События романа Андрея Левкина "Голем, русская версия" - ограничены пределами безымянной московской улицы. Однако в этом камерном пространстве, как в безупречном кристалле, отразилась судьба всего российского общества на сломе эпох: усталость, любовь и косность, страх перед непривычным будущим и эфемерная надежда.
Роман как разговор с собой, неторопливый и спокойный, мягкое упорядочивание реальности, кирпичик к кирпичику, осторожно, с мольбой: будь такой, а не эдакой, пожалуйста - пожалуйста - пожалуйста. Отсечь от мира, как он есть, всё ненужное, оставить одну улицу, заселить её близкими тебе людьми, чтобы волей-неволей им пришлось знакомиться, изучать друг друга, друг к другу привыкать, выбирать себе из замкнутого этого круга друзей, врагов и любимых. Они будут думать твои мысли, чувствовать твои чувства, жить твоей жизнью, говорить твоим языком, они вочеловечатся в полной мере - а ты останешься в стороне, ты станешь големом среди людей, никому не свой, сам себе создатель.
Роман как сказка, грустная и красивая.
Содержание:
Андрей Левкин - Голем, русская версия 1
Дом № 1 1
Дом № 2 2
Мальчик и собака 2
На пустыре 2
К дому № 15 2
Дом № 15 3
Квартира Бармалея 3
Хозяин 4
Дом № 39, кафе 4
Сквот, дом № 42 5
Дома, дом № 2 5
Дом № 24 6
Дом № 24, квартира № 26, Галкина 6
Улица, цветочный магазин 7
Кафе-забегаловка, дом № 39 7
Понедельник, который наступил сразу за предыдущим воскресеньем 10
По дороге 10
Дом № 18 11
Дома у Куракина 11
Куракин о Распоповиче 12
Книжный магазин (дом № 27) 12
Квартира Галчинской 13
Две безвылазных недели 14
Уже август 14
Кинотеатр, дом № 44 15
Август заканчивался 16
На следующий день 17
1 сентября 17
Политтехнолог с точки зрения - хозяйственного мыла Хераскова 19
Я и Башилов 20
Суббота, 2 сентября 21
У Куракина, все еще 2 сентября 22
К вечеру 23
Голем встречен 25
Переезд 26
Голем, первоначальное исследование - по месту нового жительства 26
Уже осень 27
Галкина и Голем 27
Октябрь, парикмахерская 28
Автор Голема 28
Как злятся собаки? 29
Херасков подтверждает, - что и такое возможно 29
Судьба - это то, к чему прилипает 29
С Куракиным, рассуждая о том, - что "им" нужен двойник 30
Магический театр - - это просто когда выпьешь 150 30
Жизнь с Големом - и прямодушная интрига подружки 30
Голем и Терминатор 31
Все и случилось. Ну не все, так- мелочи 31
Ничего не изменилось 31
Предзимье 31
Страшное дело, свадьба Хераскова 31
Вот она, правда о власти, - но правда - это же не тайна 33
Голем по субботам не работал 33
Декабрьский план жизни 33
Тайна рассказана 34
Куракин умер 34
Надо стать серым клоуном 34
Случай из жизни 34
Ночные сплетни 35
Две непонятных недели 35
Возвращение в свой ум 35
Голем вернулся 35
Новый год 36
Дом номер 50 36
Примечания 36
Андрей Левкин
Голем, русская версия
В сказках любят писать так, что, дескать, была одна такая страна, которая вмещала в себе сразу все страны мира. А в ней был город, который являлся одновременно всеми городами этой страны, и, значит, всеми городами мира. А в городе была улица, которая являла собой сразу все улицы этого города и, разумеется, и все улицы этой страны, и, суммируя, все улицы мира. Обычно дальше идут дом, комната, и все заканчивается человеком, который был как бы сразу всеми живущими на свете, и вот этот человек смеялся, смеялся, смеялся…
Мы, однако, остановимся на улице и дальше жизнь прессовать не станем. Впрочем, страна понятно какая. Да и город тоже. А вот улица- дело другое. У каждого ведь есть такая улица, которая и есть для него все. Не потому, что как-то ее любит, а по факту жизни там. Это ведь у каждого - он сидит в квартире, а дальше дом, улица, страна и где-то там еще и весь мир. Чисто факт жизни, так что сказки и притчи вполне тут правы. Где кто живет- там ему и всё, особенно если живет там долго. Вот и смейся себе на здоровье. А я пишу, не смеюсь, но разница невелика.
Моя улица была не то чтобы центральной, но и не окраинной. Не то чтобы ее всякий припомнил по названию, но и совершенно незнакомой она бы никому не показалась. Главный ее финт состоял в том, что номера домов шли тут бустрофедоном - иными словами, ходом быка, то есть - ходом землепашца по полю, чтобы уж совсем всех запутать. То есть стороны улицы не делились на четную и нечетную, а по одной стороне номера возрастали, по другой - убывали. В общем, пронумеровано все было по кругу: дом под номером 1 стоял ровно напротив последнего по номеру дома, 50-го. Отчего так сложилось - непонятно. Похоже, когда-то вся улица принадлежала самодуру домовладельцу-застройщику, который, практически как кот, пометил границы своих владений, их обойдя, да еще и против часовой стрелки. По приколу или ему так имущество было осязаемей. Да, собственно, какая разница, как нумеруется улица из полусотни домов.
Вообще же такие улицы, как наша, бывают в межвременных что ли участках города. Примерно в щели между центром и окраинами: обычно там проходит железная дорога, имеется частная застройка - сначала имелась, затем немного заменилась уже более этажными домами. Массовым строительством такой район востребован быть не может, потому что не такой он большой, чтобы грязь разводить. Новые кварталы строятся дальше, а этот участок живет по-разному- иногда улучшается, иногда ветшает, но обыкновенно сохраняет медленную длительность и обычаи жизни. Там обычно тихо - магистрали строят уже в расчете на дальние районы. Население, соответственно, знает друг друга по крайней мере в пятом поколении. Бывает, конечно, что такой район становится целью жизни нуворишей, как, скажем, в районе "Римской". Но наш район подобная напасть обошла. Не добрались что ли до него, а потом кризис-дефолт, так что доберутся еще не скоро.
Дом № 1
Итак, первый номер стоял на краю жизни, которая будет описана далее. Дом как угловой был ущербным: не то чтобы его часть, выходившая на поперечную трассу, была ниже, но обшарпаннее - несомненно. Собственно, ее не красили уже лет сорок, а вот вторая, уже "наша" часть была ничего себе, даже украшена каким-то количеством лепнины, причем лепнина была намазана краской, красиво гармонировавшей с общим тоном фасада - лиловым. Лепнина же была малиновой.
В злые 80-е годы этот угол был одной из трех главных точек продажи нелегального алкоголя в округе, и этот факт отчасти сформировал нравы жителей первого этажа дома, особенно тех, кто жил ближе к углу. Этим промьпиляли по крайней мере три квартиры, отчего во всех них даже форточки были устроены не вверху окон, а внизу. Милиции - в ответ на естественные подозрения - обыкновенно говорилось, что такая конструкция оконных рам рассчитана на кошек, чтобы тем было удобнее. Понятно, что такие претензии высказывали новенькие менты, намекавшие на то, что они собираются тут обжиться и не идти наперекор местным нравам. Кошки в самом деле ходили через форточки, среди них были и колоритные, а вот люди тут жили усталые; неудивительно - учитывая их ежедневный промысел.
В годы горбачевских алкогольных репрессий им приходилось сложнее - по части производства алкоголя, но их здорово выручал хлебозавод, расположенный по диагонали далее, уже вне пределов улицы. У него был свой распорядок жизни, так что в одной из фаз производства хлеба, да если ещё и ветер шел в нужную сторону, самогон можно было гнать невозбранно. Все равно повсюду пахло дрожжами.
Про кошек и людей дома № 1 я знал потому, что жил в соседнем доме.