ГЛАВА 32
- Предположу, что ты выполнила свою часть задания? - на проблемах современного мира Генри Маркетт сидел напротив меня. На столе между нами лежала толстая, открытая папка. Он явно справился со своей половиной.
- Знаешь, что говорят о предположениях, - ответила я.
Генри ехидно взглянул на меня.
- Расскажи мне, Кендрик, что же говорят о предположениях?
- Меня зовут Тэсс.
- Этим ты намекаешь на то, что ты не изучила кандидатов в твоей половине списка? - спросил у меня Генри. - Тэсс.
- Вообще-то, - ответила я, - я их изучила, - ему не нужно было знать, зачем я их изучала - или что я искала.
- И?
И я думаю, что судья Пирс заказал убийство твоего дедушки.
- И, - произнесла я, - я была не так уж сильно впечатлена.
Губы Генри едва заметно изогнулись наверх.
- Я начинаю думать, что тебя сложно впечатлить.
Его слова прозвучали почти как комплимент.
Кажется, Генри тоже это понял.
- Скорее всего, - поспешно произнёс он, отрывая от меня взгляд и перелистывая собранную ним папку, - мы ищем судью апелляционного суда - вероятно из Вашингтона, но я бы не стал отбрасывать и других кандидатов.
Я сразу же подумала о судье Пирсе. Был ли он членом апелляционного суда?
Айви сказала мне не вмешиваться в это, - подумала я. Но она же не сможет винить меня за выполнение школьного задания, да? Пока Генри кратко описывал качества своих главных кандидатов, я вывела на экран ноутбука информацию о Пирсе и уставилась на его фотографию. Он оказался лысеющим мужчиной старше сорока лет. С экрана на меня глядели его глубоко посаженные глаза, официальное выражение лица, вызывавшего доверие.
Ты получишь деньги, когда мою кандидатуру выдвинут на должность.
Я заставила себя оторвать глаза от фотографии и принялась читать. Пирс заседал в девятом судебном округе апелляционного суда. До этого он был генеральным прокурором в Аризоне.
- Пирс, - Ашер подошел ко мне и заглянул мне через плечо. - Интересный выбор.
Я заставила выражение своего лица остаться нейтральным. Ашер явно пытался раздобыть у меня информацию - и совсем не для задания. Я закрыла вкладку.
- Разве ты не должен работать над своим заданием? - беззлобно спросил у Ашера Генри.
- Должен, - не сводя с меня взгляда, ответил Ашер. - Но, к сожалению, моего напарника нет в школе. Несчастный Ашер вынужден работать в одиночестве.
- Я по тебе скорблю, - сухо произнёс Генри.
- Так что мы знаем о Пирсе? - Ашер проигнорировал саркастичный тон Генри и сел на соседний со мной стул. Он склонился ко мне, опуская локти на мою парту.
- Ничего, - отрезала я и потянулась за бумагами из папки Генри.
Ашер внимательно взглянул на меня.
- Почему-то я сомневаюсь, что это правда.
Тогда я почувствовала, что на нас смотрит Генри и испепелила Ашера взглядом.
- Вивви Бхарани не было в школе больше недели, - Эмилия не стала утруждаться приветствием. Она проскользнула на место по соседству от Генри. - В прошлом году она была единственной ученицей в нашем классе с идеальным посещением, не считая меня. Только мне это кажется странным?
- Ты что, волнуешься? - подняв бровь, спросил у своей близняшки Ашер.
- Я умею волноваться, - сказала ему Эмилия, звуча почти оскорбленно. - Я очень сильно сопереживаю людям.
Ашер и Генри переглянулись. Сопереживание явно не было сильной стороной Эмилии.
- Я слышала, что отца Вивви уволили, - напрямик продолжила Эмилия.
Я мельком взглянула на Ашера.
- И от кого же ты об этом услышала? - спросил он.
- От девятиклассницы, мама которой работает в газете "Washington Post".
Меня подташнивало от мысли о том, что люди знают об увольнении отца Вивви из Белого Дома.
- Ну, технически, его не уволили, - уточнила Эмилия. - Его перевели. Но точность употребления слов никогда не была сильной стороной желтых газетенок, да и что угодно покажется довольно большим понижением в должности после Белого Дома.
Генри резко поднялся на ноги.
- Какую бы должность не занимал её отец, это никак не связанно с Вивви.
Эмилия побледнела так, словно он её ударил.
- Я думала, что ты захочешь знать.
- Почему? - ответил Генри. Его голос звучал спокойно, но я видела, как напряглась его шея. Он не мог не заметить синхронность: отца Вивви сместили с должности вскоре после операции его дедушки. Генри обошел парту и бросил на столешницу лист бумаги. - Мой кандидат, - не дожидаясь ответа, он развернулся и зашагал к передней части кабинета. Я расслышала, как он попросил у доктора Кларк разрешения выйти в уборную.
Эмилия озадаченно посмотрела на Ашера.
- Что это было?
Я последовала за Генри. В моей школе в Монтане учителя берегли пропуска в уборную, словно ключи от рая, но в Хардвике вообще не было пропусков. Доктор Кларк просто отпустила меня.
Я догнала Генри у двери в туалет.
- Чем могу помочь? - не оборачиваясь, произнёс он.
Я ответила не сразу. Тишина явно не смущала Генри, но я нарушила её.
- Спасибо, - произнесла я. - Что заступился за Вивви.
Кажется, Генри было неловко слышать мою благодарность.
- Возможно, - натянуто признался он, - я знаю, каково это, когда твоя семья - главная тема сплетен Хардвика.
Если наши подозрения окажутся правдой, если они выплывут наружу, Генри и Вивви окажутся не просто темой сплетен Хардвика. Их семьи окажутся на первых полосах газет.
- А ещё, возможно, - продолжил Генри, всё ещё не оборачиваясь, - я подозреваю, что ты как-то замешана в истории с увольнением отца Вивви.
Генри сопоставил факты - слишком хорошо, слишком быстро. Но как?
- Нельзя винить меня во всех бедах, - сказала ему я.
- Хочешь - верь, хочешь - нет, но я не пытаюсь тебя критиковать, - Генри наконец обернулся ко мне. - Моя мать завтракает в отеле "Рузвельт", - он подождал, пока я усвою его слова, но для меня они ничего не значили. - Кажется, она видела там Вивви. Сегодня утром.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он пытался сказать. Если мать Генри видела Вивви, она видела и её синяки.
- Я знал, что что-то было не так. На поминках, - челюсть Генри напряглась. - Просто не знал, что именно.
Он видел нервный срыв Вивви. Возможно, с тех пор он замечал её отсутствие.
- Я знал, что что-то было не так, - повторил он, - и ничего не сделал. Я так зациклился на своей скорби, что…
- Думаю, на поминках по дорогому человеку людям позволено зацикливаться на скорби, - сказала ему я.
Я почти чувствовала, как он отвергает эту логику. Она была его одноклассницей. Ей нужна была помощь. А он этого не заметил. Генри Маркетт был не из тех, кто легко прощает - особенно самого себя.
- Возможно, - до странного официально произнес Генри, - я был о тебе неверного мнения, Тэсс.
Он знал, что отец Вивви избивал её. Он думал, что я помогла ей. Думал, что из-за меня её отца сместили с должности президентского врача.
Он не знал и половины происходящего. А я не могла ему рассказать. Я рассердилась от одной мысли о том, что я этого хотела. Я злилась от того, что мне было не плевать на его мнение обо мне - но сильнее всего была наступавшая мне на пятки вина, готовая проглотить меня за то, что я скрывала от него правду и заставляла его лучшего друга делать то же самое.
- Возможно, - резко произнесла я, усмиряя круговорот своих эмоций и отшатываясь от вызвавшего их парня, - мне плевать на то, какого ты обо мне мнения.
ГЛАВА 33
В тот вечер Айви предоставила меня самой себе. Наверное, она решила, что избегай она меня, я смогу каким-то магическим образом забыть обо всём, что я знала о смерти судьи Маркетта.
Вряд ли.
Хардвик был маленькой школой. Во всей моей параллели было меньше сотни детей. На каждом шагу я видела Генри. На следующее утро ещё одним напоминанием стал пустовавший стул Вивви в кабинете английского.
Стараясь не думать о важных вопросах, я доползла из кабинета английского к кабинету физики, а оттуда - на урок "Говоря о словах".
Кому принадлежал второй номер на одноразовом мобильнике?
Почему Айви не пошла со своими подозрениями прямиком к президенту?
- Тэсс, - через несколько минут после звонка на меня посмотрел учитель. - Вы что-нибудь подготовили?
Сегодня была пятница. Я провела в Хардвике две недели. Наверное, надеяться на то, что учителя продолжат меня игнорировать, было слишком.
- Почти, - сквозь зубы соврала я. Мистер Уэсли - которому было где-то шестьдесят - не стал меня вызывать. Он просто наградил меня оценивающим взглядом и вызвал добровольца.
Нашим заданием была "убедительная речь" на вольную тему длинной в восемь-десять минут. Первой вызвалась обожавшая рисковать исландка Ди, за ней парень, имени которого я не знала, а за ним - Генри. Последним читал речь Джон Томас Уилкокс. Он настроил проектор так, чтобы во время его речи на доске появлялись слайды. Его темой было исследование стволовых клеток. Я почти не слушала его, пока на доске не загорелась фотография моего дедушки.
- Болезнь Альцгеймера - прогрессирующее, изнурительное и, в конечном счете, смертельное заболевание.
Я заставила себя начать дышать заново.