Фотографии было где-то пять лет. Я не знала, откуда Джон Томас взял этот снимок, потому что он обрезал его до крупного плана лица. Карие глаза. Прямая линия губ. Кожа моего дедушки была загорелой и обветрившейся. Никто кроме меня не смог бы рассмотреть мягкость в выражении его лица: тепло в его глазах, юмор, танцующий на кончиках его губ.
- Позвольте мне рассказать вам об этом мужчине, - произнёс Джон Томас. Когда он продолжил, каждое его слово резало меня, словно тупой нож, с силой врезаясь в плоть.
Нам сказали делать наши аргументы более личными, делать ставки не только на факты, но и на эмоции. Другие могли подумать, что именно это и делал Джон Томас. Он взял за пример настоящего человека, чтобы надавить на чувства слушателей.
Этот мужчина деградировал. Он терял память. Он продолжит терять мыслительные способности и части себя, пока не умрет.
Джон Томас рассказал нам о каждой мучительной детали. И всё это время он смотрел прямо на меня.
- Представьте, какую боль вы испытываете, зная, что человек, которого вы любите, не сможет ходить, говорить или осмысленно общаться, - выражение лица Джона Томаса было невероятно серьезным и бесстрастным, но вот его глаза - его глаза сверкали. - А теперь представьте месяцы - возможно, даже годы - предшествующие этому. Представьте, как человек, которого вы любите, забудет вас, перестанет вас узнавать, начнет вас винить…
Сначала мне показалось, что комната трясется. Потом я поняла, что дрожу я сама. Я не могла оторвать свой взгляд от фотографии моего дедушки. Я всегда знала, что его состояние будет ухудшаться. Я знала это…
Мои пальцы впились в парту.
- Исследование стволовых клеток не сможет излечить болезнь Альцгеймера, - продолжил Джон Томас. - Но благодаря нему могут появиться виды лечения, способные отстрочить неизбежное отмирание клеток. И если вы сможете купить дни, месяцы или даже годы с любимыми людьми… - он переключил фотографию.
Дедушка обнимает меня.
- Я считаю, что это того стоит. А вы? - Джон Томас кивнул в мою сторону, идеально подделав сочувствующее выражение лица - словно я знала, что он делал это ради меня.
В моих ушах звенело. Я почти не слышала, как мистер Уэсли отпустил класс. Я опустила голову и собрала свои вещи, до боли сжав челюсти. Я протолкнулась сквозь толпу к выходу из кабинета. Затем я добралась до своего шкафчика, открыла его и склонилась вперед, игнорируя шум. Деградация. Неизбежность. Смерть. Мне не удалось заглушить эти слова.
- Мой отец рассказал мне о твоём дедушке, - без какого-либо предупреждения рядом со мной появился Джон Томас. Он прижал меня к стене, приблизив своё лицо к моему. - Надеюсь, ты не возражаешь, что я провел небольшое расследование в поисках фотографий. Графика - всё-таки самая важная часть презентации, - я попыталась отшатнуться от него, но мне было некуда идти. Он склонился ко мне, его губы замерли так близко к моему уху, что я почувствовала на своём лице его дыхание, когда он прошептал: - Мои соболезнования.
Я слышала в его голосе улыбку.
Во мне что-то сломалось. Моя рука сжалась в кулак, но стоило мне начать замахиваться, как замахиваться стало не на кого. Джона Томаса больше не было на том месте, где он стоял всего секунду назад.
Через миг я осознала, что он лежал на полу, а ещё через секунду я осознала, что Генри Маркетт помог ему там оказаться.
- Прошу прощения, - произнёс Генри. Для человека, только что выбившего землю из-под ног парня, выражение его лица было уж очень правильным и вежливым. - Я не заметил тебя, Джон Томас, - он наклонился и подал Джону Томасу руку. - Давай помогу.
Он сжимал руку Джона Томаса чуть дольше, чем следовало бы - и, судя по его выражению лица - чуть сильнее.
Когда Генри выпустил его руку, Джон Томас одарил его настолько же правильным и вежливым взглядом.
- И ты туда же? - спросил он. - Я знал, что наша Тэсс, так сказать, обслуживает Ашера, но я понятия не имел, что она берет двух клиентов по цене одного.
На один ужасный миг я подумала, что Генри действительно его ударит.
- Я бы защитила твою честь, Генри, - вмешалась я, - но он того не стоит.
Генри коротко кивнул.
- Его собственный отец первым признает, что он не стоит вообще ничего.
Внешнее спокойствие Джона Томаса испарилось, стоило Генри упомянуть его отца. Он бросился на него, с грохотом швыряя его на шкафчики. На этот раз мне всё-таки пришлось прийти Генри на помощь.
Некоторых людей просто нужно хорошенько сбить с ног.
- Кто-нибудь из вас потрудиться объяснить мне своё поведение? - директор Рэлей сердито посмотрела на нас со своей стороны стола. Я сидела слева, Джон Томас - справа, а Генри - посередине.
- Думаю, кто-то разлил что-то в коридоре, - произнес Генри. - Было ужасно скользко.
У него был, вероятно, лучший покер-фейс из всех, что я когда-либо видела.
- Вы ждете, что я поверю в то, что вы упали? - переспросил директор.
- Ну, сначала упал Джон Томас, - дипломатично произнёс Генри. - Тогда я помог ему и тоже упал. Думаю, от этого Тэсс потеряла равновесие, - Генри улыбнулся директору всё той же вежливой улыбкой. - Она упала последней.
- Мисс Кендрик? - директор Рэлей поднял бровь и взглянул на меня.
Я переняла выражение лица Генри.
- Думаю, Генри прав. Я упала последней.
Директор был явно недоволен. Он перевел взгляд на Джона Томаса.
- Если вы хотите поговорить наедине… - начал было он.
- Нет, - жестко произнес Джон Томас. - Наверное, на полу что-то было. Мы поскользнулись.
Возможно, Джон Томас Уилкокс был психически неуравновешенным придурком, но этот психически неуравновешенный придурок не хотел запятнать своё личное дело.
Директор явно нам не поверил, но настолько же явно он не горел желанием иметь дело с нашими родителями. Вместо этого он зачитал нам лекцию об ответственности, которую я перестала слушать уже на пятой секунде.
Мой взгляд скользнул к фотографии на стене за его спиной - той же, которую я заметила, когда была здесь в последний раз. Шесть мужчин: три в заднем ряду, два спереди, один немного в стороне. Я узнала Уильяма Кейса. Но на этот раз я узнала и мужчину, стоявшего рядом с директором. Лысеющий мужчина старше сорока лет. Глубоко посаженные глаза.
Судья Пирс.
А перед Пирсом стоял отец Вивви.
ГЛАВА 34
Мне нужно было ещё раз взглянуть на эту фотографию. Врач президента. Судья апелляционного суда из Аризоны. Идея о том, что эти двое могли оказаться в одном месте в одно время, в такой небольшой компании…
Твоя сестра просто пытается восстановить хронологию событий, - вот, что сказала мне Вивви. - Как мой отец ввязался во всё это, когда это произошло, откуда он знает Пирса, если вообще знает.
Я хотела узнать, когда и где был сделан этот снимок. Хотела узнать, кем были другие люди, запечатленные на нём. А ещё я хотела знать, что там делал отец Адама.
А значит, я должна была ещё раз попасть в кабинет директора.
- Ты выглядишь, как человек, погруженный в глубокое раздумье, - за ланчем Ашер скользнул на соседнее со мной место. - Возможно, глубокое раздумье о том, что ты не рассказываешь мне вот уже два дня?
Кажется, Ашер не ожидал этого, но я ответила ему.
- Когда я позвонила по второму номеру, кто-то взял трубку. Я знаю, кто это был, и, возможно, я нашла зацепку, которая может рассказать нам о том, откуда этот человек и отец Вивви знают друг друга.
- Эта новая, общительная Тэсс - странная и чудесная, - заметил Ашер. - Мне стоит что-то заподозрить?
Я ответила на его вопрос своим.
- Как попасть в кабинет директора за что-то такое, из-за чего тебя не исключат? - Ашер блаженно улыбнулся, словно он ждал этого вопроса всю свою жизнь.
- Что думаешь о Ментосе с диетической колой?
Как оказалось, администрация Хардвика недолюбливает взрывы. Мы с Ашером сидели у двери кабинета директора, в ожидании нашего приговора.
Ассистентка директора взглянула на нас и покачала головой.
- Разве ты не была здесь всего пару часов назад? - спросила она у меня.
Я, как могла, постаралсь выглядеть пристыженной - видимо, у меня ничего не получилось. Она перевела внимание на моего спутника.
- Ашер Роудс. Что нам с тобой делать?
- Склонить меня на свою сторону терпением и ласковыми поправками? - предложил Ашер.
Оглядываясь назад, я понимаю, что мне стоило взять вину за этот взрыв на себя, но мне нужно было хорошенько рассмотреть фотографию на стене директора, а значит, кто-то должен был отвлечь его, пока я буду этим заниматься.
- Мистер Роудс? - в дверном проёме появился директор Рэлей. - Сначала я поговорю с вами.
Мы с Ашером переглянулись. По плану мы должны были пойти вместе.
- Дамы вперед, - произнес Ашер. - Я настаиваю.
Директор вздохнул.
- Хорошо, - сдался он. - Мисс Кендрик, вы будете первой.
- Вам не кажется, что это сексизм? - спросила я у секретарши. Она замерла.
- Уверенна, это не так, - совсем не уверенно произнесла она.
- Рыцарство - это не сексизм, - сказал мне Ашер.
- Если ты считаешь, что женщины заслуживают особого отношения только потому, что они женщины, - ответила я, - это вроде как сексизм.
Директор Рэлей всё ещё не отошел от обвинений в сексизме.
- Ашер, - начал он. Потом он передумал. - Тэсс, - он нахмурился. - Вы оба, в мой кабинет, сейчас же.
Директор развернулся на каблуках. Ашер подмигнул мне и последовал за ним по пятам. Я зашла в комнату последней и закрыла за собой дверь. Мои глаза тут же нашли на стене фотографию.