О творчестве замечательного русского прозаика Бориса Екимова написано много, но, возможно, самым емким высказыванием стала формулировка премии Александра Солженицына, которой он был удостоен в 2008 году: "За остроту и боль в описании потерянного состояния русской провинции и отражение неистребимого достоинства скромного человека; за бьющий в прозе писателя источник живого народного языка".
Содержание:
Дела "колосковые" 1
За дровами 5
В дороге 11
Пожар в Кузнецах 18
Глухомань 25
Нынешний февраль 38
В снегах 42
Возле старых могил 46
Десять лет спустя 49
Итоги тринадцатой "пятилетки" 55
Люди и земля 58
На распутье 61
Надейся лишь на себя 67
Новое начало, или На колу – мочало 70
Оставленные хутора 75
Последний рубеж 80
Размышления о "земле" и "воле" 85
Четвертая сила 89
Прощание с колхозом 94
Прощание с хутором 99
Примечания 104
Борис Петрович Екимов
Прощание с колхозом
очерки разных лет
Дела "колосковые"
В нынешнее время, когда в России много президентов, парламентов, премьеров да вице-премьеров, но мало порядка, людям хочется определенности, чтобы твердо знать: что будет завтра и что послезавтра, какие налоги платить, кого слушать, а чьи слова мимо ушей пропускать. Говорят-то много… А для жизни нужен порядок. Нужна власть, в семье ли, на хуторе да в селе, в городе, в государстве. Шолоховский герой Григорий Мелехов говорил: "Свободы нам много не надо, иначе на улице друг друга резать начнем". Нужна власть, нужен твердый хозяин. И в тоске по какой-то определенности, по порядку вырывается порой у людей: "Сталина бы вернуть… Он бы – враз…"
Сталина… А может, Жириновского, который вроде бы строг на словах и, может, навел бы порядок?
Порядки бывают всякие. Об одном из таких попробую я рассказать, приглашая в годы прошлые.
Думаю, что многие из людей немолодых слышали о "колосковом" указе и его воплощении в жизнь. Кое-что в печати появлялось. Больше рассказывали старики. Архивы тех лет начинают раскрываться лишь теперь. Но много ли охочих копаться в тех горьких страницах! Да и архивы наши областные, волгоградские, не больно пока приспособлены для работы.
Начиная работу, прежде всего нашел я текст Постановления ЦИК и СНК Союза ССР от 7 августа 1932 года, подписанный М. Калининым, В. Молотовым и А. Енукидзе.
Во вступительной части постановления сказано: "За последнее время участились жалобы рабочих и колхозников на хищение (воровство) грузов на железных дорогах и водном транспорте и хищение (воровство) кооперативного и колхозного имущества со стороны хулиганствующих и вообще противообщественных элементов…
ЦИК и СНК Союза считают, что общественная собственность (государственная, колхозная, кооперативная) является основой советского строя, она священна и неприкосновенна, и люди, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа…"
И потом:
"2. Применять в качестве меры судебной репрессии за хищение (воровство) колхозного и кооперативного имущества высшую меру социальной защиты – расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества.
3. Не применять амнистии к преступникам, осужденным по делам о хищении колхозного и кооперативного имущества".
Как всегда, в ту давнюю (да и в теперешнюю) пору на всякий "чих" сверху во всех газетах начали поддерживать и одобрять новое постановление.
В сельской газете Нижне-Волжского края "Советская деревня" тотчас появилось поддерживающее:
"Колхозники-буденновцы требуют от пролетарского суда применения к ворам общественной собственности – расстрела!" И десятки подписей.
В том же номере – разъяснение председателя Верховного суда Винокурова: "Закон 7 августа… имеет колоссальное значение в деле социалистического строительства… По закону 7 августа пострадают лишь воры, тунеядцы…"
Говоря о неготовности местных архивов к работе в них, имел я в виду еще и то, что человеку стороннему очень трудно понять и сориентироваться: где искать? Семь ли, шесть этажей огромного здания битком бумагами набиты. Да и только ли здесь…
Бывший партийный архив. Архивы бывшего КГБ, МВД, прокуратуры. А начинаешь шарить – словно впотьмах: пухлый справочник, перечисление описей, фондов, но что в них?
Сначала я стал выписывать дела из фондов колхозных, потом искал в бумагах районных сельхозуправлений, в районных и областных прокуратурах. Приносили мне за папкою папку, перебирал и читал я выцветшие ветхие листы бумаги, но нужных мне судеб людских, по которым ударил "колосковый указ", не находил. Одни лишь упоминания и отголоски.
Щедрее оказались фонды районных судов, хотя в архиве, где я работал, от них остались больше воспоминания. По описям они значатся: годы 1933, 1934-й. А дел – немного. Страница за страницей повторяется: "Выбыло"… "Выбыло"… "Выбыло"… Но кое-что все же осталось. Об этом и рассказ, документальный, с короткими комментариями и кое-какими добавками людских воспоминаний, которые записывал я прежде и ныне.
"…Враги народа"
Из уголовных дел лиц, осужденных по указу от 7 августа 1932 года.
Страхова Евдокия Леонтьевна, 26 лет, семейная, двое детей.
Зябнева Прасковья Сергеевна, неграмотная, колхозница, трое детей.
"В Березовский РУМ. Муравлевский с/совет при сем прилагает 2 акта на пойманную кулачку Страхову и колхозницу Зябневу с резанными колосьями одновременно прилагает нарезанные колосья и личность кулачки Страховой".
С Зябневой разговор был короткий: "Рвала колосья. Говорила захотела зерна. Нарвала 2 кг". Приговор 2 года лишения свободы.
Со Страховой несколько длиннее.
"Докладная. Довожу до сведения мы сегодня отобрали у кулачки Страховой Евдокии колос житы… Член сельсовета. 6. VII. ЗЗ".
Акт: "Страхова Евдокия нарезала колоса 1–2 кг".
Постановление: "…нарезала оржаных колхозных колосков, принадлежащих колхозу "Путь к социализму"…"
Показания свидетеля: "Кулачка Страхова несла колос в запоне".
Постановление: "6 июня 1933 года кулачка Страхова занялась полным вредительством социалистической колхозной собственности. Нарезала 1 кг колосков ржаных…"
Показания Страховой: "…в предъявленном мне обвинении виновной себя признаю. Живу на точке № 2… Шла из Малодельской станицы и рвала над дорогой колос. Сорвала 20–30 колосков, которые отобрал объездчик".
Приговор: 10 лет лишения свободы.
Храпов Иван Иванович, хутор Секачи, 18 лет, в семье 3 души, из колхоза исключен.
Из акта:
"…при обыске обнаружено спрятанной пшеницы в сундуке килограмм 4–5 и в печке в чугуне ржаная кутья, пшеница в чугуне в борще…
В пятницу по подтверждению С…ва пшеницу все дни варили кутьей и жарили на сковороде…"
Из показаний свидетелей:
"…в чашке жареной пшеницы было с килограмм и борщ был с пшеницей…"
"…Хорошо знаю Храпова… у которого отца забрала ОГПУ в 1930 году.
Мать его осудили на 7 лет за незасыпку семян, брат его осужден на пять лет за незасыпку семян… отец Храпова до 29 года имел 2-х верблюдов, 2-х волов, 2 коровы…"
Приговор: 10 лет лишения свободы.
Уголовное дело Петрухина В. М., Моргуновой А. К., Будариной И. И. (Дубовский район).
"…По делу хищения колосков с колхоза "Красная бердня"… задержал на поле с колосьями Петрухина, Моргунову, Бударину".
Показания свидетеля: "По делу кражи колосьев в колхозе "Красная Бердня" поясняю… была в понятых при обыске у Петрухина. При обыске у него в доме нашли срезанных колосьев около 2-х кг молотой ржи и 2 кг еще в 2-х чугунах. А всего обнаружено ржи 5 кил.
У гражданки Будариной И. П. обнаружено колосьев полон решето и ржи сваренной на кашу. Всего 2 кил.
У гражданки Моргуновой обнаружено решето колосков. Тоже 2 кил".
Из протокола допроса Моргуновой, беднячки, двое детей: 2 года, 5 лет.
"Виновной не признаю в краже ржи, потому что я же не знала, что нельзя. Но нам никто не говорил, что нельзя брать колосья".
Из протокола допроса Будариной:
42 года, детей 5 человек, от 8 лет:
"Виновной в краже колосьев с поля… признаю себя. Не знаю сколько. Не более трех килограмм. На кражу нас сманул Петрухин".
(Не думаю, чтобы Бударина самостоятельно придумала: "сманул Петрухин". Видимо, "подсказали": пожалей, мол, детей, тебе будет снисхождение. – Б. Е .)
Из протокола допроса Петрухина В. М., 50 лет, семья 5 человек.
"Виновным себя признаю в том, что я произвел хищение колосьев… Кражу эту я совершил из недостатка пищи…"
Из обвинительного заключения:
"…по сговору между собой производили кражи колосьев с колхозного поля. Главным зачинщиком к подстрекательству при краже является Петрухин. Последний даже открыто производил призыв на кражу граждан Бударину и Моргунову".