Сначала я повелся, как дитя, на ее шутку и получил зонтиком, потом меня чуть не побил дедушка на поляне, и вот теперь апофеоз - полное фиаско с танцами.
А ведь еще утром я упивался собственной силой…
- Ты знаешь… - обвила она мою шею руками, пригнула к себе, приблизила лицо вплотную, так что наши носы и губы почти касались друг друга. - Я тебя сегодня узнала другим. Поэтому люблю все больше и больше…
白酒
Водка
…Все больше ощущаю желание отлить. Покуриваю и наблюдаю за качающейся на волнах пластиковой канистрой - ее пытается подцепить багром и затащить в лодку загорелый дочерна, а может, просто грязный полуголый человек в закатанных до колен синих штанах.
Удивительная страна. Ничто здесь не останется бесхозным. Не пропадает без присмотра.
Быть может, и я, дрейфующий непонятно куда - как букет в проруби, как эта вот канистра по грязной воде, - кому-нибудь пригожусь. Или просто свалюсь по пьяни в речку, и меня вот так же багром будут вылавливать с полицейского катера…
Вдруг понимаю, что мое похмелье прошло. Выпитое натощак пиво не просто смыло его, но поволокло меня в пучину нового опьянения. Попробовал бы сейчас кто-нибудь подцепить меня багром…
Вздрагиваю от тычка в бок.
Ну конечно. Попрошайка - неопределенного возраста дед, с котомкой через плечо. Чем-то, как и многие его коллеги тут, неуловимо напоминает опустившегося Солженицына: та же лысина поперек головы, тот же прищур глаз.
Я делю попрошаек на две основные категории. "Сесеки" и "челобитники". Первые цепляются к вам у автобусных остановок, у входа в парк и на перекрестках, протягивая стаканчик с мелочью и приговаривая: "се-се, се-се!" Последние исповедуют пассивный путь обогащения. Завернутые в лохмотья, лежат ничком в подземном переходе, методично стукаясь башкой об пол. Есть еще интеллигентного вида очкарики, в костюмах и с портфелями: те сидят перед громоздкими "дацзыбао", написанными мелом на асфальте. В иероглифах я не силен, но там что-то про неудавшийся бизнес, голодную семью и отсутствие средств вернуться домой. Иногда попадается женщина с ребенком. Такие чаще не побираются, а продают порнушные диски, то есть работают. Я покупаю у них хуанпянь, так они называют порнуху. Порнуха обычно отвратного качества, в основном азиатская. Скучная, с уродливыми актерами, но я все равно покупаю.
Наглый "сесека" сует мне под нос пластиковый стакан. В стакане несколько цзяо. "Сесека" встряхивает мелочь.
Не отстанет, если не принять мер.
Действенных мер всего две. Выбить у него стаканчик из рук, чтобы вся его выручка разлетелась веером, или удалиться скорым шагом. Слова и жесты на попрошаек не действуют. Ни покачивание головой, ни объяснения, что денег нет, ни даже угроза кулаком. Попрошайки в Шанхае настырны. Никто их тут не бьет и не гоняет.
Неожиданно для самого себя отпихиваю "сесеку" локтем. Расстегиваю ширинку и принимаюсь мочиться на парапет, стараясь не забрызгать свои светлые штаны.
"Сесека" таращит глаза. Стаканчик в его руке замирает.
Я делаю движение в его сторону, струя довольно резвая. Попрошайка пятится. Бормочет что-то и удаляется, оглядываясь через каждую пару шагов.
Проезжают несколько человек на скутерах и велосипедах. Выворачивая головы, с любопытством наблюдают сцену.
Перехожу дорогу, иду в сторону автострады. Где-то там должен быть магазин.
Главное - не разгоняться. Пиво на жаре может разморить в два счета. Будешь потом бродить по району с осоловелыми глазами и отвисшим бурдюком живота. Самый верный способ не раскиснуть - осадить пивной дурман водкой. Водка бодрит, проясняет голову.
Конечно, за "Столичной" или "Абсолютом" я не поеду. Тащиться в "Careefour" за импортной бутылкой мне лень. Да и что потом делать с целым литром бухла?.. Ведь главное - не разгоняться. Вечером, в крайнем случае, завтра утром, все же надо проверить тесты и сдать их в учебную часть. Я единственный, кто подвел: мистер У, седоватый китаец, замдекана, уже извел меня своими звонками.
Не складываются у нас отношения.
В магазине я беру стаканчик водки "Шэнсянь". Обычный стеклянный стакан с изображением двух рыбок, закрытый пластиковой крышкой. Для герметичности крышка обмотана чем-то вроде скотча. Сто пятьдесят граммов вонючей водки. Залпом ее пить невозможно, только вдогонку пиву. Прикупаю две бутылки "Харбина", светлого, освежающего.
На лавочке неподалеку, под сигарету, выпиваю.
Настроение улучшается.
Самое важное - удержать дрянное пойло внутри. Пиво - хороший помощник, настоящий "толкач".
О китайской водке можно рассуждать долго. Я даже среди русских встречал поклонников местного бухла. Хотя уверен, по большому счету это все выпендреж. Такое дерьмо разве может нравиться…
На вкус и запах, вся здешняя водка напоминает просроченный одеколон "Саша" вперемешку с духами "Красная Москва". В армии одеколон пить доводилось - рутинно, "фурик" на двоих, "под рукав". Надо только тип парфюма знать. Чтобы мы не потравились, замполит напоминал, какие литеры на этикетках означают, что вариант "питьевой", а каких надо остерегаться. Китайскую крепкую бесцветную жидкость я пробовал не раз и скажу: уж лучше одеколон "Саша"! Да где ж его взять…
Пью что есть.
На полках магазинов, на почетном месте выставлены дорогие сорта, в подарочных коробках с красным и золотым - "маотай". Пониже, у пола - пластиковые сосуды со странными пробками, наподобие детских сосок. В частных магазинчиках попадается водка в стеклянной таре, с криво налепленной блеклой этикеткой. Есть "йогурты" - я только что принял один. Бывают "фуфырики", похожие на аптечные пузырьки. Встречаются даже и баклажки на несколько литров.
По-китайски такое бухло, называется незатейливо, байцзю - "белое спиртное". Крепость его разная: слабое пойло - градусов тридцать пять, а есть и пятьдесят шесть и шестьдесят пять.
Нормально.
Китайская водка тяжело идет, но хорошо ложится. Пить ее можно и нужно теплой. Маслянистая, сивушная, вонючая - она расслабляет, настраивает на благодушие. Даже под пиво.
Потому-то я ее и пью…
初爱
Влюбленность
…Первый опыт питья байцзю я получил, как ни странно, с Ли Мэй.
Мы встречались уже около месяца. Гуляли по кампусу, по вечерам целовались в кипарисовой рощице у ручья. Ходили по ресторанам - она учила меня разбираться в меню и заказывать блюда.
- Моя сестра выходит замуж, - сказала она как-то раз за обедом.
- У тебя есть сестра? Ты никогда не говорила.
- Двоюродная. Ей двадцать шесть.
- Поздравь ее от меня.
- Ты сам можешь это сделать. Она приглашает тебя на свадьбу.
- Меня?
Палочки чуть не выпали из моих рук.
- Ну да.
- Да ведь мы совсем не знакомы.
- Неважно: я - ее сестра, ты - мой парень.
- Но…
- В субботу, в ресторане, на Нанкинлу.
- О чем ты говоришь… Сегодня… Погоди, сегодня - четверг. Это что - послезавтра?
Радостно кивнула.
- Нет, я не могу. Во-первых, мы с Ласом уже договорились идти в ирландский паб… Ну, хорошо, это можно отменить. Но у меня, ни рубашки, ни галстука, ни обуви - ничего подходящего нет… Не в джинсах же идти…
Недоуменно пожала плечами.
- Почему нет? Иди в чем хочешь. Ты же не жених.
- Хм… допустим. Хорошо. Ну а подарок мне, когда искать? И что вообще дарить?
Помахала тонкой ладонью.
- Ничего не надо. Я купила им уже.
- И что же?
- Стельки для обуви, с красивой вышивкой.
Я засмеялся. Так, что со столиков по соседству с любопытством поглядели на нас. Трясся, вытирал глаза и не мог остановиться.
Ли Мэй непонимающе улыбалась. Разглядывала меня.
- Что? - спросила она, когда мне кое-как удалось затихнуть.
- Не обращай внимания… И это - нормальный подарок?
- Конечно. На память.
Я настоял на подарке от себя. Ли Мэй сказала, что можно просто деньгами, в красном конверте. Главное - чтобы четное число было. Сумма ведь для двоих.
- Скажи, а ты когда узнала про свадьбу? - спросил, провожая ее до общежития.
- Два… нет, почти три месяца назад. А что?
- Ну, хорошо, что не сказала мне об этом завтра, или в субботу после обеда.
Сердиться я даже не думал. Во-первых, я любил ее, а во-вторых, она была китаянкой. Во многом не очень типичной, но все же - китаянкой. Как принято делать тут дела, я уже давно был в курсе. Студенты, которых я за неделю до экзамена спрашивал, нет ли у них вопросов по пройденному материалу, отнекивались и отмалчивались, но зато в воскресенье утром, часов в семь, начинали звонить и вовсю задавать вопросы, потому что завтра - понедельник, экзамен. Проверить перевод коллеги-китайцы меня просили исключительно "сейчас и срочно", потому что их уже где-то с нетерпением ждут. При этом даже не спрашивали, есть ли у меня время прямо "сейчас" и никогда заранее не предупреждали о возможной работе. Спрашивать китайца в январе о планах на апрель - бесполезно. Для него это так далеко, что попросту не существует. Вот в конце марта - другое дело. О будущем китайцы имеют представление, схожее с детьми лет трех-четырех: завтра - относительно понятно, значит "не сейчас"; послезавтра - что-то неясное, расплывчатое и далекое; ну а "на следующей неделе" означает "в дальнем неизвестном будущем", о котором нечего и думать.
Суббота.
Я стоял на главной площади кампуса, возле памятника Мао.