Кругом завывает, словно ветер в трубе, сердитый ветер, вслед за которым придут летние бури. Он набрасывается на меня. Он все сильней и сильней. Нет, это не ветер, это мое прошлое явилось за мной. Оно везде: свистит в ушах, за ушами, толкает под ребра…
- Позовите врача, кто-нибудь, позвоните в "Скорую"!
Растворение. Распад. Миллионы крошечных частиц утекают сквозь воронку времени.
- Грейс! Слышите, Грейс? Все будет хорошо…
Конские копыта по булыжной мостовой, автомобили с иностранными именами, мальчики-посыльные на велосипедах, няни с колясками, прыгалки, классы, Грета Гарбо, "Ориджинал Диксиленд Джаз Банд", Би Джексон, чарльстон, "Шанель номер пять", "Загадочное происшествие в Стайлз", Френсис Скотт Фитцджеральд…
- Грейс! Меня зовут?
- Грейс! Сильвия? Ханна?
- Она вдруг свалилась. Сидела тут и…
- Подвиньтесь, мэм. Мы ее занесем. - Какой-то новый голос.
Хлопок двери.
Сирена.
Едем.
- Грейс… Слышите меня? Это Сильвия… Держитесь, ладно? Я с вами… мы едем домой… вы только держитесь…
Держать? Что? А-а-а, ну конечно… письмо. Оно у меня в руке. Ханна ждет, когда я принесу ей письмо. На улице гололед, пошел первый снег…
В БЕЗДНЕ
Очень холодно, и я пускаюсь домой бегом. Чувствую свою кровь - теплую, густую, она пульсирует под замерзшей кожей. На скулах кожа натянулась от ветра так, будто стала мне мала. Как на вешалке - сказала бы Нэнси.
Я крепко сжимаю письмо. Конверт маленький, он немного испачкан там, где отправитель смазал пальцем чернила. Теплый от моей руки.
Письмо от частного сыщика. Настоящего детектива из конторы на Суррей-стрит, с секретаршей в приемной и машинисткой за столом. Меня послали за конвертом лично, потому что доверить такие взрывоопасные сведения почте или телефону просто невозможно. Мы надеемся, что в конверте сведения об Эммелин, которая загадочно исчезла. Дело пахнет настоящим скандалом. Кроме меня, о нем знают немногие.
Три дня назад нам позвонили из Ривертона. Эммелин проводила выходные у друзей в Оксфордшире.
И сбежала во время поездки в город, в церковь. Ее дожидалась машина, так что побег не случайный. Поговаривают, что тут замешан мужчина.
Я радуюсь письму - сейчас очень важно найти Эммелин, но дело не только в этом. Сегодня вечером я встречаюсь с Альфредом. В первый раз с того туманного вечера, когда он дал мне адрес Люси Старлинг и сказал, что ему так будет спокойней, а поздно вечером проводил меня до двери моего дома. Мы продолжали переписываться, с каждым письмом все нежнее и доверчивее, и вот, наконец, договорились встретиться еще раз. Настоящее свидание. Альфред приезжает в Лондон. Он откладывал понемножку с каждой зарплаты и сумел купить билеты на "Принцессу Иду". Я иду в театр. Первый раз в жизни. Я проходила мимо афиш, когда шла по Хеймаркет - с каким-нибудь поручением от Ханны или в выходной - но никогда не видела настоящего спектакля.
Это мой секрет. Я ничего не сказала Ханне - у нее и без того голова кругом - и уж тем более остальной прислуге в доме номер семнадцать. Рядом с миссис Тиббит выживают только такие же, как она, - готовые поддразнить, обидеть. Однажды, застав меня за чтением письма (к счастью, от миссис Таунсенд, а не от Альфреда), она потребовала его на проверку. Сказала, что это одна из ее обязанностей - следить за тем, чтобы прислуга - прислуга! - вела себя прилично и не заводила случайных связей. Хозяин такого не одобряет.
И ведь не поспоришь. В последнее время Тедди требователен больше обычного. Спокойный по натуре, из-за проблем на работе он стал раздражительным. Начал говорить о микробах и гигиене, заказал несколько бутылок полоскания для рта и следит, чтобы все его использовали - одна из привычек Саймиона.
Потому-то другим слугам и не сказали про Эммелин. Наверняка кто-то доложил бы хозяину, чтобы подняться в его глазах.
По черной лестнице я ныряю в дом и быстро проскакиваю по коридору, чтобы не попасться на глаза миссис Тиббит.
Ханна в спальне, поджидает меня. Она очень бледная - еще с прошлой недели, с тех пор, как позвонил мистер Гамильтон. Я отдаю письмо, она торопливо разрывает конверт. Читает написанное. Вздыхает с облегчением:
- Ее нашли. Слава Богу, с ней все в порядке.
Продолжает читать, снова вздыхает, крутит головой.
- Ох, Эммелин, Эммелин…
Дочитывает, бросает письмо и смотрит на меня. Кивает сама себе, сжав губы.
- Надо забирать ее, пока еще не слишком поздно.
Засовывает письмо в конверт - быстро, раздраженно, комкая бумагу. С тех пор, как Ханна побывала у гадалки, она все время такая - нервная, озабоченная.
- Прямо сейчас, мэм?
- Немедленно. Уже и так три дня прошло.
- Велеть шоферу, чтобы подал машину?
- Нет. Нельзя, чтобы кто-нибудь что-нибудь узнал. - Она имеет в виду Тедди и его семейство. - Я сама поведу.
- Мэм!
- Не пугайся так, Грейс. Мой отец, если ты помнишь, делал автомобили. Ничего сложного тут нет.
- Принести шарф и перчатки, мэм? Ханна кивает.
- И сама надень что-нибудь.
- Я, мэм?
- Ты ведь идешь со мной, правда? - Ханна смотрит на меня круглыми глазами. - Вдвоем мы точно уведем ее оттуда.
"Мы". Волшебное слово. Ну, разумеется, я иду. Ханне нужна моя помощь! А к Альфреду я вполне успею.
* * *
Он режиссер, француз и вдвое старше Эммелин. И самое ужасное - он женат. Все это Ханна рассказывает мне по дороге. Мы едем в северную часть города, на студию. Сыщик написал, что Эммелин надо искать именно там.
Подъезжаем. Ханна тормозит, и некоторое время мы обе молча смотрим в окно. Ни она, ни я никогда не были в этой части Лондона. Узенькие, низкие домики из закопченного кирпича. Люди на улице играют в какие-то азартные игры. "Роллс-ройс" Тедди тут сразу бросается в глаза. Ханна вынимает письмо и еще раз проверяет адрес. Поворачивается ко мне и растерянно кивает.
Мы находим нужный дом, Ханна стучит в дверь. Ей открывает светловолосая женщина в бигуди и шелковом халате, светло-кремовом и очень грязном.
- Доброе утро, - здоровается Ханна. - Меня зовут Ханна Лакстон. Миссис Ханна Лакстон.
Женщина переступает с ноги на ногу, так что из-под полы халата показывается коленка. Таращит глаза.
- Привет, милочка, - говорит она с акцентом, напоминающим акцент Деборы. - Чего хотите? На пробы, что ли?
Ханна оторопело моргает.
- Нет. Я насчет сестры. Эммелин. Женщина хмурится.
- Чуть ниже меня, - описывает Ханна. - Блондинка с голубыми глазами. - Она достает из сумочки фотографию и протягивает ее женщине.
- А-а-а! - узнает та. - Ну да, малютка Бэби!
Ханна с облегчением вздыхает.
- Она тут? С ней все в порядке?
- Ну конечно.
- Слава богу. В таком случае мне нужно ее видеть.
- Прости, лапочка, но сейчас никак невозможно. Бэби как раз на съемке.
- На съемке?
- Сейчас ровно середина сцены, а Филипп жутко ругается, когда ему мешают. - Женщина снова переминается с ноги на ногу, левую коленку сменяет правая. - Хотите, можете подождать внутри. - Она машет головой, показывая, чтобы мы проходили в комнату.
Ханна глядит на меня, я беспомощно пожимаю плечами, и вслед за женщиной мы заходим в дом.
Идем через холл, вверх по лестнице в небольшую комнату с двуспальной кроватью. Шторы закрыты так плотно, что сюда совсем не проникает дневной свет. Зато горят сразу три лампы под красными шелковыми абажурами.
У стены стул, на нем вещи Эммелин. На тумбочке у кровати - курительные принадлежности.
- Ох, Эммелин… - только и говорит Ханна.
- Может, стакан воды, мэм? - предлагаю я. Она машинально кивает.
Мне совсем не хочется снова спускаться вниз на поиски кухни. Женщина, что привела нас сюда, куда-то исчезла, а ведь мало ли что может скрываться за закрытыми дверями. Вместо кухни я нахожу крохотную ванную. Там валяются щетки для волос и помада, пудра и накладные ресницы. Единственная емкость - тяжелая кружка с грязными полосами на стенках. Я пытаюсь отмыть ее, но грязь не сходит. Возвращаюсь к Ханне с пустыми руками.
- Простите, мэм…
Она гладит на меня, делает глубокий вдох и говорит:
- Не хочу пугать тебя, Грейс, но по-моему, Эммелин живет с мужчиной.
- Да, мэм, - соглашаюсь я, стараясь скрыть свой собственный ужас, чтобы не ранить ее еще больше. - Похоже на то.
Дверь распахивается, мы поворачиваемся. У входа в комнату стоит Эммелин. Я цепенею. Ее светлые волосы завиты, заколоты на макушке и спадают на щеки, огромные черные ресницы делают глаза еще выразительней. Губы накрашены ярко-красной помадой, на Эммелин шелковый халат, как у той женщины, внизу. Она должна выглядеть взрослее, а выгладит почему-то младше. Все дело в выражении лица, догадываюсь я, она потрясена: никак не поймет, откуда мы взялись.
- Что вы здесь делаете? - спрашивает Эммелин.
- Слава богу, - облегченно выдыхает Ханна, бросаясь к сестре.
- Да что вы здесь делаете? - допытывается Эммелин. Она приходит в себя и надевает привычную гримасу: прищуривает раскрытые глаза, презрительно поджимает губы.
- Пришли за тобой, - просто говорит Ханна. - Ну-ка, одевайся и идем.
Эммелин медленно подходит к туалетному столику и садится на стул. Вытряхивает из мятой пачки сигарету, прикуривает, затягивается. Выдохнув облачко дыма, объявляет:
- Никуда я не пойду. Ты меня не заставишь. Ханна хватает сестру и рывком ставит ее на ноги.
- И ты пойдешь, и я заставлю. Мы едем домой.
- Я уже дома, - стряхивая руки Ханны, заявляет Эммелин. - Я актриса. И совсем скоро стану звездой. Филипп говорит - у меня все данные.