков разгорался скандал: седой краснолицый толстяк орал на Самира за то, что вино недостаточно охлажденное. Лея вскочила и бросилась туда, словно львица, защищающая своего львенка.
- А вы кто такая? - процедил толстяк. - Я требую хозяина ресторана!
Лея скрестила мощные руки на груди:
- Я и есть хозяин. В чем дело?
- Смеяться надо мной решили?! Вы?
Тамар поежилась от оскорбления, нанесенного Лее.
- А чего ж, - совершенно спокойно сказала Лея. Только губы ее побелели, да на щеке отчетливей выступили длинные шрамы. - Может, и хозяина ресторана вы желаете похолоднее?
Толстяк еще больше побагровел, взгляд у него сделался мутным. Пышнотелая дамочка, сидевшая с ним рядом, вся увешанная золотыми украшениями, успокаивающе похлопала его по ладони. Сделав усилие, Лея взяла себя в руки и послала Самира на кухню поменять вино, сказав, что новая бутылка - за счет заведения. Толстяк еще немного поворчал и умолк.
- Ну и свинья, - сказала Тамар, когда Лея вернулась.
- Я его знаю, - ответила Лея. - Какая-то шишка в армии, генерал или типа того. Думает - у него вся страна по стойке смирно… Вечно скандалит, нарочно нарывается.
Она налила себе вина, и Тамар заметила, как дрожит у нее рука.
- К таким вещам не привыкнешь, - призналась Лея, залпом выпив.
- Не обращай внимания. Только подумай, что ты сделала в своей жизни и что перенесла, и как ты оттуда выбралась, и как уехала во Францию, совсем одна, и три года училась там…
Лея слушала ее со странным выражением на лице - воодушевления и отчаяния. Рубцы на щеке пульсировали, словно в них билась кровь.
- И как ты подняла этот ресторан, опять в одиночку, а теперь снова одна растишь Нойку… Знаешь, такой мамы, как ты, нет больше на свете! Так что не обращай внимания на всяких уродов.
- Иногда я думаю, - пробормотала Лея. - Если б только был у меня мужик, схватил бы такую скотину за воротник да вышвырнул его кибенимат. Какой-нибудь Брюс Уиллис…
- Или Ник Нолте, - рассмеялась Тамар.
- Но чтоб внутри мягкий был! - потребовала Лея. - И чтоб милый!
- В общем, Хью Грант, - резюмировала Тамар. - Чтобы любил тебя и баловал.
- Нет, этому я не верю. Хлыщ. Ты тоже таких остерегайся. Знаю, есть у тебя к ним слабость. - Лея рассмеялась, и у Тамар отлегло от сердца. - Мне нужен Сталлоне, фаршированный внутри Харви Кейтелем!
- Такого не существует, - вздохнула Тамар.
- Должен существовать, - возразила Лея. - Кстати, тебе тоже такой пригодится.
- Мне? Мне сейчас не до этого.