- Во-первых, закончить рассказ. Я собирался поесть, но вместо этого напился. И познакомился с очень веселой игривой дамой, тоже бывшей в изрядном подпитии. Она учила бармена смешивать коктейль под названием "Шлеп-нога". Убойная штука. С "Бакарди", бурбоном и двойным крем-ликером. Сказала, она здесь проездом, по дороге в Олбани. И это она выдала ту идею с протестом.
Опустив взгляд на свою руку, я обнаружил, что курю очередную "синджантинку", чисто на автомате. Но я был полон решимости исправиться. Мне вот-вот должен был исполниться двадцать один, и время летело неумолимо.
- Вы должны понимать, - сказал Лёве, - что я ничего не могу для вас сделать до вашего совершеннолетия.
- Я знаю, - ответил я, - знаю, что мне причитается в положенный срок. Но в данный момент я все еще озабочен своим образованием. Хочу побывать на Кастите.
- Боже мой, где?!
- На пятнадцатом градусе широты, к югу от Испаньолы. В трехстах милях к западу от Подветренных островов. Бывший британский протекторат. Столица - Гренсийта. Население…
- Я знаю, где это находится. Я все знаю про это проклятое место. Но я никак не пойму…
- Почему? Тут все просто. Профессор Кетеки пробудил во мне интерес к человеку по имени Сиб Легеру, каститскому художнику и поэту. Очень загадочный, очень талантливый. Вы о нем даже и не слыхали, и никто не слыхал. Его сочинения не были опубликованы, его картины гниют, так никем и не увиденные. Я читал ксерокопию рукописи. Потрясающе. Один колониальный чиновник постарался хоть как-то спасти работы Легеру, уже после смерти последнего. Устроил что-то вроде музея Легеру на Кастите. Туда никто не заходит, ключ висит в табачной лавке. Мне интересно. Хочу посмотреть.
Лёве издал очередной взрывной рев. Он сказал:
- Вообще-то я не суеверен. Но, как вам известно, ваш бедный отец встретил смерть на Карибах.
- Я забыл.
- Ладно, не берите в голову. На данный момент положение таково. Вы достигнете совершеннолетия… так, когда это будет…
- В декабре. В сочельник. Без двух минут полночь.
- Я знаю, знаю. Вам, конечно, известно условие вступления в наследство.
- Условие совершенно дурацкое.
- Я бы позволил себе заметить, что подобное отношение не пристало хорошему сыну. Ваш отец твердо стоял за смешанный брак и смешение рас.
- Когда я женюсь, это будет только по любви.
- Ох, - сказал Лёве, - сразу видно, что вы еще очень юны. Если бы все женились исключительно по любви, мир превратился бы в ад. Любовь - это нечто, чему мы учимся вкупе с другими супружескими обязанностями. Все остальное - для поэтов. Я очень надеюсь, - продолжал он взволнованно, - что семья Ань не узнает о вашем, о вашем…
- Если дадите мне адрес, я им сообщу.
- Нет, нет, нет.
- В "Риверхед стар" не было ничего. Руководство колледжа о том позаботилось. В более сознательных СМИ, может быть, что-то и проскользнет, но никаких имен упоминаться не будет. Протестующие студенты имеют лишь коллективное существование. Личность полностью поглощена целью или ритуалом. Лозунги на грани оргазма. Гитары, бонго и песнь всеобщего братства людей. Лощеные бороды юнцов разверзаются, подбодряя нас на финишной прямой.
- Юная леди, мисс Ань, очень достойная юная леди. В жизни она много лучше, чем на фотографиях. И воспитана в строгих правилах. Эти старые кантонские семейства добродетельны, высоконравственны.
- Очень высоконравственны, да. Брак по воле родителей. Способ получить деньги. А в остальном - самый что ни на есть разврат. Еще даже почище, чем в Солт-Лейк-Сити…
- Ну, - перебил меня Лёве, - сложно представить, чтобы кто-нибудь в Солт-Лейк-Сити сделал то же, что сделали вы. Я имею в виду, надежность продукта связана с моральным обликом производителя.
- Полная чушь.
- А что касается вашей идеи ехать на Каститу… я пока ничего не могу сказать… может быть, что-то есть во вспомогательной картотеке… я проверю, когда вернусь…
- Вы принесли деньги?
- Вы как-то невразумительно говорили по телефону. Вы все еще были пьяны?
- Помехи на линии. Тысячу долларов?
- По условиям договора вам могут быть выданы деньги в разумных пределах на нужды образования. Образования, я подчеркиваю.
- Это очень широкое понятие.
- Я попросил мисс Касторино взять из банка пятьсот долларов. Тысяча - слишком много. Пятьсот будет более чем достаточно, чтобы достойным образом продержаться до дня рождения.
Лёве вдруг улыбнулся с пугающей сладостью и сказал:
- Кроссворды разгадывать любите, да?
И выудил из бумаг, разбросанных повсюду по комнате, загадку, вырванную из какой-то газеты. Теперь тревожная дрожь билась от крайней плоти до ануса.
- Замысловатая подсказка. Послушайте.
Он прочел, или как бы прочел:
- Вверх - я воду речную гоню;
Вниз - ароматы и краски дарю.
Ответ был очевиден: цветок. Но тревожная дрожь подсказала, чтобы я не давал Лёве ответа. Хотя почему? Кетеки я ответил практически сразу. А потом я понял почему. По какой-то причине Лёве пытался меня обмануть. Вверх и вниз в этой подсказке относились к положению языка при произнесении дифтонгов в словах, соответственно, flow и flower, поток и цветок. Такая заковыристая подсказка в кроссворде могла быть только в каком-нибудь лингвистическом журнале, а в лингвистических журналах кроссвордов в принципе не бывает. Лёве улыбался все так же сахарно.
- Ну?
- Прошу прощения, для меня слишком сложно.
Дрожь унялась. Лёве как будто сдулся и стал не таким волосатым и важным. Он кивнул, явно довольный, и сказал:
- Я так понимаю, вы вернетесь задолго до дня рождения.
- Я не уверен, что хочу получить наследство. Вся власть Солт-Лейк-Сити. Хочется чувствовать себя свободным человеком.
- Ох, ради Бога, - усмехнулся Лёве. - Никто не свободен. Я имею в виду, выбор ограничен врожденными факторами, предопределенными генетическими шаблонами, и так далее.
Он слегка покраснел и добавил:
- Я об этом читал.
- В "Ридерз дайджест"?
Он уже справился со смущением и продолжал разглагольствовать:
- В наше время все размышляют об этих вещах. Все началось с французов. Люди не самые рассудительные, хотя и кичатся своей принадлежностью к якобы самой рациональной нации. Философия оживает лишь в спальне, или за coq au vin, или перед расстрельной командой, уже готовой дать залп.
- Экзистенциальный маринад.
- Хорошая фраза. Вы где ее вычитали?
- Уж точно не в "Ридерз дайджест".
Лёве выглядел грузным, пятидесятилетним и как-то совсем не по-львиному.
Он сказал:
- Что касается свободы, вы не вольны не есть и не спать. Разумеется, вы вольны прекратить свое существование, но в таком случае свобода теряет смысл. Остается лишь тишина и пустота.
Раньше я никогда по-настоящему не задумывался о том, что сказал далее. То есть, наверное, не задумывался. Я сказал:
- Только в том случае, если мыслить в категориях застывшей структуры. Но если выйти за рамки структуры и устоявшихся представлений, тогда, может быть, вы обнаружите, что там не так пусто и тихо, как вам представлялось. Слова и цвета - абсолютно свободны, потому что они абсолютно бессмысленны. Это я и надеюсь найти в работах Сиба Легеру.
Лёве меня не слушал. Он продолжал:
- А превыше необходимости стоит долг. Само ваше имя подразумевает долг. Даже, я бы сказал, означает.
- Мое имя?
- "Майлс" означает "солдат". Еще до рождения вас записали в полк вашего рода. Майлс на службе у Фаберов.
- Ну их к чертовой матери, Фаберов.
- Да? A ваш отец представлял, как Фаберы, образно говоря, завоюют весь мир. Вы женитесь на мисс Ань, ваш сын женится на мисс Макарере, его сын женится на Маймуне-бинт-Абдулла и так далее - до бесконечности. Креативное смешение рас - так он это называл. Говорил, это наша единственная надежда.
- Надежды нет.
- О Господи. Вот она, нынешняя молодежь! Так что, ваша шалость на кампусе под лунным светом была всего-навсего демонстрацией нигилизма?! Я думал, вы против чего-то протестовали.
Победитель может быть великодушным и щедрым, и, считая себя победителем, он отсчитал мне четыре банкноты по сотке и пять двадцаток. Я зажал в кулаке строгие президентские лица. В той же самой руке, в которой держал очередную дымящуюся "синджантинку". Я сказал:
- Я не считаю, что я что-то должен абстракции. В смысле, абстракции под названием Фабер. Отцу было плевать на меня. Он даже не захотел меня видеть, когда…
- Попытайтесь его понять. Когда ваша мать утонула, он разительно переменился.
Холодная смерть. Нью-Дорп-Бич. Совсем молодая.
- Ему было бы трудно на вас смотреть. Вы бы напоминали ему ее. Но он обеспечивал вас. Он и сейчас вас обеспечивает.
- Мисс Эммет все равно не могла заменить мне родителей. Кстати, а где сейчас мисс Эммет?
- Он учредил несколько благотворительных фондов. Вам регулярно выплачивают содержание. Я не знаю всего. Ваш отец нанял нескольких юрисконсультов. Один во Флориде, второй в Вашингтоне…
- Я ведь могу опротестовать этот пункт о женитьбе, да?
- Вам предстоит еще многое узнать до дня рождения. Договорный брак - это не так уж и страшно. Вся французская цивилизация построена на договорных браках.
- Я требую права выбора.