Кроме ознакомления с ферросплавным производством ЮАР и установления дружеских контактов у нас с Донским была и другая идея. Я отвечал на заводе за производство товаров народного потребления и поэтому был в постоянном поиске - что бы такое полезное людям произвести, используя то, что получается на заводе (подробнее об этом позже). У нас был в избытке ферросплавный газ, мы порою даже зимой дожигали его на свече, так как котельные и зимой обеспечивались им полностью, а летом вообще большая часть этого газа сжигалась бесполезно. Сначала идеи по его использованию двигались именно в этом направлении - использовать его как топливо в производстве, требующем затрат тепловой энергии. Однажды я даже съездил в город Щучинск на стекольный завод и осмотрел печь для производства стекла - была идея начать его производство у нас на заводе. Рассматривали и проекты керамического производства.
И тут я вспоминаю из лекций по органической химии, что угарный газ (а ферросплавный газ это почти чистый угарный газ) является основой синтез-газа - основой того, из чего органическая химия получает массу своих продуктов. Пошел в техбиблиотеку, начал освежать в памяти, чему учили в институте. Правда, самому мне мучиться не пришлось, так как я подключил начальника химлаборатории Е.П. Тишкина. А Петрович был редким кадром, он в свое время окончил химфак МГУ, я думаю, что он вообще в Павлодарской области был единственным выпускником этого университета, ведь выпускники московских вузов и тогда предпочитали гнить в московских конторах, но не терять московскую прописку. Химию Петрович знал отлично, и начали мы вместе с ним прикидывать, на чем выгоднее остановиться. Конкурировать с химической промышленностью СССР было бессмысленно, и мы решили, что моторное топливо еще долго будет в цене, поэтому выгоднее всего получать из ферросплавного газа бензин.
Начал я писать письма в отечественные химические институты, пытаясь выяснить, кто может разработать технологию получения бензина. Выяснилось, что когда вскоре после войны Л.П. Берия в десятки раз увеличил добычу нефти, то в СССР все работы по получению синтетического бензина были свернуты. Самыми большими специалистами в этом деле были химики нацистской Германии, но после войны США посадили и немцев на иглу арабской нефти, и там эти работы были свернуты. По идее нам надо было заново восстанавливать технологию полувековой давности. Но тут оказалось, что в не имеющей нефти ЮАР химики продолжали совершенствовать технологию производства синтетического бензина, и на тот момент в этом деле ЮАР была самой передовой страной. Вот я попросил Роже Эрманна включить в план нашей поездки переговоры на предмет покупки там технологии производства бензина.
И в один из дней мы полетели на завод синтетического бензина в Сосоле, но уже при подъезде к этому заводу, оценив на глаз мощность идущих к нему линий электропередач, Донской выразил сомнение, что от нашей поездки будет толк. Действительно, завод оказался колоссальным по мощности, он перерабатывал 60 миллионов тонн угля в бензин, дизтопливо и еще в 70 химических продуктов, включая аспирин. Экибастуз добывал больше, но такой глубокой переработки угля Экибастуз не делал.
Было очевидно, что на этом заводе нас боятся, поскольку нас провезли по главным проспектам завода, но ничего внутри не показали. Начальник маркетингового отдела молчал как партизан на допросе. Думаю, что работники этой фирмы растерялись, поскольку не ожидали от нас предложения купить не продукцию, а технологию. Но так как фирма большая и бюрократов на ней много, то последние, чтобы не брать на себя ответственность, запутали вопрос, так и не придя ни к какому мнению относительно нашего предложения. Фирма отвезла нас в какой-то гостевой домик и дала обед, и на нем был главный инженер Сосола. Поели, начали выпивать, я взял бокал и переводчика и оттеснил главного в угол. Там я ему сказал, что не буду выпытывать у него никаких секретов, но у меня есть производство стольких-то миллионов кубометров закиси углерода в год. Я хочу получить из них бензин с помощью их завода. Стоит ли мне этим заниматься?
Он попал в сложное положение: с одной стороны, мы были хотя и необычные, но потенциальные покупатели, но, с другой стороны, я ему за обедом задал слишком много специальных вопросов по технологии, чтобы он мог долго пудрить мне мозги. Он подумал и ответил так: "У нас три линии производства, и каждая по мощности в десятки раз больше того, что вам надо. Так что готовую технологию и оборудование мы вам продать не сможем, нам надо будет специально разработать технологию для вас, спроектировать к ней оборудование и испытать его применительно к очень маленькому для нас объему. Вам могут это предложить, когда фирма официально рассмотрит ваше предложение, но это будет стоить таких огромных денег, что вам выгоднее сжигать ваш газ где-нибудь в котельной электростанции и не заниматься этим вопросом".
Мы с Донским и сами к такому выводу пришли, но Главный сообщил нам все же ценную информацию, что готовых маленьких производств у фирмы нет. Так что на этой идее пришлось поставить крест.
Маяковский как-то писал, что подыскивание слов для стиха равносильно добыче радия. В технике тоже так - сотни идей проработаешь, пока отсеется та, что внедрится. Но в отличие от стихосложения в технике проработка каждой идеи требует творчества, а посему очень интересна. Но напомню, в основе описанной выше работы по синтетическому бензину лежало то, что я вспомнил какие-то азы, вложенные мне в голову на лекциях по органической химии.
Так что я благодарен преподавателям Днепропетровского металлургического института за то, что они давали мне не сильно много поблажек и кое-что в голову все же вложили, но во много раз больше я благодарен им за другое. Но, прошу прощения, сначала мне требуется высказаться о евреях.
Два фланга еврейской толпы
Еврейскую тему мне необходимо осветить в контексте этой книги, хотя мне очень не хочется ею заниматься, в сущности, по очень простой причине - она мне надоела до смерти!
Дело в том, что я на момент написания этих строк уже свыше 10 лет главный редактор газеты "Дуэль", а эта газета не имеет журналистов, её авторы - это её читатели. И я даю в газете всё, что они пишут, если написанное читаемо и выглядит не слишком глупо. Если мне то, что я публикую, лично не нравится, если я с этим не согласен и у меня есть время, то я вступаю с такими статьями в полемику, если времени нет, то оставляю её читателям, которые тоже достаточно охотно оспаривают идеи, с которыми они не согласны. Зависимость газеты от читателей, невозможность указать им, о чем писать (я могу лишь задать им тему собственными статьями), приводит к тому, что уже 10 лет еврейская тема не сходит со страниц газеты и рассмотрена чуть ли не во всех аспектах. Кроме газеты я уже в нескольких книгах касался проблем еврейства, и дело дошло до того, что в июле 2005 года фашиствующие еврейские расисты начали кампанию по изъятию из продажи моих книг "Тайны еврейских расистов" и "Евреям о расизме". Короче, этих уродов я допек. Но с другой стороны, есть достаточно антиеврейски настроенных деятелей, которые считают "Дуэль" жидовской газетой, а меня агентом "Моссада" и тоже не хотят с "Дуэлью" знаться. И этих уродов я тоже допек.
Казалось бы, я уже сделал для Отечества всё, что мог, и могу заняться чем-нибудь поинтереснее, вроде той задачи, которую я ставлю перед этой книгой, но, к несчастью, я не смогу объяснить вам, что произошло с М.И. Друинским, если забуду, как и он, о его национальности. Поэтому я и вынужден написать хоть немного о проблеме евреев, как я её вижу, а вижу я её правильно.
Как и любой народ, евреи - это толпа. Как и любая толпа, еврейская толпа имеет два фланга: на одном очень способные и деятельные люди, на другом - тупые и ленивые. Такое положение у всех народов. Более того, нет ничего удивительного и в том, что тупые и ленивые у многих народов объединяются в расистские сообщества, то есть пытаются иметь прав больше, чем остальные живущие с ними народы. А как еще тупым и ленивым добиться вожделенного "места под солнцем", если не иметь преимуществ, не связанных с их умом и трудолюбием? Тупость и лень - это база любого расизма, хоть негритянского, хоть англосаксонского, хоть немецкого. И не надо говорить мне об уме и трудолюбии немцев или англосаксов - и у умной и трудолюбивой в среднем толпы тоже есть фланги, и самый мерзкий фланг может заразить всю толпу алчностью к получению "халявы".
Умным и трудолюбивым расизм отвратителен. Объясню почему. Наверное, никто не будет возражать против того, что каждый человек стремится к тому, чтобы его уважали. Но дурака отличает от умного то, что, стремясь вызвать к себе уважение всех, дурак не озабочен уважением одного единственного человека - самого себя. Дурак ведь самостоятельно мыслить не может, он поступает "как все", и если все его уважают, значит, он и в своих глазах "уважаемый человек". Умный человек мыслит самостоятельно, и его оценка себя не зависит от мнения толпы, поэтому умному очень важно уважать самого себя. Поясню, что здесь происходит.
Вот умный добился какого-то уважаемого положения среди других людей, в том числе и других народов, добился своим умом и трудолюбием. И на самом деле не важно, насколько высоким является его положение, каким бы оно ни было, но оно полностью его. И только его. Это положение зависит только от его ума и труда и ничем не обязано блату, происхождению, родственникам или его национальности. Добавьте умному что-либо из этих преимуществ, и умный не будет знать, что в его положении определил он сам, а что досталось ему на "халяву". Умный, получив преимущество перед другими, теряет возможность оценить себя, а посему теряет уважение к себе.