Виски
Кипяток и его банда жили около Забытых Дел в трухлявых хижинах с дырявыми крышами. Они жили там, пока не умерли. Их было человек двадцать. Все мужчины и все плохие, как сам Кипяток.
Сначала Кипяток жил там один. Он крепко поссорился с Чарли и сказал, что лучше будет жить в Забытых Делах, чем в Смертидее.
- К черту Смертидею, - сказал он и построил себе трухлявую хижину у Забытых Дел. С тех пор он только и делал, что копался там в вещах и гнал из них виски.
Потом к нему присоединились еще двое, и после этого то один, то другой человек стали уходить туда же. И всегда было понятно, кто следующий.
Перед тем, как уйти к Кипятку в банду, человек становился несчастным, нервным, неискренним или нечистым на руку, принимался часто говорить о вещах, которых хорошие люди не понимают и не хотят понимать.
Он становился все более нервным, безразличным ко всему; и, наконец, кто-нибудь сообщал, что этот человек теперь в банде у Кипятка - копается с ним в Забытых Делах и получает за это виски, которые Кипяток делает из забытых вещей.
Снова виски
Кипятку было лет пятьдесят, так мне кажется; он родился и вырос в Смертидее. Я хорошо помню, как ребенком сидел у него на коленях и слушал, как он рассказывает сказки. Он знал много хороших сказок… да, Маргарет тоже была там.
Потом все стало плохо. Это случилось два года назад. Он стал беситься из-за всякой ерунды и все чаще сидел один в форельном питомнике в Смертидее.
Он тогда подолгу пропадал в Забытых Делах, а когда Чарли спрашивал, что он там делает, Кипяток отвечал:
- Да так, просто хочу побыть один.
- Что за вещи ты оттуда выкапываешь?
- Да так, ничего особенного, - врал Кипяток.
Он начал сторониться людей, потом его речи стали сбивчивыми и странными, движения дергаными, а характер ужасным, ночи напролет он просиживал в форельным питомнике, иногда принимаясь громко хохотать, и тогда его новый жуткий хохот эхом проносится по комнатам и коридорам, поразительным образом меняя Смертидею: неописуемые эти изменения касались того, что мы так сильно любили, того, что было нашим.
Большая ссора
Большая ссора между Кипятком и Чарли произошла за обедом. Фред передавал мне миску с картофельным пюре, когда все началось.
Ссора назревала давно. По ночам Кипяток хохотал все громче и громче, не давая людям спать.
Кипяток был постоянно пьян и не слушал никого, даже Чарли. Он даже Чарли не слушал. Он говорил, чтобы Чарли не лез не в свое дело.
- Не лезь не в свое дело.
Однажды Полин, которая была тогда совсем ребенком, нашла его лежащим в полной отключке в ванне - он распевал похабные песни. В руке у него была бутылка бурды, которой он варил себе в Забытых Делах, и Полин ужасно испугалась. Кипяток пах какой-то гадостью, и только трое взрослых мужчин смогли вытащить его из ванны и уложить в кровать.
- Держи картошку, - сказал Фред.
Не успел я выложить себе в тарелку большую ложку пюре, чтобы собрать остатки соуса, как Кипяток, который так и не притронулся до сих пор к остывавшей перед ним курице, повернулся к Чарли и сказал:
- Знаешь, что здесь плохо?
- Что, Кипяток? Ты у нас теперь знаешь ответы на все вопросы. Скажи.
- Я скажу. Здесь воняет. Это больше не Смертидея. Это плод вашего воображения. Вы просто куча мудаков, которая занимается мудизмом в своей мудацкой Смертидее.
- Смертидея - ха, не смешите меня. Какая может быть Смертидея, если она не нападает и не кусается.
- Я один знаю о Смертидее больше чем вы все вместе взятые, и Чарли тоже, который думает, что он умнее всех. Мой мизинец больше понимает в Смертидее, чем вы.
- Вы же представления не имеете о том, что здесь происходит. А я знаю. Знаю. Знаю. К черту Смертидею. Я больше забыл Смертидеи, чем вы ее знали. Я буду жить в Забытых Делах. А вы торчите в этой проклятой крысиной дыре.
Кипяток вскочил, сбросил курицу на пол, потом шатаясь и громко топая, выскочил за дверь. Над столом повисла ошеломленная тишина, никто не мог вымолвить ни слова.
Потом Фред сказал:
- Не переживай из-за него, Чарли. До завтра он протрезвеет, и все будет нормально. Он просто опять пьян - когда трезвый, он совсем другой.
- Нет, кажется, он ушел навсегда, - сказал Чарли. - Надеюсь, это к лучшему.
Вид у Чарли был очень грустным, и всем было очень грустно, потому что Кипяток был родным братом Чарли. Все сидели и смотрели в свои тарелки.
Время
Проходили годы; Кипяток так и жил в Забытых Делах, собирая потихоньку банду из тех, кто был на него похож, кто верил в то, что он говорил и делал, вел себя как он - тех, кому нравилось копаться в Забытых Делах и пить виски, сделанные из того, что там находилось.
Иногда они приводили в чувство кого-нибудь из банды и отправляли его в город продавать забытые вещи, среди которых попадались красивые и необычные, или книги, которые мы тогда жгли вместо дров, потому что в Забытых Делах их валялось миллионы.
Хлеб, еду и всякий прочий хлам они добывали из забытых вещей, так что могли жить, не занимаясь ничем, кроме раскопок и пьянства.
Маргарет подросла, превратилась в очень красивую молодую женщину, и мы все крепче привязывались друг к другу. Однажды Маргарет пришла ко мне в хижину.
Я всегда узнавал ее еще до того, как она появлялась - по тому, как она ступала на доску, на которую всегда наступает, - и все мои внутренности натягивались от радости, как веревки на колокольне.
Она постучала в дверь.
- Входи, Маргарет.
Она вошла и поцеловала меня.
- Что ты сегодня делаешь? - спросила она.
- Нужно идти в Смертидею доделывать статую.
- Ты все еще лепишь этот колокол? - спросила она.
- Да, - сказал я. - Очень медленно движется. Слишком долго. Хочется уже закончить. Устал я от этой штуки.
- А что ты будешь делать потом? - спросила она.
- Не знаю. У тебя есть какие-то идеи, милая?
- Ага, - сказала она. - Хочу сходить в Забытые Дела, посмотреть, что там есть.
- Опять? - сказал я. - Тебе определенно понравилось.
- Там интересно, - сказала она.
- Ты, наверное, единственная женщина, которой там нравится. Все остальные боятся Кипятка и его банды.
- Там интересно. Кипяток безобидный. Ему нужно только напиться.
- Хорошо, - сказал я. - Все в порядке, милая. Приходи вечером в Смертидею. Я повожусь немножко с колоколом, и тоже приду.
- Ты пойдешь со мной? - спросила она.
- Нет, мне еще нужно тут кое-что сделать.
- Тебе помочь? - спросила она.
- Не надо, это так, ерунда, я сам.
- Тогда ладно. До встречи.
- Только сначала поцелуй меня, - сказал я.
Она подошла ближе; я крепко обнимал Маргарет, целовал ее в губы, потом она засмеялась и убежала.
Колокол
Через некоторое время я пошел в Смертидею лепить колокол. Работа не двигалась вообще, и в конце концов я просто сел на стул и стал смотреть.
Резец вяло болтался у меня в руке, потом я бросил его на стол и бездумно закрыл тряпкой.
Подошел Фред и увидел, как я сижу, таращась на колокол. Он ушел, не сказав ни слова. Эта штука даже отдаленно не напоминала колокол.
Наконец, пришла Маргарет и спасла меня. На ней было красивое платье, в волосах лента, а в руках она держала корзину, чтобы складывать туда всякие штуки, найденные в Забытых Делах.
- Как колокол? - спросила она.
- Он закончен, - сказал я.
- Что-то непохоже, - сказала она.
- Он закончен, - сказал я.
Полин
По пути из Смертидеи мы встретили Чарли. Он сидел на своей любимой кушетке и кормил крошками хлеба собравшуюся вокруг форель.
- Куда собираетесь, ребята? - спросил он.
- Просто погулять, - сказала Маргарет прежде, чем я успел открыть рот.
- Что ж, хорошей прогулки, - сказал Чарли, - Замечательный день, правда? Сегодня отличное голубое солнце.
- Конечно, - сказал я.
Появидась Полин - сначала она заглянула в дверь, потом подошла ближе.
- Всем привет, - сказала она.
- Привет.
- Что ты хочешь на обед, Чарли? - спросила она.
- Ростбиф, - сказал Чарли в шутку.
- Ну, так ты его получишь.
- Вот так сюрприз, - сказал Чарли. - Сегодня что, мой день рождения?
- Нет. Как у вас дела, ребята?
- У нас хорошо, - сказал я.
- Гулять собираемся, - сказала Маргарет.
- Это здорово. До встречи.
Забытые Дела
Никто не знает сколько лет Забытым Делам; касаясь нас одной стороной, они теряются в такой дали, до которой мы не можем добраться и не хотим.
В Забытые Дела никто не заходил слишком далеко, кроме того парня, который, по словам Чарли, написал о них книгу, и могу представить себе, как трудно ему было выдержать там так долго.
Забытые Дела тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся. Теперь ты представляешь, что это такое. Это очень большое место, гораздо больше нашего.
Сквозь голубой солнечный день шли мы с Маргарет, держась за руки, потому что мы были близки, и над нашими головами проплывали светлые облака.
Мы прошли через много рек, миновали много статуй и только тогда увидели, как солнце отражается от крыш трухлявых хижин кипятковской банды, расположившихся у входа в Забытые Дела.
Рядом были ворота. За воротами стояла скульптура забытой вещи. Надпись над воротами гласила:
ЭТО ВХОД В ЗАБЫТЫЕ ДЕЛА
ОСТОРОЖНО
МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ