880
с дядей: рядом
во всякой сече
были оба,
рубились конь о конь
их мечами
несчетное множество
на чуже нежити
было посечено.
Слава Сигмунда
немало выросла
885
после смерти его:
разнесла молва,
как с драконом
– кладохранителем
он сходился,
бесстрашный в сражении,
под утесами темными
(там без Фителы
сын достойного
ратоборствовал),
890
и ему посчастливилось:
остролезвый клинок,
благородный меч
поразил змеечудище,
пригвоздил к скале,
и дракон издох;
тут по праву сокровищем
завладел герой,
воздаяньем за труд
было золото:
895
он на грудь ладьи
драгоценный груз
возложил и увез,
Вёльса доблестный сын;
а драконова плоть
сгибла в пламени.[54]
И пошла по земле
молва о нем,
широко средь народов
стал известен он,
900
покровитель воинства,
добродеятель.
А допрежде того Херемод[55]
растерял храброту,
мощь души и рук,
и подпал под власть
адской силы,[56]
и был погублен
злолукавым врагом,
– сокрушили его
905
бури бедствий
– стал он бременем
для дружины своей
и для подданных;
и скорбели тогда
о судьбе его
многомудрые мужи,
прежде чаявшие,
что сумеет он
упасти их от бед;
910
часто сетовали,
что наследовал
сын отца своего,
власть державную
над казной и дружиной,
над людьми и селеньями,
в землях Скильдингов.
И сказал певец:
полюбился нам
больше Беовульф,
915
родич Хигелака,
чем неправедный Херемод!
По кремнистым дорогам
гнали всадники
коней взапуски.
Солнце утренницы
воссияло с небес.[57]
Диву давшиеся
поспешали старейшины
храбромыслые
920
в крутоверхий зал.
Досточестный сам
вышел конунг,
увенчанный славой,
из покоев жены,
и дружина с ним,
и супруга его,
с ней прислужницы
шли толпой во дворец
к ранней трапезе.
925
Хродгар молвил,
став на пороге,
когда увидел,
под златослепящей
кровлей хоромины
лапу Гренделя:
«За это зрелище
хвалу Всевышнему
воздать я должен!
Во мрак страданий
930
был ввергнут я Гренделем,
но Бог от века
на чудо – чудо
творит, Преславный!
Еще недавно
я и не думал
найти спасителя
среди героев,
сюда сходившихся,
в мой дом, что доверху,