Свое свободное время Жанна, Лариса, Гуля и Людмила проводили отвязно, в поездках на курорты, в хождении по театрам и выставкам, по фуршетам и тусовкам…
Зарабатывая, даря и получая в ответ и испытывая в ответ главное – радость жизни.
Эпизод одиннадцатый. РЭКЕТ ВСЕХ МАСТЕЙ
Учись жить как богатый человек.
"Рецепты выживания и процветания"
…Людмила проснулась от солнечного зайчика, щекотавшего ресницы, но еще какое-то время нежилась в ласковом тепле тела, скопленного за ночь под толстым одеялом с электрическим подогревом. Сладко потянулась и, когда открыла глаза, то увидела, что золотые стрелки на белом циферблате часов скоро сойдутся строго вертикально.
Пора!
Хоть и воскресенье сегодня.
Людмила встала, сунула ноги в мягкие пушистые шлепанцы, накинула длинный пеньюар и, указав рукой на музыкальный центр, включила его. Все в этом доме делалось по мановению руки Людмилы.
Музыка заполнила пространство спальни.
В ванной Людмилу уже ждала раковина джакузи и, когда она погрузилась в нее, воздушные пузырьки весело побежали по телу, обгоняя друг друга, словно каждый хотел успеть прикоснуться к Людмиое первым. К ее спине, к животу, к ее ногам, к груди.
Потом постояла под теплым душем, иногда добавляя в струи воды душистого шампуня, сменила воду на теплый ветерок, просушилась, умастилась благовониями…
Гриша сидел, скрестив ноги по-турецки на своей кровати, и смотрел на экран большого в полстены телевизора. Солнце высвечивало нимб его мягких светлых волос. Людмила подошла сзади и взъерошила голову сына.
Он капризно отстранился от ласки и тогда она напомнила ему:
– А кто сегодня собирался в "Страну Чудес"?
Гриша сорвался с кровати, даже телевизор не выключил и исчез в ванной.
Через десять минут он уже сидел за столом.
Одетый и даже причесанный.
А на кухне уже засвистел паровозиком чайник, выстрелил поджаренные хлебцы тостер и выпучила свои оранжевые глаза яичница.
Еще через четверть часа мать и сын сели на скрипнувшие кожей сиденья авто. Людмила вставила ключ в замок зажигания, засветился разноцветными огнями щиток управления, заиграла музыка и женский голос пропел:
– Пристегнитесь ко мне ремнями!
Распахнулись автоматические ворота, и лента шоссе бросилась под колеса авто. Мелькнули и уехали назад коттеджи, дорога через зеленое поле свернула в лес, попетляла по нему и вынырнула к высокой стене замка. Королевский штандарт развевался на главной башне, глубокий ров окружал замок. Людмила коснулась планки на руле, прозвучал, похожий на почтовый рожок, сигнал клаксона и мост, громыхая толстыми цепями, перекрыл ров.
Поднялась решетка, распахнулись ворота, и Людмила с Гришей прибыли в "Страну Чудес"…
…Людмила проснулась совсем в другой стране. Будильник не звенел, он сработал в голове Людмилы – еще вчера она сказала себе, что надо встать пораньше, раньше всех. И солнечного зайчика не было, в комнате царили серые предрассветные сумерки. Людмила сразу подумала, что разлеживаться некогда, нежиться будем потом, когда вернемся домой, а сейчас надо бы обогнать всех, кто еще храпел по койкам, добраться до стадиона и занять там место получше.
Быстро и бесшумно оделась и вышла из дома.
Воздух не успел остыть за летнюю короткую ночь, но дышалось легко и от этой свежести Людмила почувствовала прилив сил.
Настроение было отличное.
Людмиле казалось, что и сегодня ее ждет удача, вчера она успешно торговала, оставалось победно завершить эту поездку, а уж в Москве Людмила возьмет своего Гришу и поедут они… в "Страну Чудес", вспомнила Людмила свой сон.
Идти надо было через парк.
И уж совсем поверила Людмила в свою удачу, когда увидела на аллее, на самом видном месте толстый кошелек.
Оглянулась, никого нет.
Поставила сумку у ног, подняла портмоне и раскрыла его.
– Проше, пани… – строго сказал мужской голос.
Людмила подняла голову.
Перед ней стояли двое.
Мужчин.
Один высокий и плотный, второй помельче, но крепкий, широкоплечий. Бледный, с бесцветным лицом, как поганка. Бледная Поганка.
И оба хмуро, враждебно смотрели на Марию.
С открытым портмоне в руках.
Людмила автоматически протянула кошелек Высокому.
Он взял, заглянул внутрь, и что-то сказал Поганке.
Тот тоже взял портмоне, тоже посмотрел в его отделения и кивнул согласно Высокому.
Людмила ничего не понимала.
Она не понимала языка этих чужих людей в чужой стране, под чужим летним небом, на которое поднималось чужое солнце, она не понимала этих здоровенных мужчин, она не понимала, что происходит, и что они от нее хотят.
Чувство острой тревоги заставило сжаться ее сердце.
Они что-то говорили, надвигаясь на нее, и единственное, что она ясно поняла, так это то, что они требуют от нее деньги.
Пеньонзы.
Будто украла Людмила пеньонзы из портмоне.
Волна бурного возмущения бросилась в голову Людмилы.
Но и эту волну перехлестнула мерзостное брезгливое ощущение от прикосновения грязных потных чужих рук.
Потому что Высокий вывернул руки Людмиле, а Поганка шарил у нее за пазухой, бесцеремонно выворачивая груди из бюстгальтера.
Поганка нашел искомое – пеньонзы.
И полез ниже, задирая юбку на Людмиле.
Людмила буквально задохнулась от возмущения и тут ее как будто прорвало – так она истошно закричала.
Высокий ослабил хватку, Людмила вырвалась из его рук и бросилась бежать.
Двое бросились за ней в погоню.
Спасло Марию то, что в конце аллеи увидела она группу своих, таких родных "челноков".
Грабители, очевидно, их тоже заметили, отстали и скрылись в ближайшем переулке.
Людмила бессильно опустилась на землю и зарыдала.
Подошедшие земляки первым делом подумали, что Людмилу хотели изнасиловать.
А ведь по сути своей ограбление и было насилием. Над личностью.
Ей помогли подняться, принесли ее брошенную сумку и как могли, утешили.
– Это у них прием такой, – объяснила Людмиле женщина из группы. – Я тоже раз чуть не попалась. Поздно вечером пошла в супермаркет, народу никого, только мужчина один впереди меня шел и у него из кармана кошелек выпал. Я его окликнула, а он идет, не оглядывается. Я ему кричать стала, догнала, за руку схватила, тут он глянул на меня зло и говорит, чего орешь, дура? Хорошо, что я кошелек не подняла! Никогда это нельзя делать, так и знай, подруга. Рэкет, он и есть рэкет.
Людмила впервые услышала это слово давно. Это еще когда она искала приработок, чтобы облегчить свое существование на нищенскую зарплату в НИИ. И отказалась вязать шарфы на военной фабрике Георгия – уж больно тяжело и, как казалось, не престижно. И тут кто-то предложил ей непыльную работу – сидеть на телефоне и предлагать пульты для телевизоров. Это сейчас кнопочку нажал, не поднимаясь из кресла, и засветился экран, а тогда пульты были в новинку. Она посоветовалась с Сергеем, но он отрицательно отнесся к ее затее – смотри, придет рэкет.
Иностранные понятия не сразу вошли в быт и сознание жителей страны развитого социализма. Бизнес, сетевой маркетинг, инвестиция, акция, лизинг, оффшоры… Да Людмила и понятия не имела об этих премудростях. Когда ее знакомые из Днепропетровска предложили, давай, поедем в Польшу на своей машине, купим товар, заработаем доллары. А что я буду делать с валютой, первым делом спросила Людмила, и отказалась.
Зато рэкет в России привился сразу, криминал словно ждал своего часа. А по отношению к челнокам и не только в России.
Рэкетир нагло, среди бела дня, хотел отобрать деньги у Людмилы прямо на стадионе в Польше. Людмила тогда его отшила – у меня денег сыну на шоколадку не хватает! Но не всегда же так легко отделаешься.
Если Людмила как-то пережила, перетерпела историю с кошельком на дороге, то ее сын, насилия над своей личностью не перенес. Понемногу приучая его к челночеству, Людмила отправила Гришу в очередную поездку вместе с Сергеем…
Варшава, один из центральных районов.
Старый город. Дворы – колодцы. Окна в окна, вечные сумерки. Как в Питере. Из двора во двор попадаешь через анфиладу подворотен пока не выйдешь на главную улицу. Сергей и Гриша вышли из дома, где они ночевали, ранним утром. И неожиданно перед ними возникли трое в черных шапочках. Один сразу вплотную подошел к Сергею, второй к Грише, третий остановился чуть поодаль, контролируя ситуацию. Гроши давай! Это требование в угрожающей форме не требовало перевода. Потому что грабили свои. Бывшие соотечественники из Ближнего Зарубежья, гарны хлопцы из Хохляндии.
Сергей сделал вид, что достает кошелек, а сам резко оттолкнул бандита и рванул в следующую подворотню. И только крикнуть успел:
– Гришка, беги!
Сергей выбежал на главную улицу, походил минут пятнадцать… Гриши не было. А когда решился вернуться, то нашел Гришу в том же дворе. Он стоял, вжавшись в стену, и его мелко трясло. На вопросы он не отвечал, но послушно пошел за Сергеем на рынок, а куда денешься, он молча простоял весь день рядом с Сергеем, молчал в поезде, молчал в такси и только, когда они вернулись домой, он обнял маму и его прорвало.
Страх, обида, унижение выходили из Гриши криком, слезами, стонами. И он отказался наотрез от любых поездок.
Как будто это спасет от рэкета.
Или от обмана.