- Я тоже как-то пробовал, - говорит Уиллард. Он про все так отвечает. - Пару лет назад снимался в независимом кино, играл роль главаря байкеров-зомби. Называлось "Гонщики из ада". А фишка была в том, что нам надо было превратиться обратно в людей. Вот мы и ездили, искали противоядие от вируса. А вирус разработала злобная корпорация, которую на самом деле основали инопланетяне. Вообще-то я там не с самого начала главарем был. Меня выбрали, когда первого главаря гигантское растение сожрало.
- Погоди-ка, - произносит Леа. - По-моему, я этот фильм смотрела! Он, кажется, на фестивале в Сакраменто шел!
У Уилларда сразу глаза засияли.
- Да, мы там показали первые пятнадцать минут, чтобы собрать денег на остальное!
- То-то мне твое лицо знакомо, - продолжает Леа. - У тебя там металлический штырь из щеки торчал, да?
Уиллард энергично кивает. Не знаю, понимает Леа или нет, но она только что приобрела друга на всю жизнь.
- Мой герой раньше был ученым-атомщиком, а когда началось инопланетное вторжение, у него в лаборатории реактор взорвался, и в щеку воткнулась эта радиоактивная железка. Классная идея - он ведь может ее выдергивать и использовать как оружие! А какой мы отпадный финал придумали! Я врываюсь в здание, чтобы добыть противоядие и спасти человечество, а для этого надо сразиться с двумя сотнями инопланетян! Я даже специально борьбой занимался.
Иванка фыркает.
- Да ты ногу подвернул, когда простейший удар с разворота освоить пытался! Потому я и отказалась тебя учить - боялась, как бы не сломал себе что-нибудь.
- Она просто завидует. У меня отлично получалось, - шепчет Уиллард.
Иванка встает.
- Да что ты говоришь! Может, поборемся?
- Расслабься, я пошутил! - Уиллард начинает юлить, будто сенатор, к которому вместо проститутки прислали переодетую сотрудницу полиции.
Иванка улыбается и садится обратно за стол. Формально Уиллард заведующий, но фактически вся власть здесь принадлежит сектору прессы в лице Иванки.
- И как, досняли фильм? Удалось собрать деньги? - спросила Леа.
- Не-а, - вздыхает Уиллард. - Зато снялся в классной сцене боя! Я там собственную руку поджигаю. Меня обмазали какой-то специальной пастой, чтобы ожогов не было, но наш гример что-то там неправильно смешал. Только рукой махну - горящие комья во все стороны летят. Круто! Одно плохо - получил ожог второй степени, всю татуировку испортил. И другому актеру очки расплавил.
- Искусство требует жертв не только от Уилларда, но и от окружающих, - прибавил я.
Потом показываю Леа, как работает система пополнения ассортимента и заказов. В ее прежнем магазине все было намного современнее, зато у нас придется иметь дело с гораздо меньшими числами, а значит, последствия ошибок будут не столь серьезны.
- Как-то нажала на "ноль" вместо "стереть" и случайно заказала триста экземпляров самоучителя работы на компьютере вместо тридцати, - рассказывала Леа. - Повезло, что издание оказалось новое, а не старое, а то назад бы не приняли.
- Какая же это удача? - возражаю я. - Это сообразительность! Нам как-то прислали тысячу экземпляров автобиографии Ким Кардашьян. Пришлось целый стеллаж отвести. Потом сказали, что ошиблись, но, наверное, просто хотели поскорее сбагрить. Ни разу не слышал, чтобы Данте так ругался!
- Почему? Не любит сестер Кардашьян?
- И это тоже. А еще Уиллард книги ему на ногу уронил. В кои-то веки у Данте появилась уважительная причина не ходить на свидание, которое ему мамочка устроила.
- Мама устраивает ему свидания?
- Не спрашивай, долгая история.
- А она знает, что он гей?
- Мама Данте из крошечной деревушки в Калабрии. Там, если вдова после смерти мужа не носит черное до конца своих дней, ее побивают камнями.
Не успел договорить, как в кабинет вошел Данте.
- Как проходит обучение? - спросил он.
- Хорошо, - ответила Леа. Кажется, хотела что-то спросить о матери Данте, но быстро передумала. Она только начала работать и пока не знает, как Данте реагирует на сочувствие.
Он снимает пальто и, как всегда, набрасывает на спинку стула.
- Вот и отлично. Наконец можно устроить полноценное собрание с участием всех менеджеров. Ну, кроме Мины. Она до сих пор болеет, но надеется, что к вечерней смене оправится.
Главный кассир обычно присутствует на собрании менеджеров, но последнее проходило так давно, что я совсем позабыл об этой маленькой детали. Данте достает из ящика стола жвачку и начинает энергично работать челюстными мышцами, будто разминает их перед подъемом на Эверест.
- Итак, первый вопрос на повестке дня - "Умекс" увеличил сумму, которую предлагает за здание.
Я откидываюсь на спинку стула и бормочу грязное ругательство. Леа растерянно переводит взгляд с меня на Данте.
- А что это - "Умекс"?
- Гигантский холдинг, - поясняю я. - В него входит и наш злейший враг, "Итерация". Хотят скупить квартал, снести все здания и построить очередной идиотский торговый комплекс, а в нем, среди прочего, планируется открыть огромный книжный магазин наших конкурентов.
- Вот именно, - кивает Данте. - Здание принадлежит Синтии и Марти Акерман, это они основали "Книжную лавку" более тридцати лет назад.
- Неужели владельцы хотят продать магазин? - пугается Леа. Да, неприятно узнать, что вот-вот потеряешь работу, которую только нашла.
- Проблема даже не в этом, - возражает Данте. - Несколько лет назад у Марти случился инсульт, и с тех пор он считает, что каждый день - седьмое июня 1976 года. Он сейчас в лечебном центре, но сам думает, что в клубе - там даже в покер играют. Синтия ни за что не продаст задание, сколько бы ни предложили, но и у нее здоровье уже не то. В прошлом году сломала бедро и с тех пор поговаривает о переезде в Орландо: мол, зимой там льда меньше.
- Если это случится, - подхватываю я, - магазин перейдет под контроль к их детям, а те к магазину никаких родственных чувств не испытывают, за новый айфон и ящик пива в секунду продадут.
Детей у Акерманов двое - Уолтер и Мод. Уолтера исключили из двух университетов. Из первого - за то, что появлялся на занятиях пьяным, из второго - за то, что вообще на них не появлялся. В прошлом году уехал в Индию "искать себя", но, видимо, не нашел и вернулся обратно без вещей и денег. С тех пор живет в подвале у матери, основное занятие Уолтера - с нетерпением дожидаться, когда родители наконец прикажут долго жить. Мод - существо бездушное и бессердечное. Впрочем, другие люди юристами с Бэй-стрит не становятся. Работает часов сто пятьдесят в неделю, считает преданность родителей делу жизни "старческой причудой". Я ее встречал и даже не сомневаюсь - данная особа с радостью объявит родную мать недееспособной, если с этого можно будет что-то поиметь.
- Волноваться не о чем, - произносит Данте. - Синтия крепкая. Еще сто лет проживет.
На самом деле он сам в это не верит, и я тоже, но другой надежды у нас нет. Бедная Леа, тяжелый выдался первый день - одержимая чистотой гермофобка, фанатичная сектантка, панк-зомби, а теперь еще и неприятная перспектива остаться без работы.
- А сейчас поговорим о вещах более приятных. К Рождеству надо организовать праздник, - говорит Данте.
Сезонный рост продаж начинается на следующий же день после Хеллоуина, поэтому мы, несчастные работники торговли, можем позволить себе устроить выходной и отпраздновать Рождество либо в последние две недели ноября, либо в начале февраля, ведь сразу за Рождеством следуют распродажи. Так что гуляем всегда в ноябре. Лучше напиться перед праздничным сезоном, иначе нам его просто не пережить.
- В "Фальстаффе"? - уточняю я, хотя необходимости в этом нет. Мы всегда гуляем в "Фальстаффе".
Данте кивает:
- Уже договорился с Майки, чтобы придержал для нас отдельный кабинет на втором этаже. Осталось только уточнить некоторые детали и проследить, чтобы Уиллард снова не протащил травку. Справитесь?
- Приложим все усилия, - отвечаю я и, повернувшись к Леа, многозначительно киваю. Особой подготовки рождественский праздник не требует, придется выдумывать сложные задачи, требующие ее непременного участия. И уж тут я точно приложу все усилия.
Глава 7
Направляясь в кафе "Оле", сталкиваюсь в дверях с Эбенезером. В руке большой пластиковый стакан ароматного кофе. Вкус этого напитка терпеть не могу, но, надо отдать должное, пахнет просто божественно! У Эбенезера вид человека, выходящего от соседки, у которой муж в командировке.
- Э-э… Здравствуй, мой мальчик, - с растерянным видом выпаливает он. - Смена закончилась?
Киваю.
- А у вас сейчас начнется?
Эбенезер энергично кивает несколько раз.
- Да, да. Мм… - оглядывается по сторонам, ища вдохновения для новой темы разговора. - Эта новая менеджер… мм… очень способная девушка. Напомни, как ее зовут?
- Леа.
Сколько знаю Эбенезера, ни разу ничего не забывал.
- А-а, ну да, - рассеянно произносит он. - А как дела с издательством, которое заинтересовалось твоей книгой? Новостей не слышно?
- Слышно. Сказали, что издательский план полностью составлен и включить мою книгу не получится.
- Недоумки! Придет день, и они горько пожалеют, - качает головой Эбенезер. - Главное - не сдавайся. Я тебе строго запрещаю!
Улыбаюсь:
- Спасибо за доброту.
- Чепуха! Между прочим, Джойс издал первый роман за свой счет, а "Улисса" вообще книжный магазин выпустил.
- Джойс не писал про психопата, одержимого идеей рыцарских религиозных орденов одиннадцатого века и проникшего в студенческое общежитие.
- И зря. Намного больше книг продал бы! - возражает Эбенезер. - Такой захватывающий сюжет…