- Да! Да! Я все понимаю, но отказать не могу! Эта женщина…
- Женщина, говоришь? Ну, тогда "Крепкий Джек" только через год появится.
- Нет, Майки, это не то, что ты подумал.
А что это? Леа помолвлена. Неужели всерьез надеюсь отбить ее у жениха при помощи пинты крепкого сидра? Ну а что, начало неплохое.
- Она очень хочет попробовать. Узнала, что это чуть ли не единственное место в стране, где можно достать "Джека". А когда ты заявил, что он закончился, бедняжка просто в отчаяние пришла.
- Это кто же ей такое сказал?
Качаю головой. Первое правило клуба любителей "Крепкого Джека" - никому не рассказывать о "Крепком Джеке".
- Не я точно. Только сегодня ее встретил.
- Ну, эта-то хоть не замужем? - спрашивает Майки.
И как он все про всех знает? Ни разу не приходил сюда с Миной, разве что в общей компании.
- Пока нет, но помолвлена.
- Да, умеешь ты приключений на свою задницу найти, парень. Следи за хозяйством, а то как бы хуже не было.
- Да, все понимаю. Но, видно, я неисправим.
- Значит, которая твоя? Рыжая?
- Да.
Майки наливает пинту и протягивает мне. Хочу заплатить, но он только отмахивается:
- Бессмертной душой расплатишься, грешник окаянный.
Опуститься на колени с кружкой не могу, но всем своим видом демонстрирую смирение.
- Благодарю, святой отец.
Беру пинту и шагаю обратно к столу и тут замечаю, что мое место занял толстый парень с коротким ежиком на голове. На меня даже не оглядывается - все внимание поглощено гигантской тарелкой куриных крылышек. По отвислым щекам и футболке с надписью "Продавец смерти" размазан красный соус. Футболка, надо сказать, весьма изысканная, ее украшает тонко выполненное графическое изображение женщины с крупной грудью, в одной руке у красавицы - пулемет-миниган, в другой - многоствольный гранатомет. Рядом с тарелкой высится горка костей. Чувствую, будто забрел в нору к медведю-людоеду.
У Леа загораются глаза.
- Ой, вы достали! - радостно восклицает она, когда я протягиваю ей пинту.
Толстяк не поднимает глаз от тарелки и вообще с места двигаться не намерен. Приходится искать новый стул. К счастью, компания студентов как раз отправляется гулять дальше в клуб, и я похищаю один из их стульев. Олдос подвинулся, и я кое-как подбираюсь к столу и поскорее отодвигаю собственную пинту подальше от троглодита, пока тот не заглотил ее с той же скоростью, как и все остальное в пределах досягаемости.
Леа делает большой глоток и ошеломленно моргает.
- Вот это да!
- Простите, что не предупредил - с "Джеком" надо поосторожнее, - говорю я.
- Пробовал один раз, - хрюкает монстр. - Так себе.
- Ой, забыла представить жениха, - спохватывается Леа и указывает на великана-людоеда: - Гровер Уэтстон. Работал в "Гугл".
Великан чуть-чуть приподнимает голову и кивает. А может, это и не кивок вовсе. Может, в мясе жила попалась. Рад, что не придется пожимать этому типу руку.
- В "Гугл"? - переспрашиваю я, делая большой глоток "Джека". Обычно пью меньше, но сейчас мне это необходимо. - Впрочем, чему удивляться. Сразу видно, вы прекрасно умеете искать.
Гровер бросает на стол очередную кость.
- Смешно, - произносит он без тени улыбки.
Повисает пауза. Остальные гадают, как себя вести. Видимо, хотят сделать вид, будто Гровера здесь нет. Но я не намерен бросать тему.
- А сейчас чем занимаетесь?
- Свою фирму открыл, с другом, - отвечает он между двумя порциями. - Лишнего болтать не хочу, но, когда откроемся, "Гугл" в трубу вылетит. Как раз виртуальные каналы формируем. Даже если моя Джулия Робертс в звезды не выбьется, заживем как в Голливуде.
Отпиваю еще. Не понимаю, почему до сих пор теряюсь, сталкиваясь с хамами вне рабочего места. Казалось бы, практики хоть отбавляй.
- Слыхали, что девяносто пять процентов всех денег всего пяти процентам актерской гильдии достается? - продолжает Гровер. Уж не знаю, как мы должны реагировать на эти ценные сведения. - Короче, трата времени.
Гровер мотает головой и самодовольно ухмыляется, щеки трясутся, как желе. Украдкой поглядываю на Леа, та лишь глаза закатывает. Да что она вообще нашла в этом субъекте?
- Простите, - переспрашиваю я, - что - трата времени?
Гровер пожимает плечами:
- Если на этом не заработаешь, какой смысл мараться?
Смеюсь.
- Повезло нам, что Ван Гог не рассуждал, как вы. Или Моцарт. Или Фрэнк Ллойд Райт. Или Бергман. А иначе весь мир был бы похож на Восточный Берлин до падения Стены.
Понимаю, что зря сотрясаю воздух, но не могу удержаться. У подобных типов к искусству стойкий иммунитет. Можно привязать его к стулу, как Малькольма Макдауэлла в "Заводном апельсине", и заставить слушать Девятую симфонию Бетховена или смотреть "Земляничную поляну", но единственная реакция, какой добьешься, - его будет от всего этого тошнить. Вот он, типичный заводной апельсин.
- Да бросьте, - отвечает Гровер. - Просто это все деньги приносит, а то давно бы уже забыли.
Начинаю злиться. Хотя не следовало бы.
- Ах вот как? И в какую же сумму в долларах вы оцените "Седьмую печать"? А "Гамлета"? А "Любовь во время холеры"? Или Девятую симфонию? Как определите их вклад в культуру в денежном выражении?
Гровер только отмахивается, забрызгав соусом груди и пулемет девицы на футболке.
- Да я про сегодня говорю, а не про сто лет назад. Вы, интеллигенты, вечно выпендриваетесь, думаете, главнее всех. А знаете, что на самом деле важно? Мосты. Туннели. Электричество всякое. Радио. Без всего этого общества не бывает. Можно жить без Бетховена? Еще как. Уже лет восемьсот без него обходятся, и ничего.
Поворачиваюсь к Леа:
- Потрясающе! И как же вы отыскали этого человека эпохи Возрождения?
Леа вздыхает и отставляет пинту. Такое чувство, будто принес ее из эпического странствия в духе "Властелина колец", а теперь мой дар попросту выплеснули на пол.
- Познакомились в университете. Хотите верьте, хотите нет, но я когда-то изучала программирование.
- Хреновый из тебя был программист, - бурчит Гровер.
- Что правда, то правда, - соглашается Леа. - Вылетела бы после первого же семестра. Спасибо, Гровер выручил. У меня было хорошо с математикой, вот родители и твердили, чтобы поступала туда. Ну, я и поступила. Глупая была идея. Только зря год потратила.
Беру пинту. Чем дольше гляжу на этого Уитстона, тем больше прихожу к выводу, что, если Бог все-таки есть, Он, видно, любитель шуточек в садистском стиле. Хорошо, хоть "Крепкого Джека" не лишил.
- А потом что делали? - спросил я.
- Университет бросила. Поступила в театр импровизаций. Но ничего из этого не вышло. Мне надо заранее знать, что говорить, тогда я могу подготовиться и все сделать правильно. А эти импровизации - русская рулетка какая-то. Потом играла в двух маленьких труппах, и вот там мне понравилось. Только что с гастролей вернулась, пока работы нет. Правда, скоро у меня прослушивание для рекламы!
Гровер фыркает:
- Хороша работа - сумки для сэндвичей рекламировать.
Безумно хочется ему врезать, но ограничиваюсь убийственным взглядом. Если бы глазами можно было обжигать, с него бы уже кожа слезла. Поднимаю кружку.
- Поздравляю! За успешное прослушивание!
Остальные радостно присоединяются. Леа застенчиво улыбается и повторяет: "За успешное прослушивание".
О боже! Боюсь, у меня серьезные проблемы.
Глава 5
В воскресенье меня подменяет Данте, так что я весь день предоставлен сам себе. Одинокого человека большое количество свободного времени пугает. Хуже всего завтрак, обед и ужин. Ненавижу есть один. Не знаю почему, но при одной мысли о том, чтобы готовить самому себе, а потом сидеть на крошечной кухне и машинально отправлять ложку в рот, депрессия начинается.
Под влиянием момента решаю, что торчать дома и делать генеральную уборку - не вариант. Вместо этого отправляюсь в Художественную галерею Онтарио и провожу очень приятный, пусть и несколько утомительный день, осматривая постоянную экспозицию и фотовыставку Робера Дуано - последнюю за отдельную плату. Музеи и галереи чем-то похожи на книжные магазины - здесь так же тихо и спокойно. Вроде находишься среди людей, но разговор поддерживать не надо. В этом смысле музеи - прямая противоположность вечеринок и клубов. Я не против вечеринок - при условии, что знаком с большей частью приглашенных, - а вот клубы не люблю. Танцевать не умею, орать людям в уши не люблю, а как подступиться к незнакомой женщине, понятия не имею.
После галереи иду в "Энрико" и беру обед навынос. Этот итальянский ресторан - мое любимое место для свиданий, но одному тут есть некомфортно. Сидеть за столиком в окружении парочек - значит вносить в атмосферу заведения диссонанс. Все равно что явиться к зубному врачу в плавках. По дороге домой покупаю вино, "Вальполичелла Рипассо" - то, что надо к цыпленку "Пармезан". Собираюсь употребить оба продукта, сидя на диване за просмотром фильма - или "Типа крутые легавые", или "Скотт Пилигрим против всех", что-то в этом роде. Хватит на сегодня высокой культуры. Я честно заслужил право расслабиться.