- Так вот, насчет магазина, - продолжает Синтия, разом отвлекая меня от раздумий. - Это Марти придумал. Обожал вашу "Книжную лавку". С работы уволился. Взяли кредит, все средства в нее угрохали. Спрашивается, почему? Когда был подростком, прочел "Над пропастью во ржи" и решил, что нужно создать место, где будут жить все эти книги, все эти идеи. Место, куда дети могут прийти когда захотят и найти то, что нужно, - "Чарли и шоколадную фабрику", "Паутинку Шарлотты", "Гарри Поттера", даже "Сумерки" эти дурацкие. Честно признаюсь, никогда не понимала, чего все так по ним с ума сходят. Объяснит мне кто-нибудь, в чем тут штука? Какая-то нудная девица, а все вампиры с оборотнями на нее как мухи на мед слетаются! Нет. Не мое. Ладно, к делу. Когда у Марти инсульт случился, я магазин не бросила. Столько в него вложила, что повернуться и уйти уже не могла. А "Умексу" продать - и подавно. Данте рассказывал, что ты говорил в интервью, - поворачивается ко мне Синтия. - Даже я бы лучше не сказала. Лишнее доказательство, что ты у нас до сих пор мужик! Cui bono - кому выгодно? Здорово получилось!
- Спасибо.
Синтия вздыхает. Воздух выходит из легких тяжело, с тихим хрипом.
- Но, как говорил старый черный коп в том фильме, не по возрасту мне такая работенка.
- Старый черный коп? - переспрашивает Олдос. - Вы про Дэнни Гловера в "Смертельном оружии"?
- За справку спасибо, толстячок, - бормочет Синтия, бросая на Олдоса неприязненный взгляд. - Но на будущее - если не спрашивают, засунь свои пояснения знаешь куда?
Олдос смущенно переминается с ноги на ногу и устремляет взгляд в пол. После волшебного преображения он сбросил несколько килограммов и научился выбирать одежду, которая его не полнит, поэтому любые напоминания о былом весе воспринимаются особенно болезненно.
- Да бросьте, Синтия, - вмешивается Данте. - Вы еще полны сил.
- Извините, - отмахивается Синтия, - но сама знаю, что не в лучшей форме. В общем, пора мне уйти на покой, а то совсем состарюсь, никто на меня не посмотрит, а приключений хочется…
Мина робко поднимает руку, будто в школе.
- Значит, хотите продать магазин?
- В самую точку, лапушка. Только не этим корпоративным пиявкам. Пока дееспособна - ни за что!
Переглядываемся. Не знал, что на "Книжную лавку" есть другие покупатели.
- А если не "Умексу", то кому? - уточняет Данте.
Синтия с улыбкой встряхивает стакан, льдинки на дне приходят в движение.
- Тебе.
Данте чуть не падает.
- Мне?
- Это касается всех. Предлагаю продать "Книжную лавку" - и здание, и сам бизнес - персоналу. Конечно, понадобится финансирование, но тут я вам помогу. А условия оплаты сделаю более чем снисходительными. Вопрос серьезный, сразу ответа не жду, подумайте как следует. А пока ничего слышать не желаю. Но до конца недели надо определиться.
Да, такого поворота никто из нас не ожидал. Думали, сделка автоматически отменится, и все пойдет по-старому.
- А теперь чтобы духу вашего здесь не было, - распоряжается Синтия, доставая из лежащей на тумбочке сумки телефон. - Хочу дочке пару слов сказать, а вы народ интеллигентный, при вас неудобно.
Как Синтия раздобыла мобильник? Насколько знаю, больным ими пользоваться нельзя. Впрочем, Синтию подобные мелочи не волнуют. Бормочем бессвязные пожелания быстрее поправляться и вываливаемся в коридор.
- Она хочет продать нам магазин? - уточняет Олдос, едва дверь за нами захлопывается. - Я ведь правильно понял? Не ослышался?
- Да, Синтия именно так и сказала, - решительно подтверждаю я.
- У меня на магазин не хватит, - смущенно мямлит Мина. - Нику еще надо адвоката нанять, за независимую психиатрическую экспертизу заплатить…
- Хватит, потом обсудим, - с непривычной твердостью прерывает нас Данте. - Не здесь и, уж конечно, не сейчас. Давайте все разойдемся по домам и обдумаем ситуацию как следует, а через несколько дней назначу общее собрание, там и поговорим по существу.
Олдос и Мина кивают и расходятся в разные стороны. Я медлю.
- Ты мог предположить, что Синтия так поступит? - спрашиваю я. До сих пор не опомнился. Мне просто необходимо поговорить с человеком, который в полной мере осознает всю абсурдность идеи. Однако Данте странно рассеян, меня даже не замечает.
- Что? - переспрашивает он, уставившись куда-то в пространство. - Да. То есть нет. Извини. Слушай, мне пора. Завтра обсудим.
Глядя ему в спину, гадаю, не пойти ли следом, а то как бы под автобус не угодил. Но мне еще надо закрыть магазин. Вхожу внутрь и вижу Себастьяна на обычном месте за кассой.
- Что случилось? - спрашивает мой друг, отвлекаясь от свежего номера журнала Variety. - Пора табличку с логотипом "Умекса" вывешивать, или все обойдется?
В магазине тихо. Несколько человек бродит по отделу художественной литературы, наверху мама с двумя дочками смотрит детские книги. Больше покупателей нет. Из динамиков тихонько играет "Полночь наступила". Обычный воскресный вечер перед закрытием… обычный, да не совсем.
Обойдя кассу, тупо пялюсь на витрину с сувенирами, до сих пор заваленную рождественскими штучками с семидесятипятипроцентной скидкой. Вдруг вспоминаю, что на этом самом месте меня подстрелили, и поспешно отхожу.
- Извини, друг, - взволнованно произносит Себастьян, - но что-то мне не по себе от твоего таинственного молчания. Рассказывай, что случилось.
- Прости, - бормочу я. - Хорошая новость - нас не продадут "Умексу".
- Отлично! - восклицает Себастьян. - Счет один-ноль в нашу пользу! Но построение фразы наводит на мысль, что есть еще и плохая новость.
- Синтия хочет продать магазин нам.
Себастьян на секунду теряет дар речи.
- Нам? В смысле тебе и мне?
- Тебе, мне, всем остальным. Собирается продать "Книжную лавку" сотрудникам.
После такого Себастьян теряет способность внятно изъясняться не меньше чем на полминуты.
- Всем? Это как?..
- Сам не понимаю.
- Видимо, падение в ванной не прошло даром, - предполагает Себастьян. - Ей в больнице компьютерную томографию делали? А магнитно-резонансную?
- На первый взгляд казалась вменяемой, - отвечаю я. - Но с Синтией никогда наверняка не знаешь. Кстати, Эбенезер не появлялся?
- Увы, - вздыхает Себастьян. - Даже домой ему звонил. Никто не подходит.
Иду в кабинет проверять график дежурств. В последний раз Эбенезер выходил на работу три дня назад. Тогда магазин запирала Мина. Нет смысла спрашивать ее, были ли в поведении Эбенезера какие-нибудь странности. Постоянное общение с мужем серьезно исказило ее представления о странном. Следующая смена у Эбенезера только на будущей неделе. Да, припоминаю - нарочно решил дать ему длинные выходные из-за душевной травмы, связанной с отъездом Фермины.
Так что же получается?..
Или Эбенезера в последний момент охватил приступ романтического идеализма, и он со всех ног кинулся в аэропорт, или… Он лежит на полу в гостиной. Мертвый. Уже собираюсь снова надеть пальто и бежать к Эбенезеру домой, благо он живет всего в двадцати минутах ходьбы от магазина, как вдруг звонит телефон. Хватаю трубку.
- "Книжная лавка".
- Добрый вечер, мой мальчик.
- Эбенезер?
Голос звучит издалека, связь прерывается.
- Прости, что не предупредил заранее, но сегодня я вряд ли смогу явиться на рабочее место.
- Где вы?
В трубке слышится шум толпы.
- В Амстердаме, - отвечает Эбенезер. - Стою перед большим табло с информацией на трех языках и все равно не могу понять, куда надо пройти на пересадку, а ведь осталось, заметь, всего пятнадцать минут!
- Табло? На пересадку? Эбенезер…
- Все, нашел! G22. А я сейчас около… А15. Черт побери!
- Эбенезер…
- Извини, мой мальчик. Пора бежать. В буквальном смысле слова. Передавай наилучшие пожелания мисс Дэшвуд.
В трубке раздается щелчок, и все стихает.
Глава 32
Новость о срыве сделки с "Умексом" превращает магазин в место паломничества антиглобалистов, противников капитализма и защитников природы. В первый раз с самого открытия у нас побывало столько покупателей в камуфляже, с пирсингом и волосами, выкрашенными в диковинные цвета в домашних условиях. Кто-то из творчески настроенных ребят переделывает логотип "Умекса", пририсовывая к большой букве "У" фигурку, распятую, как на кресте. Рисунок тут же начинает появляться на фонарных столбах и даже в виде нашивок на джинсовых куртках.
Когда Синтия пришла в себя, официальная пресса вскоре потеряла интерес к истории, однако альтернативные журналы и интернет-издания продолжают нам звонить. Некоторых названий даже не слышал. Все хотят узнать, каким образом маленький книжный магазин смог побороть огромную, свирепую, пышущую ядовитыми отходами транснациональную корпорацию и при этом не быть разрушенным до основания.
Но никто не знает, что судьба магазина не решена окончательно до сих пор. После визита в больницу о предложении Синтии никто и словом не обмолвился. Всякий раз, когда пытаюсь затронуть вопрос в разговоре с Данте, у того сразу появляются неотложные дела. Пару раз хотел броситься на него со спины и прижать к полу, чтобы не удрал. Но потом решил - ладно, пусть как хочет.
Собрание с участием Синтии состоится завтра. Даже не представляю, как все обернется. Конечно, работа в "Книжной лавке" меня устраивает, но вступить в долевую собственность никогда не мечтал. У Мины с Олдосом, кажется, тоже другие планы. Если "Книжная лавка" закроется, все кассиры и продавцы запросто получат работу в другом месте. Единственный человек, которого может заинтересовать эта идея, - Данте, но он упорно уходит от ответа - в прямом смысле слова.