605
Завтра поутру,
когда над миром
зажжется Светоч,
солнце на небе
явится ясное,
– всяк без боязни
сможет на пиршестве
пить брагу в Хеороте!»
Пришлась по нраву
кольцедарителю,
610
седовласому
старцу-воину,
решимость Беовульфа:
он уверовал,
пастырь данов,
в близость спасения.
Громче смех
зазвучал и речи
среди воителей;
вышла Вальхтеов,[40]
615
блистая золотом,
супруга Хродгара,
гостей приветствовать
по древнему чину:
высокородная
вождю наследному[41]
вручила первому
чашу пенную,
да не грустил бы
в пиру властитель,
620
владыка данов,
– до дна он выпил,
радуясь трапезе,
добрый конунг;
затем гостей
обходила Вальхтеов
с полной чашей,
потчуя воинов,
старых и юных,
пока не предстала
625
жена венценосная,
кольцевладелица
с кубком меда
перед гаутским
войсководителем;
многоразумная
Бога восславила,
ей по молитвам
в помощь пославшего
рать бесстрашную.
630
Чашу воитель
принял от Вальхтеов
и ей ответствовал
жаждущий битвы,
молвил Беовульф,
сын Эггтеова:
«Дал я клятву,
когда с дружиной
всходил на ладью,
чтобы плыть за море:
635
или избуду я
ваши беды,
или сгину
в тугих объятьях
рук вражьих,
– зарок мой крепок!
добуду победу,
или окончатся
дни моей жизни
в этом чертоге!»
640
Пришлась по сердцу
хозяйке дома
клятва гаута.
Воссела властная
золотоносица
возле супруга,
и пир разгорелся,
как в дни былые;
застольные клики,
смех и песни
645
в хоромах грянули,
но сам сын Хальфдана
прервал веселье,
спеша укрыться
в ночных покоях:
он знал, что недруг,
дождавшись часа,
когда помрачится
закатное солнце
и с неба сумерки
650
призрачным облаком
сползут на землю, —
враг явится яростный,
жизнекрушитель,
в зал для пиршеств.
Повстала дружина;
воин воину,
Хродгар Беовульфу
сказал в напутствие,
благословляя
655
ночную стражу,
такое слово:
«Кроме тебя,
никому[42] до сегодня
я не вверял
сокровищниц датских
с тех пор, как впервые
поднял свой щит.
Прими под охрану
мое жилище!