- Нет, правда. Помнишь, на Новый год мы ушли из "Фальстаффа"?
Черт. Конечно же не помнит. Себастьян тогда был в стельку.
- Вот тогда и сделал ей предложение.
- И Леа согласилась?
- Невероятно, но факт.
- Так это же круто! Поздравляю!
Себастьян вскакивает, и мы неловко обнимаемся, потом снова садится.
- Конечно, мальчишники мне теперь противопоказаны… Что ж, лишний повод закатить грандиозный мальчишник! Когда свадьба-то?
- Пока не решили. Может, весной или летом. У нас у обоих дел по горло, даже обсудить как следует некогда. Но одно решил точно: шафером будешь ты. Если хочешь, конечно.
Чуть не прибавил - "если будешь свободен". В буквальном смысле слова.
- Спрашиваешь! Значит, мальчишник на мне! Отлично! Устрою все так, что ты исчезнешь за три дня до свадьбы и очнешься на крыше монастыря в Гондурасе в компании обнаженных послушниц.
- Думаю, Леа твой сценарий не одобрит. Она бы предпочла, чтобы мы посидели в ресторане, сыграли в пейнтбол или что-то в этом роде, но если она не узнает…
- Кстати, давненько не видел твою суженую, - произносит Себастьян. - А то бы, наверное, заметил, что у нее новое кольцо появилось. Зато ты прямо как белка в колесе.
- У Леа новый агент, устраивает ей прослушивания и для рекламы, и для сериалов. Иногда все решается в последнюю минуту, вот и приходится подменять…
- Да, видок у тебя изможденный, почти как у меня. А это показатель - мне зомби без грима играть можно.
- Значит, Мина вернулась к этому своему чокнутому кровожадному мужу-наркоману, - быстро меняю тему я. - И давно она тебя этой новостью порадовала?
Себастьян трет лицо.
- Дня через три после Нового года. Мол, говорила с ним по телефону пару раз и теперь чувствует себя виноватой. Не хочет бросать мужа в трудную минуту, и все в таком духе.
- Вранье, - даже слишком ядовито произношу я. - Раньше ее это не смущало.
- Мина сказала, что пока не собирается со мной расставаться, просто ей нужно время, чтобы все обдумать.
Надеюсь, времени у Мины будет более чем достаточно - от двадцати пяти лет до пожизненного. Именно столько, по справедливости, должны дать ее мужу.
- А сам что думаешь?
- Вообще-то я не против, - бормочет Себастьян. - Все-таки она… трудная. То одно лекарство, то другое, то спит целый день, то рыдает. А главное, все время боишься, что муж из-за угла выскочит и прямо на тебя…
- Выскочить-то выскочил, но не на тебя, а на меня. Что ж, по этому поводу можешь больше не беспокоиться. Если, конечно, какой-нибудь горе-психиатр не освободит его на том основании, что в подростковом возрасте родители разрешали ему смотреть слишком много порнухи. Или слишком мало.
Один из побочных эффектов, когда в человека стреляют, - резко становишься ярым сторонником правых взглядов. Надеюсь, это временно. На днях по телевидению выступал премьер-министр, рассуждал о постройке новых тщательно охраняемых тюрем, увеличении минимальных сроков заключения и правиле "трех проколов". К собственному удивлению, я всю дорогу кивал и думал: "Правильно! Так их!" Надо поскорее исправляться. Ведь именно так и появляются полностью управляемые нации, где один процент населения прячется за высокими стенами, а остальные девяносто девять пытаются за них проникнуть. Нет, благополучное общество так не построишь, но вынужден признаться - сама идея высоких стен с колючей проволокой и вооруженной охраной вдруг стала казаться весьма соблазнительной.
- Да, сначала переживал, но теперь чувствую только облегчение. Как вообще можно увлечься женщиной, которую еле терпишь?
- Обычная история.
- С утра до вечера рассказывала про свои психотерапевтические сеансы. Одно время подозревала, что врач хочет ее в дурдом упрятать. Уборку не делает, не стирает. В квартире свинарник. Как-то хотел вещи собрать, а потом вижу - это все даже не ее! Кажется, от предыдущих жильцов осталось. И насчет готовки полная катастрофа, еле-еле с лапшой справлялась. Но самое худшее - стихи. Читала она тебе свои стихи?
Сочувственно киваю:
- Да, пришлось вытерпеть несколько четверостиший.
- Хуже, чем у Полы Нэнси Миллстон Дженнингс из Сассекса, а ведь, казалось бы, куда уж хуже? Как-то решила почитать мне стихи в постели. Да лучше полицейскую сирену слушать! После этого у меня всякое желание отпало.
- А про авокадо читала?
- Нет.
- Ну, тебе еще повезло.
Себастьян кивает и со стуком роняет голову на стол.
- Но если бы она прямо сейчас позвонила и позвала меня к себе, я бы поехал…
"Не получится, тебе суд запретил", - думаю я.
- Все так говорят. Подожди пару дней.
- А вы с Леа как уживаетесь?
- Прекрасно. Замечательно.
Не буду врать - меня терзают смутные сомнения по поводу истинных намерений этого самого Джереми. Еще сильно устаю от постоянных переработок и недоволен, что мы с Леа так редко видимся. Но все это пустяки, потому что время, проведенное с ней, заставляет забыть обо всех мелких неприятностях. Ситуация наладится. По крайней мере, очень на это надеюсь.
- Да-да, дела идут отлично. Еще кофе хочешь?
- Нет, спасибо, - отвечает Себастьян. - Пора ехать в Ватикан и покаяться перед папой. Между прочим, она хочет, чтобы я снова учился на дневном.
Пожимаю плечами:
- А что, хорошая мысль. До диплома совсем чуть-чуть осталось.
- Нет, мама вбила себе в голову, что педагогический закончить должен. Ну какой из меня учитель?
Да, педагог-уголовник - это сильно, думаю я, но вовремя прикусываю язык.
- Ты и сам об этом поговаривал, когда только устроился в магазин.
- В общем, я должен стать или учителем, или юристом. Хочет, чтобы я магистерскую степень получил. Говорит, диплом бакалавра только для одного годится - задницу подтирать. А я ведь даже не бакалавр. Ну и кто же я тогда по ее системе - задница, что ли? Впрочем, именно так себя и чувствую.
- Не позволяй ей на себя давить.
Себастьян встает и выплескивает остатки кофе в мусорное ведро.
- Сам не знаю, чем хочу заняться. Подумывал об актерстве, но так и не собрался, а сейчас начинать поздно. Ну и что ты предлагаешь?
Встаю и провожаю Себастьяна до двери. Замечаю, что шнурки у него развязаны. Интересно, неужели их и правда забирали или так только в кино делают? Себастьян сейчас в таком настроении, что лучше было шнурки ему не возвращать - на всякий случай. В первый раз его таким вижу.
- Ну, не знаю, - отвечаю я, застегивая куртку. - Ты правда хочешь быть актером? Или просто на гламурную жизнь потянуло?
Не припомню, чтобы Себастьян хоть раз бывал на прослушивании или играл в любительских спектаклях. Единственное, что роднит его с актерством, - частые походы в кино. Будучи женихом актрисы, только сейчас понял, какая это тяжелая работа. Если хочешь добиться успеха, сидеть в модном баре, выставив сиськи напоказ, и ждать, пока тебя удостоит вниманием суперуспешный продюсер, - не вариант. Леа к прослушиваниям готовится часами, даже если само выступление занимает максимум минут пять - а так чаще всего и бывает. Причем прослушивания эти пропускать нельзя - надо хвататься за любой шанс. Чем чаще, тем лучше.
Но Себастьян никогда не производил впечатления человека трудолюбивого. Больше похож на представителя третьего поколения мафиозной династии - готов целыми днями нежиться около бассейна с коктейлем или порхать по всему миру, периодически меняя жен и приятелей-тусовщиков. А в это время старенький папа из сил выбивается, следя, чтобы сферы влияния не захватили конкуренты. Только у Себастьяна денег нет. И бывших жен. И сфер влияния.
Себастьян только отмахивается:
- Да ладно, черт с ним. Пошли в боулинг поиграем.
На самом деле это шифр. Означает - "пошли напьемся". В девяноста пяти процентах случаев не возражаю. Но сегодня моя обязанность - доставить Себастьяна домой из тюрьмы, куда его посадили из-за деяний, совершенных в нетрезвом виде. Увы, этот случай определенно подпадает под оставшиеся пять процентов.
- Под боулингом ты, конечно, подразумеваешь дом твоей матушки? Конечно, сейчас поедем, - отвечаю я одновременно и дружелюбно, и твердо. Использую эту манеру всякий раз, когда надо заставить Себастьяна сделать что-то по работе. Командовать друзьями не больно-то приятно. Люди этого не любят.
Себастьян толкает дверь и морщится от холодного ветра. Старушка за угловым столиком недовольна, что в кафе впустили сквозняк, и бросает на моего друга злобный взгляд, но от комментариев воздерживается.
Себастьян вздыхает:
- Что ж, ничего не поделаешь. Война проиграна. Остается только сохранить хорошую мину при плохой игре и подписать мирный договор.
Когда подходим к машине, обнаруживаем на лобовом стекле квитанцию за то, что задержались на лишние пять минут. Собираюсь заплатить штраф, но Себастьян выхватывает у меня квитанцию. На лице появляется выражение, смутно напоминающее улыбку.
- Не надо, - говорит он. - Лучше брось, а потом колесами переедем. И по пути постарайся еще что-нибудь нарушить.